- Извините, Кирилл Александрович! - вытянулся в струнку капитан. - Капитан ОПОНа Титаренко. - Приложив руку в воинском приветствии, гаркнул он.
Дааа… Такого цирка капитановы бойцы не видели. Только что он ставили этого терпилу под стволы, а теперь капитан перед ним лебезит, и под козырек встает. Посмотрев на такую картину, остальные бойцы тоже, невольно вытянулись в "смирррно".
- Да ладно, Титаренко, - Китяж рассмеялся. Эффект достигнут. Теперь их попустить надо - где это видано, чтобы капитан перед старлеем вытягивался.
И тут бойцы въехали во всю нелепость ситуации и дружно захохотали.
- Простите, пожалуйста, товарищ капитан, но на станции много народу, и сверху все перекрыто, - за этим разговором, напоминавшим встречу старых друзей, никто не заметил подошедшего к ним Начальника станции. На самой станции стояла приличная толпа народу.
- Да, Николай Ильич, Пускай народ. И наверх "отбой" дай! - крикнул через хлынувшую толпу капитан. - Кирилл Александрович, может, зайдем к нам, в каморку. Там и покурить можно и чифирку дернуть.
- Ну почему не зайти к хорошим людям, тем более покурить после "такой" спецоперации, - улыбнулся Китяж, тем более разговор о бонусе нужно было провести в малолюдном месте.
И все под хохот и шутки все пошли в каморку.
* * *
- Так вот, - продолжил Китяж, затягивая сигарету и усевшись поудобнее в кресло, - Часики эти не простые…
- А золотые, - перебил его хохмач Семёнов.
- Семёнов… - Китяж недвусмысленно посмотрел на румяного сержанта, - Шутку, понял. Но тебя мама не учила в детстве, что перебивать старших невежливо.
- Да ладно, Кирюха, не обращай внимания, - капитан махнул на Семёнова рукой. Он даже не заметил, как перешел с Китяжем на "ты".
- Эти часы могут многое и называются они "GammaMaster II", - Китяж снял часы и положил их на ладонь, как будто прикидывая их вес. Все бойцы тут же обступили его и начали рассматривать массивное произведение швейцарских часовщиков, как Индейцы разглядывали стеклянные бусы в руках Колумба. - Кроме того, что это отличный хронометр, это ещё и счётчик Гейгера-Мюллера. - Услышав это, капитан невольно дернулся и перевел удивлённый взгляд от часов на Китяжа, а он продолжал:
- Счётчик не только определяет гамма-излучение, но и конвертирует показания в эквивалентную дозу и мощность эквивалентной дозы облучения. Эта игрушка позволяет Вам определить уровень радиации в зоне поражения и подсчитать возможный уровень накопленной радиации.
- Крутая игрушка, - капитан усиленно вглядывался в лицо Китяжа, явно пытаясь что-то вспомнить.
- А вот и дарственная надпись, - улыбнувшись, сказал Китяж и перевернул часы на ладони. На обратной стороне, мелкими буквами было выгравировано: "К.А.Тяжину. За обеспечение ядерной безопасности России. Д.А.М."
- Подпись "Д.А.М." немного двусмысленна, - заметил неугомонный Семёнов.
- Дамы делятся на Дам, неДам и Дам, но не вам, - сострил старый прапорщик сидевший в углу коморки.
- Кому надо, тот поймёт, - осёк его капитан.
- Ну, вот и вся история. Спокойной ночи, девочки и мальчики, - Китяж загасил окурок и встал с кресла. - Задержался я с вами бойцы. Мне ещё сына поздравлять. Витёк, - обратился он к капитану, - ты по внутрянке прокинь, чтобы меня наряды не трогали, а то я к утру домой доберусь. А так… Рожа у меня приметная. Не обознаются. Удачи вам, бойцы!
- Не вопрос, Кирюха, давай я тебя провожу, - засуетился капитан. Китяж понял, что капитан хочет его не просто проводить, но к долгим проводам не был расположен.
- Не Витёк, ни к чему это, - ответил Китяж, поглядывая на свои кручёные часы.
- Надо, надо! Прикинь, выходит здоровый дядька с ружьём, пойдем, пойдем, парой фраз перекинемся.
В маленьком тамбуре между коморкой и вестибюлем станцией капитан ОПОНа, Виктор Титаренко и старший лейтенант запаса Кирилл Тяжин достали по сигарете.
- А ведь я тебя узнал, Кирюха, - прикурив у Китяжа, сказал Витёк.
- Да ладно, - прикинулся дурачком Китяж, - По телеку меня только со спины показывали…
- А я тебя не по телеку видел.
- А где? - делая на показуху огромные глаза, Китяж явно глумился над капитаном.
- Там где ты часы зарабатывал. В 2010 м, летом, на ЛАЭС. Нас тогда по тревоге дёрнули под самое утро. Нас и погранцов. Тебя на медицинский вертолет грузили, а команду твою в мешки, там, рядом с тобой ещё батюшка крутился армейский, - зажав сигарету в кулак, капитан Витя смотрел на Китяжа исподлобья, - Я ещё удивился, батюшка, а ВСС за спиной болтается.
