В этом губительном заблуждении они пребывали до того дня, когда объединенные баталии Савина и Фавелов не обрушили стенобитной артиллерией стены их замков.
Однако же в "Голосе" речь шла вовсе не о походе Южных Домов. Автор заметки, начатой на титуле и продолженной на двух следующих страницах, многословно сокрушался по поводу роста цен на соль. Он укорял людей, готовых нажиться на общем горе. Называл имена бесчестных дельцов и делал осторожные намеки на их связь с Управителями Самана и Распола.
Автор напоминал о тридцатилетней давности Соляной Войне, начавшейся также с роста цен на соль. И закончившейся насквозь провальным походом в Горы Вериди.
Тамошние самозваные бароны, хозяева унаследованных от Народа саллахов соляных копей, и преданные им варварские племена крепко держались за свою собственность. Соль была единственным богатством их безотрадного края. Дрались они за нее отчаянно. Армия под знаменами Наместника не продержалась в горах и двух месяцев. Даже "черноголовые", тронная гвардия Хамона, едва ли не впервые узнали позор отступления.
"Мы знаем, кому это выгодно, - завершал автор свою заметку. - Алчным хозяевам Белостенного Самана, связанным тайными и нечистыми узами с разбойными баронами Вериди. Кто как не саманское Братство Солеваров скупает у горцев всю предназначенную на вывоз соль? С тем, чтобы продать ее втридорога на рынках Валита и Хамона. Мы смеемся, выслушивая их байки про растущую армию повстанцев и про угрозу осады. Какая армия дерзнет осадить белые стены Самана, растущие на локоть от каждого лживого слова его Управителей?"
Повстанцы. Барон Белин хмыкнул. От соседей, следивших за делами в Россыпи, он слышал о февральском восстании в Крайних Землях. Каторжане взбунтовались, перерезали охрану и сожгли пару поселков. Неудивительно, учитывая, что за нравы царят в местах, где ведутся лесозаготовка и золотодобыча. О жестокости лагерных приказчиков всякий наслышан.
Лорд Алмаза был уверен, что восстание давно подавлено. Благо у саманцев имелся опыт и военные гарнизоны в Хладе и Гране. А в Пароме, городе формально независимом, но державшем руку Самана, стояла собственная артиллерийская баталия и дружина тамошнего бессменного Лорда-Покровителя. Как там его, запамятовал сложное северное имя. В памяти застрял только обломок родового девиза "Не посрамим что-то там" и медведь, поймавший жирную красную рыбу на синем поле герба.
Лучшее, на что могли надеяться каторжники, это бегство в горы. Там, если варвары не снимут шкуру на свои фартуки-кайелахи, можно прибиться к шайке одного из Соляных Баронов.
"Видимо, речь о другом восстании", - решил лорд Белин.
Отложив "Дворцовый Голос", он взял наугад следующую газету. Ею оказался желтый "Сплетник".
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК - кричали наползающие друг на друга буквы вверху.
На весь первый лист раскорячилось гадкого вида чудовище. Литографию, с которой оно было отпечатано, нельзя было назвать мастерской. Но художнику удалось передать ужас и отвращение, вызванное безымянным порождением горячки.
У существа было паучье тело, высоко поднятое на суставчатых лапах. Две далеко вынесенные вперед клешни. И - самое мерзкое - кольчатая шея, увенчанная подобием человеческого лица с острым носом и огромными глазами.
Приглядевшись к рисунку, барон понял, что тело чудовища сделано из металла. Следовательно, машина. Но кому могло прийти в голову создать подобный агрегат?
У ног чудовища был изображен поверженный и разломанный на куски паровоин. Подпись под рисунком гласила:
ИСЧАДИЯ ТОЛОСА ПРОКЛЯТОГО НА СЛУЖБЕ ПОВСТАНЦЕВ. ПРАВДА ИЛИ МИФ?
- Что за бред? - пожав плечами, лорд Белин отложил "Сплетника" в сторону.
