Третий (и, видимо, старший), ярко выраженный азиат, сидел на постеленном, на пыльном полу коврике, скрестив ноги. Он чистил пистолет. При моем появлении азиат, с нескрываемым любопытством осмотрел меня с ног до головы, и произнес:
- Рад тебя видеть, егерь! - Я узнал голос, это он вёл со мной переговоры.
- Не могу сказать того же.
Собеседник только улыбнулся в ответ.
- Присаживаться не предлагаю. Обойдёмся без церемоний. - Сказал он.
- Согласен, - ответил я.
- Вот и чудно. Подожди секунду.
С этими словами он быстрыми уверенными движениями профессионала собрал пистолет, вставил в рукоятку магазин и убрал пистолет в кобуру подмышкой. Было видно, что с оружием он проводил всё своё свободное время. Такому удальцу человека пристрелить, что сигаретку после плотного обеда выкурить - легко и с большим удовольствием.
Он пристально посмотрел на меня, будто пытаясь понять, о чём я думаю. Его раскосые глаза цвета мокрого песка не выражали ничего и в то же время, будто подавляли волю, я не выдержал и отвёл взгляд.
- Как ты считаешь, что мы тут делаем?
- О чем ты? - Сбитый столку, спросил я, поскольку во время паузы, пытался разгадать к какому этносу, принадлежал главарь. Для себя решил, что он кореец, и на том успокоился.
- Я о том, что тебе не мешало бы хоть иногда задумываться над тем, что есть люди заинтересованные в том, что делаешь ты.
- Послушай, перестань говорить загадками, если хочешь чтобы мы до чего-нибудь договорились.
- Это, прежде всего в твоих интересах, чтобы мы договорились.
Разговор явно зашел в тупик. Некоторое время мы молчали, рассматривая друг друга. Не смотря на то, что я глядел на него сверху вниз, мне казалось, что этот худощавый переполненный чувством собственного превосходства монголоид возвышается надо мной. Во всех его манерах чувствовалась властность, это был прирожденный лидер, и не ничего удивительного, что он с его субтильной фигурой и своеобразной внешностью верховодил бандой, в которой состояли как минимум пара громил, которые превосходили его в размерах чуть ли не вдвое. Причём я был полностью уверен, что всей шайки не видел. Опасный человек - головорез, и долго разговаривать он не будет и, не задумываясь, применит силу, если сочтёт это нужным.
Он первым прервал молчание, спросив меня тихим уверенным голосом:
- Где карта?
- Какая карта? - я сделал вид, что не знаю, о чем он говорит.
- Обычная топографическая карта с указанием маршрута.
- Какого маршрута? - Я решил по возможности долго пока это не станет слишком опасно играть роль дурачка.
- А вот этого тебе знать вовсе не обязательно. Будет достаточно, если ты скажешь что знаешь.
- Я ничего не знаю.
- Тогда какого рожна ты следил за "заводскими"? И не вздумай отпираться, мой человек шел по твоему следу. Момента нападения на "заводских", он не видел, но остальное мне в целом известно. Осталось прояснить мелочи. - Объяснил ситуацию собеседник. Его голос всё более понижался. Я воспринял это как признак просыпающегося нетерпения.
И всё же не смог удержаться, чтобы не спросить:
- Сигналку он на меня поставил?
- А ты думаешь, что кроме вас следопытов чингачгуков недоделанных умнее никого нет? Так, по-твоему? И вот что, ты крепко запомни дружок, вопросы задаю я - ты отвечаешь. Предельно коротко ясно по существу и без увёрток, иначе тон нашей беседы резко измениться. Я же тебе сказал в твоих интересах со мной договориться. Повторяю, но в последний раз. Зачем ты шел за "заводскими"?
Я не стал провоцировать дальнейшую агрессию, посчитав, что лучше быть живым и продолжить поиски, чем умереть героем ради клочка бумаги с сомнительным содержанием. Поэтому я ответил без утайки:
- Они ограбили меня пять дней назад на западной дуге. Все забрали и оставили подыхать в городе.
- Это егеря-то ограбили? - Поддельно удивился тот. - Ни за что не поверю, чтобы такого удальца застали врасплох или провели вокруг пальца. Ты не заливаешь мне? Смотри, не советую.
- И на старуху бывает проруха, - пробурчал я, краснея под насмешливым взглядом собеседника. И пояснил: - Попался на уловку с ребенком.
- Старый трюк. В следующий раз советую не поддаваться на душевные порывы. Хотя, - он пренебрежительно махнул рукой. - Вы егеря странные типы. Убеждённые фанатики. Потому и вымираете. Присяга долг преданность клану это чушь и дурь, которой набили ваши пустые головы. А вы и рады во всё это дерьмо верить, потому что ничего другого никогда не знали и знать не хотите.
Я не ответил на этот выпад, хотя он и задел, главные струны в моей душе. Уже дважды за последнее время я слышу подобный отзыв о себе и своих товарищах, и всё же я понимал, что в главном он прав, мы егеря действительно вымирающий вид. Кто в здравом уме пойдёт на службу где каждый божий день придётся ни за грош рисковать своей жизнью. Да что там…
- Так, где все-таки, карта? - повторил кореец свой вопрос.