- Этот батюшка, - ком в горле мешал Китяжу говорить и он резко сдернул с шеи галстук и расстегнул ворот рубахи, - Этот батюшка научил меня всему, что я умею…
Повисла неловкая пауза и Китяж потянул дверь, явно давая понять, что ему пора, но капитану не хотелось его отпускать, и он задал чисто риторический вопрос.
- Кирилл, а почему тебе тогда героя не дали?
- Потому, что я решал там, в первую очередь личные вопросы, а уж потом государственные…
Сказав это, Китяж щелчком отправил окурок в заплеванный угол тамбура и молча, протянул руку капитану. Капитан сильно сжал руку Тяжину и сказал, глядя ему в глаза:
- Для меня честь познакомится с вами, Кирилл Александрович.
- Да брось ты, Витя. Каждый делает то, что умеет…
И уже выйдя к эскалаторам поднял правую руку в верх и громко, не оборачиваясь сказал:
- Пока, капитан! Даст бог - свидимся…
Сказал и пошёл на платформу. А капитан, проводив его взглядом, закрыл за ним дверь и пошёл к своим бойцам.
Увидав Витю, бойцы притихли. Как было видно по раскрасневшемуся Семёнову, здесь кипели страсти не хуже чем в Госдуме при обсуждении бюджета.
- Слышь Кэп, а чё ты с ним так дОлгО бОзарил? Чё это за дуст и пОчему он тОкОй наглый? - Семёнову как обычно было больше всех надо.
- Базарят бабки на базаре, а мы с ним разговор говорили. И не дай бог тебе, Семёнов оказаться против такого бойца как Кирилл…
- А он чё, Рембо? - с усмешкой спросил прапорщик, сидящий в уголке.
- Он и пять его товарищей завалили Однорукого и ещё шестьдесят духов на ЛАЭС в 2010 м.
Невозмутимый прапор притих, поняв, о чем идет речь, а Семёнов все продолжал:
- ХОсана ЗакирОва? Его же уничтОжили тОчечным ударом с вертОлета под Шали?
- Семёнов, меньше будешь знать - крепче будешь спать.
Капитан подошел к столу и снял трубку с телефона внутренней связи:
- Сорок шестой Улью.
- Улей на связи, сорок шестой. - Ответили из трубки
- Майор, - помедлил капитан, - дело есть…
* * *
Китяжа не толкали, а наоборот, расступались перед ним и всячески прятали взгляд, когда он с нескрываемой ухмылкой, заглядывал этой серой массе в лицо. Не то, чтобы он превозносил себя над остальными людьми, просто большинство из них не были способны на серьезный поступок. Обычные серые люди перекладывают ответственность на кого угодно. Обстоятельства. Начальство. Папа и мама. И редко кто из них брал ответственность на себя. Китяж был готов к рождению третьего ребёнка, однако готовиться к рождению третьего - это одно, но к двойне…
Но родить обратно не получится и Китяж, стараясь отогнать мысли о бойне на ЛАЭС, вспомнил возню с памперсами, подмывание обкаканных попок, бессонные пляски с Данилкой и спокойные тихие ночи с Илюшкой. Как не крути - сплошные плюсы и радости. И хрен с тем, что машина встала, что лишили любимого хобби, и он едет домой в метро в предпиковые часы. Его семья - вот главное его сокровище, которое он будет охранять до последнего вздоха его прокуренных лёгких. А теперь семья увеличится на 50 %. Значит надо придумывать что-то более интересное, нежели "Китяж - СИБ". Хотя конторка кормит его настолько сытно, что в Австралии есть домик с бассейном и счет. Но чем больше имеешь, тем больше хочется…
Сколько не едешь, а выходить придется и Эдита Пьеха объявила:
- "Владимирская", следующая станция "Пушкинская", переход на станцию "Звенигородская", к поездам пятой линии… Осторожно, двери закрываются.
На "Пушкинской" наряд всегда стоял сверху. Посмотрим, как Витёк справился с поставленной задачей. Не плохой он парень… Так, сейчас 15.50 - Китяж прикидывал шансы добраться до дома хотя бы к пяти вечера. Подойдя к эскалатору, он увидел такую же рамку металлодетектора, как и на "Лесной" и такого же щуплого полицейского. Однако рамка стояла только у эскалатора на спуск и полицейский не заметил большого дядьки с большой коробкой под мышкой, но были ещё и видеокамеры…
Китяж поехал наверх, на свежий воздух. Метро оставило в нем гнетущее впечатление. Ему хотелось тёплого августовского солнца.
При сходе с эскалатора он увидел наряд там, где и ожидал. Пройдя через сводчатый вестибюль, он по любому упирался в пять здоровенных туш в пятнистой ОПОНовской форме. ОПОНовцы его заметили сразу, и как только Тяжин поравнялся с ними, Вытянулись "смирррно", а капитан, в лихо заломанном берете, четко приложил "под козырек".
"Ай да Витя, ай да сукин сын…" - процитировал про себя Китяж Пушкина, выходя со станции "Пушкинская"