Вероятно, они и выиграли войну.
Хендрикс снова закурил. Удручающий пейзаж. Ничего, только пепел и руины. Ему вдруг показалось, что он один, один во всем мире. Справа от него возвышались развалины города - остовы зданий, разрушенные стены, горы хлама. Хендрикс бросил погасшую спичку и прибавил шагу. Внезапно он остановился и, вскинув карабин, замер. Прошла минута.
Откуда-то из-под обломков здания появилась неясная фигура и медленно, то и дело останавливаясь, направилась к Хендриксу.
Майор прицелился.
- Стой!
Мальчик остановился. Хендрикс опустил карабин. Ребенок маленького роста, лет восьми - правда, теперь возраст определить очень трудно: дети, пережившие этот кошмар, перестали расти - стоял молча и внимательно рассматривал майора. На нем были короткие штанишки и измазанный грязью выцветший голубой свитер. Длинные каштановые волосы спутанными прядями падали на лицо, закрывая глаза. В руках он что-то держал.
- Что это у тебя? - грозно спросил Хендрикс.
Малыш вытянул руки. Это была игрушка - маленький плюшевый медвежонок. Огромные безжизненные глаза ребенка смотрели на Хендрикса.
Майор успокоился.
- Мне не нужна твоя игрушка, малыш. Не бойся.
Мальчик снова крепко прижал к груди медвежонка.
- Где ты живешь? - спросил Хендрикс.
- Там.
- В развалинах?
- Да.
- Под землей?
- Да.
- Сколько вас там?
- Сколько нас?
- Да. Сколько вас? Есть там кто-нибудь еще?
Мальчик молчал.
Хендрикс нахмурился.
- Но ты же не один, правда?
Мальчик кивнул.
- Как же вы живете?
- Там есть еда.
- Какая еда?
- Разная.
Хендрикс внимательно посмотрел на него.
- Сколько же тебе лет, малыш?
- Тринадцать.
Это невозможно. Хотя… Мальчик очень худой, маленького роста и, вероятно, стерилен. Последствия длительного радиационного облучения. Ничего удивительного, что он такой крошечный. Майор присел на корточки и посмотрел ребенку в глаза. Большие глаза, большие и темные, но пустые.
- Ты слепой? - спросил Хендрикс.
- Нет. Я немного вижу.
- Как тебе удается ускользать от "когтей"?
- "Когтей"?
- Ну, такие круглые штуковины. Они прячутся в пепле и быстро бегают.
- Не понимаю.
Возможно, здесь "когтей" не было. Довольно большие пространства свободны от них. Они собираются главным образом вокруг бункеров и выходов из тоннелей, то есть там, где есть люди. Их такими создали. Они чувствуют тепло, тепло живых существ.
- Тебе повезло, - вставая, сказал Хендрикс. - Ну? Куда же ты направляешься? Опять туда?
- Можно я пойду с вами?
- Со мной? - переспросил Хендрикс, сложив на груди руки. - Мне много надо пройти. Много миль. И я должен спешить. - Он взглянул на часы. - Мне надо попасть туда до темноты.
- Но мне так хочется пойти с вами.
Хендрикс начал копаться в ранце.
- Зачем тебе это? Не стоит. Вот, возьми лучше. - Он вытащил несколько банок консервов и протянул их мальчику. - Бери и беги обратно. О’кей?
Мальчик ничего не ответил.
- Послушай. Через день-два я буду возвращаться, и, если ты будешь здесь, ты сможешь пойти со мной. Договорились?
- Мне хотелось бы сейчас пойти с вами.
- Это долгий путь.
- Я справлюсь.
Хендриксу было о чем подумать. Двое идущих - очень приметны. И потом идти придется гораздо медленней. Но что, если он вынужден будет возвращаться другим путем? Что, если мальчик действительно совсем один?..
- Хорошо. Идем, малыш.
Майор зашагал вперед. Ребенок не отставал, шел молча, прижимая к груди медвежонка.
- Как тебя зовут? - немного погодя спросил Хендрикс.
- Дэвид Эдвард Дэрринг.
- Дэвид? Что… что случилось с твоими родителями?
- Умерли.
- Как?
- Взрывом убило.
- Когда это произошло?
- Шесть лет назад.
Услышав это, Хендрикс даже приостановился.
- И все шесть лет ты совсем один?
- Нет. Здесь были еще люди, но потом они ушли.
- И с тех пор ты один?
- Да.
Хендрикс посмотрел на мальчика. Странный какой-то ребенок, говорит очень мало. Замкнутый. Но они такие и есть, дети, которым удалось выжить. Спокойные. Безразличные. Война превратила их в фаталистов. Они ничему не удивляются. Они принимают все как есть. Они уже ни морально, ни физически не ждут чего-либо обыкновенного, естественного. Обычаи, привычки, воспитание… Для них этого не существует. Все ушло, остался лишь страшный горький опыт.
- Ты успеваешь за мной? - спросил Хендрикс.
- Да.
- Как ты увидел меня?
- Я ждал.
- Ждал? - удивился майор. - Чего же?
- Поймать что-нибудь.
- Что значит "что-нибудь"?
- Что-нибудь, что можно съесть.