- Киснет где-нибудь в городской канализации.
- В смысле?
- Последний раз я видел нечто похожее на карту в руках одного из "заводских", небольшой листок бумаги было похоже, что они сверяются по нему. После на них напала клякса и больше я этого листка не видел.
- "Клякса" - это та черная тварь, что лежала посреди улицы?
Я кивнул.
- Почему - "клякса"?
- Не знаю. В полете была похожа кляксу.
- Откуда она появилась?
- Откуда-то сверху свалилась, - пожал я плечами. - Все неожиданно произошло, они даже среагировать не успели.
- Это ты её прикончил?
Я опять пожал плечами.
- Ты?
- Да я, но было уже поздно. Она убила обоих.
- И где же они?
- Сожрала, - ответил я.
- Что обоих? - Недоверчиво спросил он.
Я похолодел. Что если они обнаружили керн? Нет, недолжны. Я сделал всё тщательно. А вдруг? Ну, сейчас мы это выясним. Если они обнаружили могилу и сейчас поймают меня на лжи, то жить мне осталось минут пять и то по самым оптимистическим прогнозам. Была, не была! Стараясь придать голосу убедительности, я ответил:
- Да обоих.
Ожидаемой реакции на обман не произошло. Время шло. Старший сидел, почёсывая подбородок, его взгляд остановился, однако за неподвижными зрачками ясно читалась лихорадочно бурлящая мысль. Я пытался проникнуть за завесу тумана, которую он напустил на себя - пустое дело. Наконец, затянувшаяся пауза оборвалась. Кореец поднял на меня глаза.
- Понятно, что ничего не понятно, - растягивая слова, задумчиво произнес он, затем повернулся к дверному проему и крикнул: - Несите все сюда!
Через пару секунд в комнату ввалился бугай, отнявший у меня автомат. В одной руке он держал до боли знакомый рюкзак, в другой пистолет из здания "Водоканала". Ушлые парни - нашли-таки заначку.
- Удивлен? - заметив мою реакцию, ехидно спросил "старший". - Мы работаем лучше, чем вы.
На слове "вы", он сделал чуть заметный упор. У меня появился еще один повод ненавидеть этого слащавого хлыста, которого, при другом раскладе, уделал бы особо не напрягаясь.
- Рад за вас, - презрительно бросил я, отвернувшись.
Собеседник легко поднялся со своего места, выхватил из рук помощника, застывшего словно статуя, рюкзак и, развязав его, высыпал содержимое на пол. Патроны с глухим звоном рассыпались по бетону, смешавшись с припасами и прочим скарбом.
Порывшись с брезгливым видом в моих пожитках и ничего привлекательного для себя не найдя, азиат отвлёк своего не слишком сообразительного подручного от увлекательного занятия. Тот, высунув язык с сопением, разглядывал мой пистолет, пытаясь понять, как он устроен. Мысленно я пожелал ему прострелить себе брюхо. Монголоид коротко приказал ему:
- Обыщи его, - затем повернулся в мою сторону и добавил: - Ты ведь не возражаешь?
- Не возражает. - Заржал звериным рыком бугай, и, спрятав пистолет за ремнём сзади, придвинулся ко мне.
И я, разумеется, не возражал.
Бугай быстро и тщательно меня обшманал, заставил снять ботинки, и, не побрезговав, залез своей пятернёй в трусы.
- Ты ещё в задницу залезь? - Не подумав брякнул я.
- Если нужно будет, и фонариком подсвечу, - ответил он и мотнул головой в сторону. Я увидел стоящий на полу здоровенный галогеновый фонарь, и поспешил закрыть рот, как бы он не воплотил своё обещание в жизнь.
Закончив с обыском, бугай грубо меня оттолкнул и сказал старшему:
- Всё чисто.
Тот сильно растягивая слова в задумчивости произнес:
- Вижу, ты не врешь.
- А какой смысл? Все равно бы всю душу вытрясли.
- Понимаешь, - противно ухмыльнулся он. - Одевайся.
Так и хотелось зарядить ему по зубам, но присутствие "качка" оградило меня от необдуманного поступка. Пусть скалится крыса. Как-нибудь, встретимся один на один. Обещал я, себе завязывая шнурки на ботинках.
- Я дал слово. Собирай свои манатки и отчаливай, - словно почувствовав мое настроение, вдруг произнес он. - И не вздумай устраивать засады. В следующий раз всё может обернуться для тебя гораздо серьёзнее.
- В следующий раз я буду с той нежнее! - опять заржал бугай, и тут же заткнулся под неодобрительным взглядом "босса", превратившись в неподвижного "истукана", кем он, по сути, и являлся.
Гордо, как и подобает настоящему егерю, я собрал в мешок рассыпанные по полу вещи. Закинув его за плечи, повернулся к дуболому:
- Оружие верни.
Он послушно, с молчаливого согласия старшего, снял автомат с плеча и протянул мне.
- Ты что к войне готовишься? - Спросил въедливый азиат, наблюдая за моими сборами.