- Я схожу, - с металлическими нотками в голосе вмешался Фарри. Бросил холодный взгляд на эмпата, а тот с недоумением приподнял левую бровь, почувствовав странные эмоции моего друга. Мне захотелось сжаться и раствориться в темном углу.
- Я переоденусь только… - помрачнел Раск. От него не укрылся тон Фарри и моя настороженность. С подозрением проводив мальчика взглядом, он пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал и, обогнув стол, скрылся в своей комнате.
- Ты так и не пришел, - заговорил Зоран, едва закрылись двери в прихожую и в логово старика.
- Я приходил один раз, но вас не было…
Он пожевал губами, щелкнул челюстью и уставился на что-то за моей спиной.
- Очень жаль, - наконец, промолвил эмпат.
В комнате пахло овощами и рыбой.
- Я чувствую твое желание сбежать из города, - вдруг произнес Зоран. - Это хороший выбор, мальчик. Но мне чрезвычайно досадно понимать, как дорого твое время. Ты не хотел бы стать собирателем на экспедиционном корабле?
Меня передернуло. Рассказа Фарри хватило, чтобы навсегда отбить всякое желание связываться с черноусом. Я поспешил на кухню, чтобы подхватить оттуда ужин. Мне хотелось бы там и остаться, лишь бы не быть свидетелем грядущего.
- Ты подходишь, - качнул головой эмпат и снова щелкнул челюстью, когда я вернулся с кастрюлей рыбы.
- Нет, благодарю… - едва вытолкнул я из себя.
- Я уже понял, - без эмоций ответил мастер Зоран.
- Зачем вам Шэлли, мастер Зоран? - во мне расправила крылья отчаянная смелость.
- Наше сообщество всегда радо принять тех, кто ищет истинный путь. Отчего бы не предложить достойной избраннице нашу защиту и верное служение Светлому Богу?
- Но она же не хочет.
- На праведную колею попасть сложнее, чем идти по ней, - пожал плечами Зоран. Из комнаты показался старик, скинувший тяжелую шубу.
- Ой, рыбка! - обрадовался Раск. - Мастер Зоран, не откушаете ли с нами? Эд, тащи миски!
Эмпат дернулся, словно его ударили, с ужасом уставился на хозяина дома.
- Нет! - рявкнул он.
Хлопнула дверь в прихожую. В воздухе запахло бедой.
- Никогда не предлагайте собирателю еду! - раздраженно прошипел мастер Зоран. - Никогда! У нас строгий пост! Неужели вы не знаете?!
- Простите, мастер Зоран, забылся, - прошептал побелевший от ужаса старик. - Ой, а вот и Шэлли!
Эмпат щелкнул челюстью, повернулся к вошедшим. Фарри держался чуть впереди девушки, словно пытался защитить ее от пронзающего взгляда. Кулаки моего друга сжались.
- Она не подходит, - спустя пару секунд промолвил мастер Зоран и ледоколом двинулся к двери, забыв про семейство ан Гетеров. На пороге он обернулся, поймал мой взгляд и сказал, будто никого кроме нас в комнате не было:
- Никому не говори.
- Погодите, мастер Зоран! Вы же говорили, что она вам подходит! - голос Раска взмыл под потолок ломаным фальцетом. - Вы же говорили!
Ему стало страшно. Я думаю, его воображение нарисовало тело дочки, распластанное на снегу, с отрезанной белокурой головкой. Мое же дополнило картину образом язвительно улыбающегося Джея ан Данера, сжимающего окровавленный нож.
- Теперь не подходит, - эмпат щелкнул на прощание челюстью, и вышел в прихожую. Наступила мертвая тишина. Мне показалось, что мое дыхание слышат все, и потому я старался дышать как можно тише и медленнее, ртом. Три эмоции смешались в один клубок, и от этого мне стало душно. Голова закружилась.
Фарри стоял, прикрывая девушку своим телом, и старался не смотреть в мою сторону. Он был занят молчаливым боем со стариком. Я не хотел поворачиваться к хозяину фермы. Мне достаточно было увидеть то, как втянула голову в плечи Шэлли, как нервно сглатывает мой смелый друг.
- Вы… вы… Это… Ах ты распутная шлюха! Да как… О Светлый Бог, - я услышал, как старик опустился на скрипнувший стул. Его ярость жгла мне спину, его боль пронзала мое сердце, его отчаянье душило мои мысли. Фарри… Что же ты наделал… Как я раньше не догадался, что значили их с Шэлли теплые взгляды и внимание друг к другу.
- Жизнь собирателя ужасна, мастер, - пробурчал мой друг. - Я знаю, что это. Вы не должны были…
- Пошли вон! Оба! ПОШЛИ ВОН ОТСЮДА! - заорал Раск. - Прочь с глаз моих, пока я вас обоих не прикончил!
- Дедушка, я сама так решила, - робко вмешалась Шэлли. - Они не ви…
- Закрой свой рот, распутница! Ты разбила мне сердце. А вы двое - прочь. Прочь или я позову стражу!
Он швырнул в меня миской. Горячие овощи попали за шиворот, и я взвыл от боли и обиды. За что меня? Я же старался. Я все делал правильно.
- Эд не виноват! Это я сделал! - друг неуклюже попытался вступиться за меня. - Я сам уйду, не волнуйтесь.
- Вы оба из одной кучи дерьма вылезли! А я вас обогрел, подобрал, защитил. Ах ты… Я ж к тебе как к сыну… - чуть ли не плакал старик. - Вон отсюда! Предатели. Вы все меня предали. Предали!
