Десантник кивнул головой, дескать "Понял" и Тяжин убрал кинжал. На улице остановился БТР и через тридцать секунд дал газу и начал быстро удаляться. Но Тяжин решил проверить, ушли ли незваные гости. Знаком, он приказал сыну оставаться на месте, а сам на цыпочках пошел к двери. За дверью явно было пусто, если, конечно, стоявший там не научился задерживать дыхание на пять минут. Нет. За дверью, явно никого не было.
Уже нормальным, ровным шагом, Кирилл прошел мимо подсобки с пленником и вернулся туда с фонариком, посветив прямо десантнику в глаза. Кузнецов попытался отвернуть лицо от слепящего фонарика и закрыл глаза, но Данила долбанул по стулу ногой и заорал пленнику прямо в ухо:
- Ровно сиди, гад! В глаза смотреть, кому сказал!!! - Сын явно хотел произвести на Кирилла впечатление и показать, что он, дескать, тоже - крутой. Оказалось, что не крутой. Крутой, на самом деле, песни пишет.
Отец не оценил рвения Данилы и дал сыну хорошую затрещину.
- За что? - Данька надув губы исподлобья посмотрел на отца и стал тереть ушибленный затылок.
- За то! За то, что Венская конвенция запрещает оказывать на пленного психологическое давление, - ответил Китяж и посмотрел на пленника, - Зарезать - пожалуйста. Но, чтобы давление? Ни в коем случае.
Десантник зло, с нескрываемой ненавистью смотрел на своих врагов.
- Ну что, мил человек? Будем говорить, - Тяжин зажег свечу и передал Дане фонарик, со словами, - Сынок, сходи в кладовку, к ящику. Принеси мне оттуда аптечек, штук пять. Ну что? Боишься? - обратился он к пленнику, когда Даня скрылся в коридоре, - Не бойся. Я на себе убедился. Боишься смерти, боишься. Ждешь ее, а она все равно неожиданно приходит. Ко мне два раза приходила. Вот и ты не бойся, - Китяж ухмыльнулся, - Все равно, рано или поздно, но помрешь.
В подсобку зашел Данила со стопкой аптечек в руках.
- Спасибо, сынок. Иди. Иди в "холодильник", а нам надо с дядей Кузнецовым, за жизнь потрещать…
* * *
Китяж вынул кляп изо рта пленника и тот сплюнул на пол скопившуюся слюну. Взяв в руки аптечку, Тяжин достал из нее шприц-тюбик с промидолом и сунул ее под нос Кузнецову.
- Знаешь что это? - десантник промолчал, - Это - промидол. Сейчас, я всажу в тебя пяток тюбиков, и ты мне все расскажешь. Хочешь ты того или нет. - Кирилл дернул воротник кителя Кузнецова и всадил ему в шею шприц-тюбик. Десантник улыбнулся и закатил глаза. Старый спецназовский прием. Если тебе больно, возжелай для себя большей боли. Китяж был знаком с этим способом, по этому не дал Кузнецову помечтать о кожаной плетке, и тут же всадил ему второй шприц-тюбик… А за тем третий…
Десантник понял, что игры кончились, перестал улыбаться и открыл глаза. Практически в плотную перед его лицом было лицо громилы… И глаза… Огромные, серые глаза… Глубокие, как бездонный колодец… Нет… Эти глаза на столько сильные и настолько добрые… Они не причинят ему вредаааааааааа…
- Слушай, Кузнецов. А может, ты выпить хочешь? - Китяж увидел, что пленника "потащило" и он перестает себя контролировать. "Надо дожать".
Кузнецов улыбнулся, но уже не зло, а по детски, как ребёнок улыбается, когда ему дарят игрушку. Улыбнулся и ответил на распев:
- От спирта я не откажусь, - это его окончательно погубило. Сам по себе промидол, просто сильное болеутоляющее, но со спиртом… Кузнецов "поплыл", - Только как? У меня и руки то связаны…
- Ни чего, дружище, - ответил Китяж, как старинному приятелю, - Я тебе помогу. Тебя, кстати, как звать?
- Коля, а тебя?
- А меня - Китяж.
- Кииитяяяж, - повторил Коля.
- Ты, Коля посиди тут. Я сейчас. Договорились? - Тяжин скрылся в дверном проёме и через десять секунд появился с початой бутылкой, кузнецовской кружкой и обрезком бутылки. Быстро разлил по пятьдесят, поднял обе ёмкости и сказал тост:
- Ну, что, Колян? За знакомство!
Колян кивнул, и Кирилл поднёс пластиковый стакан к его губам. Выпив, Кузнецов закашлялся. Было видно, что спирт он начал пить недавно. Тяжин с сочувствием поглядел на молодого десантника, выдохнул и опрокинул содержимое кружки в глотку.
Огненная вода пробежала по пищеводу и пропала где-то в желудке. Хорошо-о-о-о…
- Как настроение, Колюня? - Кирилл знал, что человека надо постоянно называть по имени, тогда, при определенных условиях им можно манипулировать, как хочешь…
- Отлично, Китяж!
- Ну, если отлично, то давай я тебя развяжу, - Тяжин не сомневался в действии промидола со спиртом, поэтому и позволил себе развязать пленника. Развязываемый не брыкался, а совсем даже наоборот - сидел смирно и ждал, когда его освободят от пут.
Развязав десантника, Китяж, на всякий случай, взялся за кинжал и отступил на шаг назад от свободного, но, все равно, беспомощного Кузнецова.
