- Почему? - повторил он.
- Так… ты, похоже, Владимир, - предположил Хаус.
- Ну.
- А ты Николай, - обратился сталкер к человеку в "аляске". - И ты когда-то занимался боксом, верно?
- Было дело, - ответил тот.
- Значит, ты Бокс, а ты…
- Централ мое погоняло, - опередил его Владимир.
- Не возражаю.
- Пацаны, а вы откуда? - тут же взял инициативу Централ. - Я с Пионерского.
- Гонишь, - бросил Бокс. - Я там всех знаю, а тебя ни разу в жизни не видел.
- Ты сам-то кто? - процедил Централ. - И прикинут не по сезончику. Май уже кончается, а ты как чукча упаковался.
- Это ты как будто с пляжа приплыл. Май кончается, что с того?.. Пора в трусах рассекать?
- Я не понял. Если ты на Пионерском всех знаешь, то и тебя все должны знать. И я тоже. Ты с какого района-то?
- Ну с Химмаша.
- Чего?! - Централ даже присел, чтобы выразить всю полноту эмоций. - Чего ты лепишь?! Какой?.. Какой еще Химмаш? Нет у нас никакого Химмаша.
- Как это нет?.. - оторопел Бокс. - Ты с дуба рухнул? И говоришь ты как-то странно… - добавил он.
- Я?! Это ты странно говоришь!
Шведов давно все понял и, скрестив руки, привалился плечом к стене. Хаус почему-то не спешил прояснять ситуацию. Возможно, для него это было одним из немногих доступных развлечений. Спор между курткой и рубашкой он слушал с неподдельным интересом и, казалось, был слегка разочарован, когда парни наконец-то разобрались.
Широко улыбаясь, они протянули друг другу руки:
- Анапа!
- Екатеринбург!
- Ты прикинь, мля! - воскликнул Централ.
- Чума, в натуре! - согласился Бокс.
Дождь незаметно утих, и, как только Шведов это отметил, среди звука отдельных капель он различил далекий стрекот вертолета. Луна стала светить ярче, и Сергей снова выглянул из сарая. Слева от постройки послышались щелчки, это поочередно включались сигнальные огни. Они стояли прямо на земле, среди некошеной травы, и еще минуту назад их можно было обнаружить, только споткнувшись о корпус прожектора.
Доктор Хаус вышел вслед за Шведовым на улицу.
- Разве на вертолете до города не быстрее? - спросил Сергей.
- Конечно, быстрее, - отозвался сталкер. - Но ты же служил в армии. Разве не проще бежать кросс без противогаза?
- От кроссов не умирают, а ты сказал, что на этом маршруте…
- Я думал, ты сам догадаешься. Это экзамен, Швед. Очень простое испытание: кто непригоден, тот не дойдет.
- Я на такое не подписывался! - подал голос Обух.
- Это не ко мне, это к начальству, - сказал сталкер.
- А что, реально можно отказаться? - обрадовался Бокс.
Вертолет в ночном небе еще был не виден, но винт шумел уже отчетливо. Централ покинул сарай последним и, зябко обнимая себя за плечи, присоединился к встречающим. Вероятно, сверху они выглядели странно - четверо лысых и один клокастый, сбившиеся в кучу посреди буйного сорняка, неуверенно замершие между гнилым черным сараем и помеченным фонарями прямоугольником. В периметре посадочных огней ничего не было - ни бетонных плит, ни временного покрытия. Кто-то выбрал на местности участок поровнее и обозначил его прожекторами - вот и вся площадка. Такую же можно было оборудовать за час в любом другом месте, а потом просто бросить ее за ненадобностью.
Ми-8 завис низко над землей, разгоняя ветром густую траву. Вертолет был старый, перекрашенный бог знает сколько раз, со свежими царапинами и широкими мазками плохо заполированной автомобильной шпатлевки. Ни номера, ни опознавательных знаков Сергей на борту не видел, но это его уже не удивляло. Створка люка отъехала в сторону, и в проеме показался немолодой кряжистый мужик с тяжелым бульдожьим лицом. На нем были болотные сапоги и растянутый тельник с дыркой - ни дать ни взять революционный матрос на пенсии. Он бодро спрыгнул на землю, и из глубины кабины показался следующий гость со связанными руками и тряпочным мешком на голове.
"Арестантов еще не хватало", - отстраненно подумал Шведов.
Пленника подтолкнули из вертолета в спину, и мужчина в тельняшке принял его внизу, бесцеремонно поймав за грудки. Следом высадился чернявый бородатый субъект в камуфляжной куртке, похожий на арабского террориста. После этого створка вернулась на место, и вертолет, мгновенно поднявшись, с крутым виражом ушел обратно в ночное небо.
- Здравия желаю, Кабан! - гаркнул Доктор Хаус, не вынимая рук из карманов.
- Мелкие прогибы не оплачиваются, - бросил мужик в тельнике, направляясь к сараю. - Чак, развяжи его.
- Я ему не доверяю! - отозвался бородач.
- Да ты никому не доверяешь.
- Никому, - подтвердил тот.
- Это неправильно. - Кабан остановился и сдернул мешок с головы пленника. Затем щелкнул выкидным ножом и рассек пластиковую стяжку на его запястьях.