Он всхлипнул, отчего вздрогнул Фарри.
- Дедушка… - крикнула Шэлли, на глазах ее блестели слезы. - Прости меня… Прости пожалуйста.
Ее слова почему-то больно ранили моего друга, но он не подал вида. Костяшки на его кулаках побелели от напряжения.
- Пошли прочь! - проскулил старик. Грохнул ящик стола.
- Дедушка! - взвизгнула Шэлли.
Старик держал в руках миниатюрный дальнобой, по морщинистым щекам текли слезы обиды. - Прочь… Я клянусь, если еще хотя бы раз увижу вас, то убью не колеблясь.
- Уходите, - повернулась к нам Шэлли, старательно пряча взгляд от изумленного Фарри. - Пожалуйста… Уходите…
Я пришел в себя только на улице, торопливо одеваясь на жутком морозе и беспомощно поглядывая на приятеля.
- Деньги… Я не взял мои монеты, - вырвалось у меня. Сердце гулко ухнуло в груди, вмиг наполнив отчаяньем. Монеты остались лежать под подушкой. В комнате, куда нас теперь не пустят. Драный демон! Драный Фарри!
- Я взял их, - буркнул Фарри. - Прости. Я должен был сказать тебе… Но…
- Вот именно, Фарри. Ты должен был… Я бы помог… А теперь…
Мне не хотелось с ним говорить. Теперь, когда за нашими спинами захлопнулась дверь гостеприимного дома. Хорошо, что он хотя бы о монетах подумал.
Но причем здесь я? Причем здесь я, скажи?
Мороз отвлек от дурных мыслей. Плотно застегнувшись и замотавшись в шарф, я натянул на глаза шапку и угрюмо посмотрел на стену, отделяющую нас от Торгового района.
Мечты уже завтра расплатиться с Эльмом рассыпались в прах. Нам же нужно на что-то жить. Даже если мы соберем тридцать монет с наших сбережений… Это ничего не изменит.
- Прости меня, Эд…
- Нам необходимо найти место для ночлега. Сегодня довольно холодно, - бесцветным голосом ответил ему я. Они провинились, а расплата досталась мне. Надеюсь, оно того стоило. - Идем…
- Эд… Ты не представляешь, через что я прошел ради того, чтобы ее не забрали Собиратели, - сказал мне в спину Фарри. Я зашагал по льду к воротам, даже не слушая его оправданий. В груди ныла обида и злость. Сейчас я чувствовал себя как голодающий, у которого выдернули изо рта последний кусок вяленной бродунины. Вкус еще остался, но это всего лишь вкус…
- Прости меня, Эд!
Я не отреагировал.
Место для ночлега мы нашли в уже знакомом нам квартале мертвых домов. Именно здесь, в заброшенном переулке, я впервые столкнулся со следами Звездного Головача. Именно здесь должен был закончиться мой путь к свободе. Радаг уже в городе. Долг Эльму не погашен. Будущее рисовалось совсем безрадостно.
Нашим пристанищем стала небольшая обледенелая хижина, неподалеку от канала. Судя по количеству свечных огарков - это место когда-то пользовалось популярностью, но сейчас принадлежало только нам. По центру комнаты стояла небольшая печка. Я забился в самый дальний угол, и, не реагируя на извинения Фарри, повернулся к нему спиной, надеясь уснуть. Здесь было холодно. Гораздо холоднее, чем в памятной ледяной избе. Тело сотрясала дрожь, оно коченело даже в теплых парках. Я скрючился так, чтобы морозу не досталось ни одного кусочка открытой кожи. Фарри, подготовившийся к изгнанию из дома ан Гетеров, вытащил из небольшого рюкзачка небольшой бурдюк с энгу и нож с обмотанной кожаными ремешками ручкой. Затем он деловито вскрыл ножом топку печи, кинул туда кусок льда и осторожно, бережно, полил его энгой. Острый запах наполнил комнату. В носу засвербело.
Мы оба молчали.
Наконец Фарри достал огниво, и энга вспыхнула, разгораясь все ярче и ярче. Лед принялся таять, насыщая пламя силой. Этого бурдюка нам должно хватить на пару дней. Хоть что-то хорошее. Несмотря на то, что мне было холодно - я не попытался подойти поближе. Скоро жара будет больше и тепло доберется и до моего угла. Находиться рядом с Фарри мне вовсе не хотелось.
Мой друг, наконец, захлопнул дверцу, и в темноте дома та осветилась огненным контуром сокрытого в нутре печи пламени.
Сознание туманилось, и я то и дело проваливался в дрему, из которой то и дело вылетал, с надеждой глядя на просвет в двери. Потом переводил взгляд на ровный огонек печи и закрывал замерзающие веки. Ночь уходила неохотно, печка едва справлялась с тем, чтобы мороз не убил нас обоих, и мне было очень холодно. Наверное, меня била крупная дрожь, потому что в конце концов Фарри тяжело поднялся, подошел ко мне и сказал:
- Двинься.
Он лег, и мы прижались друг к другу спинами, пытаясь хоть так согреться. После этого шага я спал гораздо спокойнее, и мне снилась теплица. Сказочный мирок, который я потерял.
Рано утром я проснулся оттого, что Фарри, шипя от холода, с трудом поднялся на ноги и принялся пританцовывать, широко размахивая руками. Увидев, что я пошевелился, он сказал: