Я почувствовал, что проваливаюсь в бездну. Перед глазами встал образ Вички, что так до конца своей жизни и была уверена, что виноват во всех бедах я. Но как?! Когда?! Что же я совершил?! Я почувствовал, что ноги начинают подгибаться, а руки дрожат мелкой дрожью. Мой голос напомнил воронье карканье:
- Я… виноват? В Катастрофе?.. Но…
- Нет, нет, нет, - замахал руками Христиан, будто отгоняя назойливое насекомое. - Господи, как же с вами трудно!.. Не вы конкретно виноваты. Вы не нажали какой-то скрытый рычаг, что запустил программу самоуничтожения. Не раскопали гробницу Тутанхамона в московской канализации, тем самым навлекши на всех проклятие. Не ваш грех перевесил чашу весов… хотя все может быть…
- Я не… понимаю?
- Все вы понимаете, - рассмеялся Христиан. - Но раз вы так настаиваете на четкости вопроса, хорошо. Так и быть, я задам его иначе. Вы, Константин, понимаете, что вы один из тех, кто виноват в Катастрофе, как вы называете конец света?
- Нет… не понимаю, - еще больше растерялся я. - Я ничего не сделал…
- Вот именно, - поднял палец человек. - Вы ничего не сделали!
Раздражение шевельнулось в моей душе, уже на повышенных тонах я выпалил:
- Что вы хотите? Разве это справедливо - обвинять человека в чем-то, чего он не совершал?! Я жил, как и все на этой планете, в огромной системе…
- Человек привык оставаться болванкой, - перебил Христиан. - Винтиком в огромном механизме. Таковы его отговорки. Не правда ли они очень удобны? Но это не меняет его положения.
- Какого положения?!
- Того, в котором он сейчас очутился, - ослепительно улыбнулся Христиан. - Говоря вашими метафорами - с петлей на шее. Одно неверное движение - и чья-то нога выбьет табурет из-под него. Петля затянется на хрупком человеческом горле, и история вновь сделает виток… Может быть, новое человечество станет иначе себя вести…
- Новое человечество? - ошарашенно прошептал я.
Христиан поморщился.
- Вы как ребенок, Константин. Все ваше человечество ведет себя как зарвавшийся и злой ребенок…
Я опустил взгляд, в глаза бросились развалины, тела в снегу.
- Ошибки ребенка не ведут к его смерти! - яростно вскричал я.
- Ведут, если ребенок напрочь отказывается от наставлений взрослого, - хищно улыбнулся Христиан. - А вам неоднократно давались разнообразные посылы к действию. Но вы продолжали стоять на своем. Глупое, застывшее в одной фазе развития человечество.
Я замотал головой. Разговор принимает совершенно абсурдный оттенок. Кто это? Свихнувшийся от трупов и смерти выживший? Или наркотический бред? Хотя вроде бы от анальгина не бывает глюков.
Вопреки своим мыслям об абсурде такого диалога я заспорил:
- Вы не правы. Мир постепенно движется…
- Куда?! В пропасть?
- К лучшему! Меняется! Демократия… ну пусть не демократия, так гуманизм! Он изменил мир к…
- Молодой человек, - со вздохом произнес Христиан. - Человечество каким было, таким и осталось. Поверьте моему двухтысячелетнему опыту! Оно идет строго по спирали. Все возвращается. И то, что развитие, а на деле просто бытие, идет по спирали, вовсе не говорит, что вверх! Что должны появляться изменения!
- Но как же…
- А вот так же! - почти зло выкрикнул Христиан с таким выражением, что мне показалось, будто еще чуть-чуть - и он сунет мне под нос фигу. - Все, что было святым в прошлом, меняется и становится пошлостью примерно через век. Церковь, любовь, патриотизм. Люди перестают ценить эти понятия. Исключения есть, но, как правило, это быдло… прости Господи! Быдло, что не поднимает рыла от корыта с помоями…
- Для ангела вы весьма горазды сквернословить, - я невольно перенял манеру разговаривать собеседника.
- Ангела? - поморгал Христиан. Потом, не скрываясь, громко и обидно захохотал.
Смеялся Христиан недолго, но весело. И опять с тем неуловимым наслаждением от своих действий. Наконец, отсмеявшись, он с интересом заглянул в мои глаза:
- Вы решили, что я ангел… ха-ха… занятно…
Я осмотрелся в поисках стула. Ничего похожего в обломках комнаты не нашлось, и я просто сел на пол. Положил автомат рядом с собой, не особо надеясь его применить. Но так было спокойней.
Подождав, пока собеседник отсмеется, я полез в карман за сигаретами. Мне нужно время, чтобы адекватно продолжать беседу. Мой визави задает слишком бешеный темп, и я просто не успеваю осознать всю информацию. К тому же беседа приобретает странный, почти сумасшедший характер, который мне просто не понятен. Какую цель преследует Христиан? Что за нелепые нагорные проповеди посредине всеобщего хаоса и смерти?
Я демонстративно достал смятую пачку сигарет. Трагически вздохнул, обнаружив последнюю сигариллу, сунул в рот. Пока медленно и неторопливо чиркал спичкой, раскуривал табак, мысли хаотично метались в черепной коробке. Со скоростью, в три раза превосходящей сверхсветовую, мозг анализировал полученные данные.
Итак, человек сидит в удобном, явно древнем (или очень дорогой подделке под древность) кресле среди развалин Кремля. Забавно. Вопрос номер раз - кто он? Вопрос номер два - каковы его намерения в отношении моей скромной персоны?
Я выпустил струю дыма в потолок и посмотрел на рассматривающего меня человека. Тот уже отсмеялся и теперь спокойно, с тенью улыбки в уголках рта, наблюдал за моими действиями. Словно взрослый за шаловливым ребенком.
Ладно. Начнем с малого.
- Вы ответственны за Катастрофу?
Вопрос прозвучал несколько грубо и напыщенно, отчего человек поморщился, как добропорядочная старая гувернантка пошлому анекдоту.
- Если вы имеете в виду то, что произошло с вашей цивилизацией - да. Если хотите найти виновного, того главного, кто отдал приказ к началу Реверса, - нет, - спокойно ответил человек, мирно сложив руки на коленях.
- Но почему… - новый вопрос, не менее глупый, нежели предыдущий, погиб в зародыше. Прочистив горло, я потерянно спросил: - Вашей?! Что значит "вашей цивилизацией"?
4
Христиан стер улыбку из уголков рта, губы поджались в тонкую, жесткую полоску.
- Ну вот мы и подошли к самому главному. И самому интересному.
Я молча слушал собеседника. Страшная догадка уже билась в сознании, но я упорно хотел услышать ее из уст Христиана. И он сказал:
- Да, Константин. Моя речь выстроена таким образом, что намеренно разграничивает меня и вас. Я не принадлежу к человеческому роду. К человеческой расе. Как называют мою расу, не имеет значение. Сейчас важно только то, что происходило, произошло и произойдет с вами. С людьми.
Я обреченно выпустил струю дума. Глаза царапнули КАт, мозг торопливо обдумывал вариант расстрела Христиана, кто бы он ни был. Но тот заметил мой взгляд, довольно дружелюбно произнес:
- Константин, если вам так будет спокойнее, вы можете пару раз в меня выстрелить. Ручаюсь, что это не причинит мне вреда. Но вам так будет спокойнее.
- Нет уж, спасибо, - нехотя ответил я, чувствуя себя полным дураком. Во избежание соблазна уязвленно отодвинул КАт в сторону. Вновь обернулся к Христиану, спросил: - Ну рассказывайте…
Человек, если он был человеком, поморщился, но заговорил:
- Все началось очень и очень давно. Мы обнаружили одну планету, что идеально подходила для слабой жизни. Мы таких много находили, но эта планета была слишком отдалена от нашего сектора… и мы начали на ней процесс выращивания…
- Это были мы? - шепотом спросил я.
- Нет, - отмахнулся человек. - Люди такими, какие они есть, стали только седьмой расой, что так активно стала процветать.
- Седьмой? А как же те шесть остальных? Не понравились?
- Мы не устраивали Катастроф, - отрезал Христиан. - Эти расы изначально были готовы к краху. Теперь эти цивилизации еще существуют на вашей планете. Только в виде давно привычных вам животных. Их разум не выдержал искусственной стимуляции и эволюции…
- Это кто? - заинтересовался я. Сигарилла давно погасла, вновь хотелось курить, но теперь уже было нечего. - Обезьяны, дельфины, собаки?
- И они тоже, - уклончиво качнул головой Христиан. - Это не важно. Важно то, что новый виток выращивания неожиданно дал результат. Было создано четыре варианта человека. Четыре разных расы. Три из них начали жить мирно, редко собирались в стаи, тихо познавали себя… А вот четвертая неожиданно быстро очнулась от искусственного летаргического сна. Ее разум начал активно прогрессировать, и первым его приказом для эволюции организма стал приказ быть хищником. Мясоедство не напугало нас, но заинтересовало. Ни одна из рас не была столь агрессивна и жестока, как ваша. Она собиралась в стаи, быстро научилась убивать даже самых опасных животных на планете. И так до тех пор, пока животные не стали бояться слабого двуногого. Этот результат поразил нас, и мы стали наблюдать пристальнее. И мы ужаснулись, когда человек вдруг обнаружил иные расы. Короткий миг он прицеливался… За короткий промежуток времени человек уничтожил все остальные расы, что только подавали признаки развития. И тогда мы решили уничтожить его в первый раз.
Я поморщился от его слов. Но Христиан ничего не заметил. Как ни в чем не бывало продолжал:
- Каково же было наше удивление, что абсолютно неразвитая раса даже в самых экстремальных условиях научилась выживать! Более того, она стала подчинять природу себе!
- Так можно и возгордиться, - довольно ухмыльнулся я.
- Здесь нечем гордиться, - сухо отрезал Христиан. - Разве можно гордиться тем, что являешься убийцей?
Я не нашелся, что на это сказать. Христиан некоторое время помолчал, очевидно, ожидая ответной реплики, потом продолжил: