ДАН ПО ПРОЗВИЩУ МОЛОТ, ВОДИТЕЛЬ "МОЛОТОБОЙЦА"
- Нам было приказано встретить послов и препроводить их в Паром. Послов было трое, один из них шаман Соболя. С послами ехали сани с подарками и сорок человек охраны, мечники с таллитами и всадники на йотунах. Немалая сила, в тайге им бояться было нечего. Нас послали в знак уважения. Кто же знал, во что уважение выльется.
У шамана баров на груди висела железка на цепочке. По виду - эронская штучка. Голубой металл, вроде бы даже светился. Где он ее достал в Соленых Горах, непонятно. Привезли, должно быть, с Юга, бары ходят на ладьях до Ороса и Никта.
Стеррано, помнишь, хмырь с книгой, на шаманскую висюльку положил глаз. А Стеррано, надо сказать, единственный, кто на Мурида имеет влияние. Есть между ними нехорошая тайна, гиблая южная ворожба.
Стеррано подговорил Кассара отобрать у послов дары, которые они везли в Паром. С деньгами тогда у Мурида не ладилось, он за возможность ухватился. Стеррано же на золото начхать, он до всякого волшебного скарба великий охотник.
А еще Стеррано нашептал свой план Пагосу, здоровяку на протезах. Пагос тут увидел возможность избавиться от меня с Дерихом. Он давно ее искал, с тех пор, как Мурид сделал меня лейтенантом, а "Молотобойца" главной огневой силой. Только собственного ума у него не хватало подлость измыслить. Тут Стеррано и подвернулся, главный по подлостям мастер.
Стеррано, а через него Пагос знали, что я не подниму руку на послов. Во-первых, потому что послы. Во-вторых, потому что горцы, хоть бывшие, но соплеменники. Значит, пойду против командира.
Все так и получилось.
План, нашептанный Стеррано Муриду. был умен. Подстроить нападение горцев на стрельцов. Вмешаться в драку, послов с охраной перебить. Хабар прикарманить. Если стрельцы будут бузить - их тоже под нож. До Парома оставался день пути, когда Мурид созвал лейтенантов и изложил план.
Я сразу сказал, что дело задумано гнилое, и я, Дерих и "Молотобоец" в нем не участвуют.
Тут Пагос вскочил на свои железки и заголосил, что меня надо вязать, пока я не бросился к барам и их не предупредил. Вышло у меня недоразумение с ним сначала, потом с остальными.
По итогу я с парой свежих рубцов на шкуре вывалился из палатки и, пачкая кровью снег, бросился к Дериху. Повезло, "Молотобец" стоял под парами, братишка прогревал котел. Мы с места и ломанулись в тайгу, только Тинкина прихватили. Он давно уже думал свинтить, да все не решался.
- А что с послами? - спросил Миха.
Плечи Дана опустились.
- Не успели мы их предупредить. Охрана на шум поднялась, только поздно. Стеррано наворожил крутом тумана, он умеет. В тумане всех Соболей и перебили. Со стрельцами заодно. Нас потому и не преследовали, слишком увлеклись убийством и грабежом. Да и боязно на "Молотобойца" нарваться. Вот так и распрощались мы с Железноликими и Муридом Кассаром.
МИХА АТМОС, СЫН АЛАНА АТМОСА
Воспоминания о кровавой размолвке с Кассаром не улучшили настроения Дана. Да и перспектива встречи с капитаном в турнирной сшибке его вряд ли радовала. Миха решил сменить тему:
- Как у Тинкина дела?
Взгляд Дана просветлел.
- Лучше, благодаря деду Ойону. Но храбрец наш еще не встает. Отлеживается. Дерих беспокоится, что до Турнира он не успеет оклематься.
- И что вы думаете делать?
Дан развел руками:
- Братишка умчался в город. Сказал, что будет нас спасать. Как, ума не приложу.
- Что, хороните меня, мерзавцы?
Дан обернулся. Миха привстал. У входа в трапезную стоял Тинкин. Рукой он опирался на стену, лицо его цветом не сильно отличалось от зеленого камзола, накинутого на плечи.
- Куда Осу подевали, признавайся, жердяй, - Тинкин неуверенно шагнул вперед, пошатнулся. Дан вскочил, бросился к нему. - Выпить мне тащи, глинтвейна.
- Щас тебе будет глинтвейн, - Дан обхватил сквайра за плечи, осторожно развернул его назад к лестнице. - Тебе вставать нельзя, дурик. Пойдем наверх, а Миха тебе с кухни принесет бульона.
- И глинтвейна.
Миха поднялся, собираясь идти за бульоном. Заскрипела, открываясь, дверь.
Оттряхивая снег с рукавов, с улицы вошел Дерих. Следом за ним внутрь шагнула высокая (хотя рядом с Дерихом кто угодно покажется высоким) фигура в плаще с капюшоном.
- Здоров, малый, - сказал карлик, не замечая Дана с Тинкиным. - А где мой братец? Хочу показать ему Рейю, нашего нового сквайра.