Коля же, увидав тактическое отступление столь грозного доселе, врага, наоборот бухнулся на пол. И стал хохотать, держась за живот.
- Ты что, - пьяным голосом, сквозь смех выдавил из себя Кузнецов, - Хочешь меня убить?
- Да. - Китяж не думал шутить.
- А за что? - Продолжая хихикать, десантник хотел поговорить. Пробило его на разговор.
- А за то, - все таким же каменным голосом ответил Тяжин, - За то, что ты, Коля - сучий потрох. Ты, Коля, поклялся под присягой, до последней капли крови, защищать свою страну и свой народ. И народ, поверил в твою клятву. И вышел к тебе, чтобы ТЫ его спас… А ты в него очередью… Понял за что, Коля?
Улыбка сошла с лица Кузнецова. Он попытался сесть на стул, но адский коктейль, который бежал по его телу уже действовал на всю катушку и десантник, промазав мимо спасительной опоры, снова уронился на свой десантный зад. Поняв, что сесть на стул не получится, Кузнецов махнул рукой и остался сидеть на полу.
- Ты… эээ… Извини, забыл, как тебя…?
- Кирилл.
- Да, Кирилл. Ты по серьезному? Ты хочешь меня убить?
- Нет, - Кирилл ответил с каким-то сожалением, - Я не хочу тебя убивать. Но я должен это сделать.
- А может, не надо? Может, - Коля перешел на шепот и заговорческим тоном предложил Китяжу, - Может, ты меня отпустишь? А я… Тсссс… - Кузнецов приложил палец ко рту и крепко зажмурил глаза, - Я никому не скажу, что ты здесь… Чесслово…
- Нет, Коля, не пойдет, - отрезал Китяж, - Идет война. Ты нарушил свою воинскую клятву - присягу. А по закону военного времени… В общем, ты и сам все понимаешь, не маленький. Так что, Николай, давай… Снимай "комок"… И не трясись ты так, ты же - десантура. Не кто, кроме вас!!! - Кузнецов посмотрел на Китяжа мутными глазами и стал расстегивать китель.
- Ты все равно умрешь, - продолжал давить Китяж, - Ну сам посуди, отпустил я тебя… Пошел ты к своим, дошел до фильтра… Они разбираться не будут, у них приказ. С-т-р-е-л-я-ть! Не будет "Стой! Кто идет" Коля! Пуля, промеж глаз, да! Гарантирую тебе. Кстати, ну раз уж мы заговорили о фильтре. Где он, Коленька?
- Фильтр в завале… Ударная всякий хлам тащила… До железки дошла… И сдохла… - десантник говорил отрывчато. Тяжело ему было от коктейля наркоты и алкоголя. - Насыпала говна прямо на железку…
- Молодец, Николай. А что там с боевым охранением, - "Он твой, Тяжин! Дави его, Гада!" - Ну в смысле - что с периметром? - Китяж закурил. Вот и возможность продумать, как вытащить отсюда Данилу.
- Охранение, как надо, - Кол уже снял китель, и принялся за брюки, но пуговицы выскальзывали из его пальцев, как тараканы.
- Давай помогу, - Тяжин потянулся было к десантнику, но тот отмахнулся
- Что я?! - обиженным голосом промычал пленник, - Без рук, что ли? Воооттаааак!.. Охранение сильное, мы там всю ночь и утро старались! - продолжил Коля справившись со штанами и сделал такую мину, будто совершил подвиг, достойный Звезды Героя. - По железке растянули колючку, от моста на юг… А на северо-запад, потянули её по полям. На юг колючку потянули до реки… Как её… Ижира, во!
- Ижора, - поправил Тяжин.
- Да хрен с ней. Это уже не наша зона ответственности… Через каждые пятьдесят метров, оборудована огневая точка… В ней постоянно дежурит автоматчик… Через каждые двести пятьдесят - вышка. На вышке снайпер и пулеметчик. Оттак!!! - Кузнецов ткнул указательным пальцем в пустоту.
- Вот видишь, Коля, какие вы молодцы, - Тяжин уже начал прикалываться над пленником, но суть беседы не упускал, - Да только нестыковочка у тебя есть и мне кажется, что ты, мил человек, мне фуфло толкаешь. За ночь, около двадцати вышек, - гонишь ты, Колян!
- Двадцать шесть… И за кого ты меня принимаешь! - обидевшийся десантник попытался встать, но запутался в спущенных штанах грохнулся на пол и долго возился, но потом все же умудрился сдернуть одну штанину, - Вышки - модульные, алюминиевые. Собираются за два часа…
- Ну ну… Ладно, извини, Коля, - Кирилл хлопнул по плечу пленника, как будто старого приятеля, - я не хотел тебя обидеть. А сам то, фильтр. Он где?
- Да прямо под железнодорожным мостом, по Гатчинской дороге… Там точка удобная… Мы пару зарядов с утра заложили, ну и расчистили, а потом…
- Это потом, - перебил его Кирилл, - ты лучше вот что мне расскажи. От фильтра на юг, по железке. Там метров сто, не больше. Мост через речку, маааленькую такую, он как? Живой?
- Да… - раскумаренный Кузнецов медленно закивал головой, - под ним завал сильный, коряги, там… Деревья, от машин остатки… Геморройное место… Глухое… Мы там две вышки поставили… Специально…
- Ай да Николай, Ай да молодчик! Давай ещё по пятьдесят? - и не дожидаясь ответа Китяж плеснул в обе ёмкости.
- А за что пьем? - еле подняв стакан, спросил Коля.
- А давай за тебя, - "ни чокаясь" добавил Тяжин про себя.