Пятый пассажир тоже был обрит налысо. В остальном ничего примечательного: скучное простоватое лицо, джинсы и старый свитер.
- Присоединяйся к своим, - сказал ему Кабан.
Все зашли в сарай и непроизвольно разделились на две группы: пассажиры у одной стены, борода и тельник у другой. Хаус встал посередине и чуть в стороне, словно командир отделения. Шведов украдкой взглянул на часы - была уже половина четвертого, небо светлело на глазах.
- Главный тут я, и зовут меня Кабан, - произнес мужик в тельняшке тихо, но твердо. - Как зовут вас, мне не важно. Знакомиться с вами буду на той стороне, в Зоне.
- А сейчас мы не Зоне, что ли? - спросил Обух.
Чак сделал такое движение, будто потянулся за пистолетом. Кабан лишь недовольно поморщился.
- По идее, да, - сказал он. - Мы в зоне отчуждения, на закрытой территории. Но это не то, что называется Зоной с большой буквы. Здесь, на острове, безопасно. Доберетесь до берега - начнете понимать, о чем я говорю. Пока дойдете до города, поймете всё. Или не дойдете. До Припяти отсюда семь километров, жду вас к вечеру. Кто отобьется от группы, тот покойник без вариантов. - Кабан медленно оглядел неровную шеренгу из пяти новобранцев. - Хаус, почему я должен им это объяснять, а? Тебе влом было инструктаж провести?
- Кабан, они только что проснулись. Надо было раньше завозить, если ты хотел, чтобы я тут с докладом выступил.
- Хрен с ним, - отмахнулся командир. - И так болтовни много. Тупые вопросы, нереальные желания у кого-нибудь имеются?
- Имеются, - чуть запнувшись, сказал Обух. - Желаю вернуться домой.
Кабан покивал ему с непонятной грустью.
- Хорошо подумал? - спросил он.
- Я бы не ушел, - сказал Обух. - Но мне не по душе способ, которым меня сюда доставили. Укололи какой-то фигней, ни о чем не предупредили… С людьми так нельзя! Я не туша мороженая, чтобы меня за ноги таскать.
- Твое право, - коротко отозвался Кабан.
- Инкассатор, не делай этого, - проговорил Хаус. - Пойдем с нами! Потом вернешься, если захочешь. Позже.
- Это вопрос принципиальный, - заявил Обух.
- Если я правильно понял, дома тебя ждут долги? Мне всегда было любопытно, сколько денег может влезть в картофельный мешок.
- Хаус, кончай агитацию! - прервал разговор Кабан. - Пассажир остается. Забирай этих четырех, и валите.
Проводник угрюмо бросил "Есть!" и двинулся к двери.
- Погодь! - окликнул его Централ. - Слышь, помоги шмотом, - обратился он к Обуху.
- Кем? - не понял тот.
- Одолжи олимпиечку, ага? Мне в рубашке прохладно гулять, а ты скоро дома будешь.
Обух все-таки успел отряхнуться и теперь нарядно сверкал в сумерках тремя белоснежными лампасами.
- Нет, - упрямо ответил он. - Это моя одежда.
- Ты не человек, что ли? - с угрозой произнес Централ.
- Серега, отдай куртейку, - поддержал Хаус. - Ему и правда нужнее. Он же вежливо тебя просит. Ну, насколько он способен.
- Да не люблю я эти расклады! - возмутился Обух.
- Да ему не любовь твоя нужна, а теплая одежда. Хоть что-нибудь с рукавами. Не будь говном, инкассатор!
- Не отдам, - отрезал тот.
- Все, Хаус! - рявкнул Кабан. - Уводи людей, время теряете.
- Ждите к вечеру, жарьте курочку, - сказал сталкер.
- Что сам по дороге наловишь, то и пожаришь, - выдавил Чак.
Проводник и четверо пассажиров вышли на улицу. Облака окончательно разбежались, но из-за блеклого рассвета небо казалось пасмурным и низким.
Хаус обогнул сарай справа и двинулся по пологому склону вниз, к зарослям кустарника. Новобранцы выстроились за ним гуськом: первым шел Централ, замыкал колонну Шведов. В какой-то момент Сергей поймал себя на том, что старается наступать в след идущему впереди новичку, которого привезли на вертолете.
- Может, и нам свалить надо было? - негромко сказал Бокс.
- Да не по-пацански как-то… - проговорил Централ.
- Ладно. Дойдем - поглядим, что там за кисельные берега.
- Кончайте треп, - прошипел Хаус. - Ты, как там тебя?.. Лейтенант!
- Старший лейтенант, - уточнил мужчина, шагавший перед Сергеем. - Только теперь - запаса.
- И где же ты служил, запасной лейтенант?
- В ракетных войсках.
- Конкретнее, - потребовал сталкер.
- В береговых ракетных.
- Ты действуешь мне на нервы.
- Триста двадцать пятый ОБРДН.
- Ну, понятно…
- Отдельный береговой ракетный дивизион, - пояснил мужчина.
- Ты стрелять-то умеешь, отдельный береговой?
- У меня двенадцать пусков, все на "отлично".
- Я спрашиваю: стрелять умеешь? - с нажимом повторил Хаус.
- Из пистолета - естественно.
- И то хлеб… А зовут тебя Костя Олейник, если память моя не врет. Стало быть - либо Кот, либо Олень.