В горле Дана звучно булькнуло. Тинкин с неожиданной силой отстранил его ладонью, шагнул вперед.
- Здорово, карлуша, - хрипло сказал он. - А мне можно посмотреть на нового сквайра?
Спутник Дериха снял капюшон и оказался молодой черноволосой девицей. Густые брови выгибались над голубыми глазами. Нос с легкой горбинкой делал свою хозяйку похожей на красивую пустельгу. Длинные волосы были заплетены в косу и уложены вокруг головы.
- Меня зовут Рейя, - сказала девушка-пустельга. - Дерих поведал, что ваш сквайр заболел и вам нужна замена для Турнира. Я готова быть заменой.
Тинкин собирался что-то ответить, наверняка брызнуть ядом. Но неожиданно ноги его подогнулись, и он осел на пол. Дан едва успел его подхватить под мышки.
- Рад познакомиться, Рейя, - сказал он напряженным голосом. - Кажется, ты явилась вовремя.
Глава IV Хранитель леса
июнь 400 года от Коронации
ЯКОШ БЕЛИН, ЛОРД-ЗАЩИТНИК СЕРЕДИННЫХ ЗЕМЕЛЬ
1
Обратный путь в Гнездо Восхода барон помнил смутно. Нещадно клонило в сон, авион то и дело срывался в тошнотворные воздушные ямы. Спутники молчали. По скулам Савина катались желваки.
"Отец так и не научил меня терпению", - вспомнил Якош слова герцога. Воистину так.
Едва они сели, Анже рванулся к входному люку. Не дожидаясь, пока обслуга подаст лесенку, он спрыгнул на пол пещеры. Плащ взметнулся за спиной языком шелкового огня. Молчаливый дворецкий последовал за хозяином.
Герцог Савина и слуга шагнули на белую тропу безопасности между взлетных полос авионов. Якош Белин начал спускаться по лестнице, приставленной обслугой к люку. Он на мгновение утерял Лорда Рубина из виду. Спустившись на пол и оглянувшись, Якош обнаружил его в компании трех женщин.
Две из них были одеты как служанки, но выглядели значительно старше всех служанок, которых барону случилось видеть в Гнезде Восхода. Третья же. настоящая старуха, носила черное платье и черный платок-акмали с траурной лентой на лбу. Она была очень маленького роста, с прямой спиной и девичьей талией. Коричневое лицо с острыми чертами напоминало барону кого-то знакомого. Кинжальный подбородок, горбинка на переносице, большие глаза.
Старуха преградила дорогу Анже Савина.
- Дурные вести, - сказала она.
Голос ее необъяснимым образом был тоже остер. Он резал уши, проникал вглубь, заставляя вдумываться в смысл слов.
- Лес вышел на бой, - говорила старуха, а полнокровное обычно лицо герцога наливалось бледностью. Шапка медных волос подчеркивала посеревшую кожу. - Старая клятва стала пеплом, кто теперь не даст крови пролиться? Ты хочешь власти, мальчик, но сможешь ли ты удержать ее? Меч твоих дедов направлен в твое сердце. Плохие настали времена, врагу ты доверяешь больше, чем другу.
- У меня нет друзей, княгиня, - тихо сказал Анже Савина.
Старуха покачала головой:
- Ты ошибаешься, мальчик. Не дай своей ошибке погубить тебя, как это случилось с твоим отцом.
Герцог онемел.
- Матушка! - Князь Фалин вклинился между Анже и старухой. - Княгиня, позвольте мне проводить вас в ваши покои.
Он сделал незаметный знак двум служанкам, и те мягко, но неотступно подхватили старуху под локти.
- Друзья, я покину вас на время, - обратился Фалин к барону и Анже. - Через час жду вас в библиотеке. Там накроют обед.
Гуинре Свед спустилась из носового люка вместе с девушкой-штурманом. Она наблюдала разыгравшуюся сцену, стоя чуть поодаль.
- Это мать князя, супруга покойного Нито Фалина, - сказала она, подойдя ближе к барону. - Последние годы княгиня живет очень замкнуто и редко говорит с людьми. А если говорит, то речи ее необычны и тревожны.
- Я бы не выразился лучше, - сказал барон, провожая взглядом удаляющегося Савина. - Почтенная матушка князя изрядно встревожила герцога.
- Говорят, ей открыто будущее.
- Вы верите в это? - барон обернулся к Гуинре.
- Я? Разумеется, нет, - ответила невеста князя. Как показалось барону, чересчур поспешно. - Прошу меня извинить, барон. Мне надо приказать, чтобы "Стрелу" заправили и убрали с полосы. Мы увидимся с вами на обеде.
- Сочту за честь, - барон поклонился, щелкнул каблуками. - Позвольте и мне откланяться.
"Будь при мне Белый Меч, - думал Якош Белин, шагая вдоль белой полосы, - он бы зазвенел, как все колокола Валита, когда Гуинре солгала. Что, интересно, сказала ей старуха, которую здесь считают ведьмой? Какую тайну хранит будущее княгини Свед?"