- О! - Хендрикс сжал губы. Тринадцатилетний мальчишка, питающийся крысами, сусликами, полусгнившими консервами. Один в какой-нибудь зловонной норе, под развалинами города. Радиация, "когти", русские ракеты, заполонившие небо…
- Куда мы идем? - неожиданно поинтересовался Дэвид.
- К русским.
- Русские?
- Да, враги. Мы идем к людям, которые начали войну. Они первые сбросили бомбы. Они первые начали.
Малыш кивнул.
- Я - американец, - зачем-то сказал Хендрикс.
Малыш молчал. Так они и шли, ребенок и взрослый: Хендрикс - чуть впереди, Дэвид, прижимая к груди грязного плюшевого медвежонка, старался не отставать от него.
Около четырех часов дня они остановились, чтобы подкрепиться. В нише, образованной бетонными глыбами, майор развел костер. Он надергал травы и набрал немного сухих веток. Позиции русских уже недалеко. Здесь когда-то была плодородная долина - сотни акров фруктовых деревьев и виноградников. Сейчас ничего не осталось, только обуглившиеся пни и горы, цепью вытянувшиеся до самого горизонта. И еще пепел, гонимый ветром и покрывающий толстым ровным слоем черную траву, уцелевшие стены и то, что раньше было дорогой.
Хендрикс приготовил кофе и подогрел баранью тушенку.
- Держи. - Он протянул банку и кусок хлеба Дэвиду.
Малыш сидел на корточках у самого огня, словно желая согреть худые белые коленки. Он посмотрел на еду и, качая головой, вернул все майору.
- Нет.
- Нет? Ты не хочешь есть?
- Нет.
Хендрикс пожал плечами. Может, мальчик - мутант и привык к особой пище. Хотя, это не важно. Он же, наверное, питается чем-то, когда голоден. Да, он очень странный. Но в этом мире уже все стало таким. Сама жизнь уже не та, что была прежде, и ту жизнь уже не вернуть. Рано или поздно человечеству придется понять это.
- Как хочешь, - ответил Хендрикс и, запивая кофе, съел весь хлеб и тушенку.
Ел он не спеша, тщательно пережевывая пищу. Покончив с едой, он встал и затоптал костер.
Дэвид поднялся вслед за Хендриксом, не сводя с него безжизненных глаз.
- Идем дальше, малыш.
- Я готов.
Они снова двинулись в путь. Хендрикс держал наготове карабин. Русские должны быть где-то рядом. Они должны ждать гонца, гонца с ответом на их предложение, но они очень хитры. От них всегда можно ожидать какой-нибудь гадости. Хендрикс внимательно оглядывался по сторонам. Только мусор, пепел и обугленные деревья. Бетонные стены. Но где-то здесь должен быть бункер русских. Глубоко под землей. С торчащим наружу перископом и парой стволов крупнокалиберных пулеметов. Может, есть еще и антенна.
- Мы скоро придем? - спросил Дэвид.
- Да. Устал?
- Нет.
- Что тогда?
Ребенок не ответил. Он осторожно следовал за Хендриксом. Ноги и башмаки посерели от пепла и пыли. Тонким серым налетом покрыто его изможденное лицо. Землистое лицо. Это обычный цвет лица у детей, живущих в погребах, сточных канавах и подземных убежищах.
Майор, замедлив шаг, внимательно осматривал в бинокль местность. Не здесь ли они поджидают его, пристально следя за каждым его шагом? По спине пробежали мурашки. Может быть, они уже приготовились стрелять и так же, как его люди, всегда готовы уничтожить врага.
Хендрикс остановился, вытирая с лица пот.
- Черт! - Все это заставляло его нервничать. Но ведь его должны ждать. И это меняло ситуацию.
Он снова зашагал, крепко сжимая в руках карабин. Дэвид шел следом. Хендрикс беспокойно озирался. В любую секунду это может случиться. Прицельный выстрел из подземного бункера и вспышка белого огня.
Он поднял руку и начал описывать ею круги.
Все тихо. Справа лежала гряда холмов, увенчанных на вершинах стволами мертвых деревьев. То тут, то там торчащие из пепла рваные куски арматуры, хилые побеги дикого винограда и бесконечная черная трава. Хендрикс рассматривал вершины холмов. Может быть, там? Он медленно направился к гряде. Дэвид молча следовал за ним. Будь он командиром у русских - обязательно бы выставил наверху дозорного. Хотя, конечно, если бы это был его командный пункт, вся бы местность здесь, для полной гарантии, кишела "когтями".
Он остановился.
- Мы пришли? - спросил Дэвид.
- Почти.
- Почему мы тогда остановились?
- Не хочется рисковать.
Хендрикс медленно двинулся вперед. Они были теперь у самого подножия холма. С его вершины они видны как на ладони. Беспокойство майора усилилось. Если Иван наверху, то у них нет шансов. Он снова помахал рукой. Русские же должны ждать ответа. Если только это не западня.
- Держись ко мне поближе, малыш. - Майор повернулся к Дэвиду. - Не отставай.
- К вам?
- Рядом со мной. Мы уже пришли и сейчас не можем рисковать. Давай, малыш.