– Так это или нет, не мне судить, а дом его подожгли, перебив охранников. Скорее всего, случайно прикончили кое-кого из гостей и дальних родственников. Подобную выходку простить было нельзя…
– Он объявил ответственными Витонов?
Харран всегда был крайне амбициозен и не умел сдерживаться. И подл при том до безобразия, подумал Тревор. Неприятный человек, хотя и остальные, в том числе Витоны, не лучше. Самое забавное, что второй человек в их клане ему зятем приходится. Наличие родственных связей враждовать не мешает абсолютно.
– Совершено верно. Естественно, они не стали приходить с повинной головой, отдаваясь на справедливый суд, – купец откровенно ухмыльнулся. В его среде прекрасно знали, чем кончаются споры с высокородными фемами. Они все больше на словах ратуют за справедливость. На деле – в основном лично себе на пользу. – Половина города моментально превратилась в место сражения. Кланы принялись собирать союзников и фемов из провинции. Мелкие роды вынуждено примыкали к одному из направлений. Горожане бежали, спасая жизни от разгорающегося ожесточения. Естественно, кому имелось куда отправиться. Хватали всех подряд в расчете на выкуп.
Цены на рабов должны были заметно упасть, трезво подумал лорд, внимательно слушающий. Герцог будет серьезно недоволен. Хороший куш потерян. И что теперь делать с пленными? Воистину Грай получает нечто даже там, где уступает. Ему не требуется кормить тысячи лишних людей и искать, куда их сбагрить поскорее. Вернул кнехтов Анжольви, а тот их утопил в море. Сплошь удача ему в руки идет. Тем более Империи не до него, и может творить угодное без опаски.
– Атаки становились все мощнее, и потери ужаснее. Попутно соперники принялись энергично грабить всех подряд. Целые кварталы уничтожались и сжигались, лишь бы не отдать врагу. Всю зиму продолжалось. Карунаса больше нет. Руины, пепел, местами рвы в несколько локтей шириной и глубиной, разделяющие противников. Стены в дырах. Иногда в проломы врывались чужаки, случалось, спасались от гибели сами. Воздух смердит от непохороненных и заваленных камнями трупов. Витоны контролировали почти все пути подвоза и надеялись уморить Тамеров голодом. Не вышло. Весной начались эпидемии, и войска ушли из города. Просто бросив его. Армии освободили место, а на смену им выползли из подвалов и спаленных домов банды мародеров, не считающиеся ни с чем. Они грабят уцелевшие кварталы, и некому навести порядок.
– Ты же сказал, Анжольви здесь!
– Он не приплыл прямо к столице, а высадился у Пардинца. Течение или бури тому виной, воздействие Хозяина Пучин – не столь важно. К этому времени война захлестнула и провинцию. Если в Карунасе два основных клана пытались уничтожить друг друга, то остальные на местах повсеместно сводили счеты. Сетиф из рода Мионесов от появления потрепанного флота Тамеров радости не испытал, принявшись собирать войска для отпора. Ведь он принадлежал к их врагам. Ничего у неопытного полководца не вышло, но отбили нападение с большим трудом, и часть галер, и без того нуждающихся в ремонте, серьезно пострадала. Фем Руди оказался вынужден идти вдоль берега мимо враждебных владений. Они не желали снабжать продовольствием и помогать очередной армии. И тогда начался беззастенчивый грабеж. С городов требовали выкуп. Иногда неподъемный.
– У него не имелось другого выхода. Войско нужно кормить.
– И платить ему тоже, – вроде согласился Оскар. – Превеза замешкалась с выплатой, у ее жителей действительно столько не имелось. Они даже обратились к ростовщикам, закладывая общественные здания, да кто сейчас и в этой остановке способен дать серьезную сумму?
Ты, без тени сомнений подумал Монихеэм, и другие купеческие компании. Вечно норовите не просто честный процент взять, а еще и украсть. Наверняка полные золотом сундуки, и очень жаль, что не имею под рукой серьезного отряда тебя пощипать.
– Храмы, – сказал вслух. – Не зря Грай полез им в карманы и принялся выворачивать.
– Здесь тоже врываются и отбирают пожертвования, – ответил купец со вздохом. – В тоне сквозила не набожность и негодование, а сожаление. Он и сам не прочь пошарить по храмовым кладовкам. – Фем Руди не дал достаточно времени. Он торопился и хотел получить все и сразу. Капитуляцию Превезы проигнорировал, способных носить оружие мужчин перебили, остальных жителей продали в рабство, город предали огню, а добычу поделили между воинами.
– Зачем? – лорд действительно не понял. – На севере Анжольви в таких вещах не замечен. Мало того, Превеза – старинный порт, и жители имеют имперское гражданство.
– Чужой вассал, щедрый командующий, наведение ужаса на прочих, чтобы не помышляли возражать и сомневаться. Хотя…
– Ну?
– Ходят слухи, при нападении людей Сетифа его ранили, и он начал временами вести себя крайне несдержанно.
– А Жилава?
– Простите недостойного, однако не могу ничего уверенно сказать на его счет. Характер у адмирала выдержанный, и зря никого не рубил. Только это все происходило раньше. Понимаете, – Оскар подался вперед, глядя в глаза высокородному гостю, – ради победы и трона многие забывают о чести и принципах. Готовы на все. Охотников занять престол, по моим подсчетам, набралось восемнадцать.
– Ого!
– Ну у деда покойного императора имелся, например, родной брат, – вот его потомки начали между собой энергично разбираться. Троих уже зарезали, одного отравили. Брату, между прочим, за восемьдесят, и он сам хочет усесться на едва остывшее место властелина.
– А он еще что-нибудь соображает или окончательно впал в слабоумие?
– А это не суть важно. Каждый претендент в своем районе требует от тамошних жителей принести присягу верности. Сейчас если город сразу не сдался, его все равно отдают на разграбление кнехтам. Им добыча, командиру дополнительное уважение. Ведь жители сдались не по доброй воле, а под давлением обстоятельств. Нередко население оставляет поселки, и очередная армия, не получив желаемого, сжигает все подряд.
– Пришли новые времена, – задумчиво сказал лорд.
– Страшные времена. Союзы заключаются и разрываются в течение кратчайшего времени. Друзья убивают друг друга, родичи предают, знакомые бьют в спину.
– Да ты поэт!
– Я вижу происходящие достаточно ясно. Перемирие невозможно. У нас сегодня только в округе пять армий, два потенциальных императора и отсутствие кого бы то ни было, способного навести порядок. И хуже всего – бежать некуда! Не к вам же на север, там уже горит ничуть не хуже!
– Чего хочет Анжольви?
– А чего они все хотят, – с досадой пробормотал купец и явно поправился, чтобы смягчить для лорда, – ищущие власти в Карунасе – продовольствия, денег, чужого добра, места для отдыха, кораблей.
– А вы в Дебарж пускать не собираетесь?
– Повторить ошибку Превезы? Не стоит думать о нас столь плохо.
– И все же дом Силоне его давний агент…
– Есть вещи, которые не прощают, – с каменным лицом ответил купец. – И кроме того, за ними внимательно смотрят.
Что реально не дает никаких гарантий, понял Тревор Монихеэм. Торговцы трясутся за свое имущество и забитые товаром склады, но всегда найдется некто шустрый, быстрее заключивший сделку. Может, потом ему и выйдет боком, но именно потом. У купцов нет понятия о чести, однако любопытный поворот. Выходит, и герцогу он посмеет отказать в определенных обстоятельствах. Удавится, а не поступится, и дело не в одном золоте. Надо отложить на будущее.
– Город Дебарж, – деревянным тоном поставил в известность Оскар, – не ссорился ни с одним кланом высокородных фемов и готов сотрудничать, поставляя за честную цену любой товар и в дальнейшем.
Он не говорил, а вещал, безусловно цитируя некую декларацию и не пытаясь этого скрыть.
– Город Дебарж имеет привилегию от императора Стива, подтвержденную всеми последующими императорами до единого, о прямом подчинении его личной канцелярии. Будет новый император – мы сразу принесем клятву верности.
– А почему, собственно, его до сих пор нет?
– Говорят, реликвии исчезли, – запнувшись, отвлеченный от торжественной заученной речи, объяснил Оскар. – И меч, и корона, и пояс. Достоверно никто не в курсе. Дворец громили неоднократно, и они могут быть уничтожены, украдены или спрятаны.
– Или взяты на небо Воином.
Купец мигнул ошеломленно. Такого он не ожидал. Общался с лордом неоднократно и раньше. Герцог Чапар лично не заключал сделок с купцами никогда, считая ниже своего достоинства торговаться. За него это с успехом делал Тревор Монихеэм. Действительно умело, а не отбывая повинность. Немало потеряно прибыли от изворотливости и холодного цинизма этого фема. И вдруг такое высказывание!
– Да, – осторожно согласился, – лишь истинный император вновь получит от бога важнейшие атрибуты власти.
– Именно так!
Будто непонятно, что рано или поздно реликвии обнаружатся, мысленно улыбнулся Оскар. Вот только настоящие они окажутся или новоделы – скептиков проверять не допустят. Какая ему разница. Ему и происхождение будущего императора неинтересно, конечно, при условии подтверждения прежних прав купеческому сословию и городу. Сейчас нужно думать не о смутном будущем, а о завтрашнем дне. Без правильного поведения не будет и послезавтра.
Человек, неподвижно застывший впереди них, удивленно вскрикнул, невольно шагнул назад и с руганью плюхнулся на землю. Стрела пробила ему икру и вышла с другой стороны ноги. Охрана дружно сгрудилась вокруг, закрывая щитами и телами. Команды не потребовалось, движение оказалось быстрым и давно отработанным. Попутно кнехты достаточно настойчиво принялись отодвигать обоих назад из возможной зоны обстрела. Переговоры сорвались. Заблокированные в храме не собирались уступать.