Вместе с кистью винограда он прихватил незнакомую газету "Колесница Новостей". Первая страница была посвящена Празднику Сева в Располе и миновавшему Турниру Чаши в Пределе. Турнирами барон не интересовался, сельскими праздниками тем более. Перелистнув страницу, Якош вновь наткнулся на тревожную заметку.
Армия повстанцев, закрепившись в окрестностях Толоса, совершала дерзкие вылазки. Под угрозой были дороги и железные пути. В Самане был назначен чрезвычайный Сход Управителей.
"Чтение газет определенно не способствует аппетиту", - посетила барона мысль. Он решительно расстался с "Колесницей" и разломил на две половинки сочный гранат.
Алые капли упали на титульный заголовок "Герольда":
ПОКА МЫ БЕЗДЕЙСТВУЕМ, ЛЬЕТСЯ КРОВЬ!
2
Кабинет Анже Савина располагался в самой высокой башне замка. Она звалась Башня Света как легендарное строение, возведенное силой Ушедших Народов.
Четыре века назад о подножие той башни, скрывавшей Солнечный Камень, разбилась Ночная Орда. В память о славном дне герцоги Савина изображают Башню и Камень на своем гербе.
Вместе с мантикором, чей яростный лик носил на щите Ингид Савина, рыцарь Ордена Солнца Испепеляющего. Победитель Саллахов, принявший титулы герцога и Повелителя Юга из рук своего кровного брата, Озерного Лорда. Исчезнувшего Короля.
К счастью, путь на вершину Башни Света не приходилось проделывать пешком. Для подъема наверх служила решетчатая коробка, приводимая в движение упрятанной внизу паровой машиной. Управлял коробкой посредством ключа-рычага молчаливый дворецкий в алой ливрее. Татуированное лицо и пушистые бакенбарды выдавали в нем островитянина.
Загадка - что заставило гордого жителя Осколков служить Лорду Рубина вдалеке от родного моря. Якош все собирался спросить об этом герцога, но забывал за более насущными разговорами. А неподвижное лицо дворецкого, покрытое синими разводами, где каждая закорючка означала отрубленную голову или потопленный корабль, не очень склоняло к беседе с ним.
Подъемная коробка остановилась. Дворецкий вынул ключ из прорези, отпер им дверь. Жестом предложил барону Белину выйти. Они прибыли прямо в кабинет Анже Савина.
Теперь, когда смолкло громыхание подъемника, барон расслышал азартные выкрики и лязг стали. Дворецкий остался совершенно невозмутим. Не сказав ни слова, он вернулся в подъемник и поехал вниз.
Барону Белину предстояло самому выяснять, с кем сражается герцог Савина.
Кабинет герцога был размером с малую трапезную замка. Высокий сводчатый потолок подпирали четыре колонны, задрапированные в алый холст. В прошлые визиты Якоша между ними располагался круглый стол для совещаний. Вокруг стола стояло полдюжины одинаковых кресел, среди которых высокой спинкой и вышитым родовым вензелем выделялось кресло герцога.
Сейчас стола не было. Вместо него на середину кабинета был выдвинут фехтовальный манекен. Статуя многоликого бойца размером с половину колонны, с четырьмя парами железных рук, в которых было зажато разнообразное оружие. Вращаясь на круглой подставке, манекен поворачивался к герцогу Савина то одной, то другой стороной. И наносил удары мечом, молотом, трезубцем, вращающимся зазубренным диском.
Этим, разумеется, его арсенал не исчерпывался. Хитроумная машина могла менять оружие "на лету". Вот со щелчком меч уполз в железную руку, а вместо него в лицо герцога уставилась шестиствольная пищаль.
С громким выкриком герцог отбил пищаль рукояткой меча в сторону. И тут же вторым мечом ударил в помеченную красным щель на выпуклом нагруднике манекена. Две руки машины безжизненно повисли. Теперь в схватке участвовало только шесть рук.
Лорд Белин наблюдал за герцогом с интересом. Не только как за потенциальным противником (хотя и не без этой мысли, не стоит переоценивать их союз).
Фехтовальный стиль Анже Савина был интересен и сам по себе.