Сальма ловил ночных мотыльков, слетавшихся на свет фонарей: ловил и отпускал на волю, снова и снова. Услышав слова Танисы, он засмеялся и проронил:
- Удивляюсь я вам, нижнеземцам.
- Что мы учудили ка этот раз, мухоловка ты наша?
- Если б я не приехал к вам, вы бы и про стрекозидов ничего не узнали. - Крупная бабочка трепетала у него в кулаке. - К вам взывают из-за всех рубежей, а вы отворачиваетесь и закрываете ставни, потому что кричать неприлично. Все эти годы осоиды и не думали прятаться, наоборот: они хорошо попользовались всем, что могли предложить Нижние Земли.
- Ты ведь давно о них знал, да? - спросила Чи. - Еще до того, как познакомился с дядей Стеном?
- Да, и твоему дяде это известно. - Он разжал кулак, и бабочка снова устремилась на свет. На миг он показался Чи загадочным и чужим, ко тут же опять превратился в привычного Сальму, не любящего отвечать на вопросы.
Парадная мантия, перешитая по новым объемам Стенвольда, лежала на нем шуршащими складками. Вообще-то он не любил обновок, но сегодня, направляясь туда, где его не желали видеть, чувствовал себя одетым сообразно случаю.
Он шел в Амфиофос, который не столь давно демонстративно покинул, в зал, где ныне заседала Ученая Ассамблея, а до революции - старая власть. С приходом нового режима гобелены на стенах обновили, а в свод искусно вставили витражное окно, бросающее на сиденья разноцветные блики. Стенвольд нашел себе место в заднем ряду; присутствовала примерно половина всей Ассамблеи.
Он знал, что когда-нибудь этот день настанет, ко представлял его себе иначе. Он думал, что чернь и золото сразу придут с мечом, покажут себя в истинном свете.
Семнадцать лет назад они и впрямь нагрянули бы прямо к воротам Тарка или Геллерона, но за эти годы кое-чему научились. Интересно, многих ли их агентов Стенвольд не сумел обнаружить?
Разговоры на скамьях прекратились. Вошли тяжелым шагом два гвардейца, закованные в броню, а следом вступили осоиды.
Да, они научились многому. Когда-то в Минне Стенвольд слышал от них только угрозы и требования, Ассамблее же они решили польстить. Их предводитель облачился в нечто вроде академической мантии, где особенно красиво сочеталось черное с золотом, - даже шлейф перекинул через руку, как истинный мастер Коллегии. За ним шли еще трое. Один, очевидно охранник, - без меча, но с костяными шпорами на запястьях, да и классическая боевая подобранность давала понять, кто он. В отличие от главного он был в простой белой тунике, будто слуга или раб. Человек рядом с ним был одет так же, но держался совершенно иначе. Он-то и есть главный, догадался Стенвольд, учившийся искусству наблюдения у арахнидки. Вон как он следит за другими, а те и взглянуть на него не смеют.
Четвертый делегат, в желтой тунике с черным поясом, был задуман как изюминка: добродушный жукан средних лет - в Коллегиуме таких пруд пруди - и притом гражданин Империи. "Мы такие же, как и вы", говорило его присутствие, и один только Стенвольд знал, насколько это неправда.
Старый Линео Тадспар приветственно сложил руки перед собой, и предводитель осоидов повторил его жест.
- Благородные посланцы далекой страны, вы оказали нам великую честь, посетив наши Игры.
- Мы, со своей стороны, находим великую честь в возможности сразиться с атлетами Нижних Земель. - Оратор озарил зал улыбкой. - Позвольте представиться, я Годран, назначенный послом на вашу августейшую Ассамблею. А это мой помощник Тальрик, имеющий привилегию говорить от моего имени. - Он указал на человека, в котором Стенвольд угадал главного. "Еще бы он не имел такой привилегии, - подумал Стенвольд. - Выскажется получше тебя".
- Впрочем, вам, верно, больше захочется побеседовать с моим другом Хонори Белловерном, - представил Годран вышедшего вперед жукана. Тот при этом заметно покосился на Тальрика. "Друг, говоришь?" Мастер Белловерн должен лучше соблюдать конспирацию, иначе его дипломатическая карьера будет короткой.
- Благородный совет Коллегиума, - звучным, приятным голосом произнес Белловерн, - я привез вам приветы от Консорциума Честной Торговли, фактором коего состою. Мы уже получили немалую прибыль от торговли с Коллегиумом, и нашим братьям в Геллероне, полагаю, тоже не на что жаловаться. Пока наши славные атлеты будут соревноваться на Играх, некоторые из вас, я надеюсь, уделят мне немного времени для обсуждения коммерческих и дипломатических дел. Выходя понемногу в широкий мир, мы стремимся закрепить как дружественные, так и торговые связи между Нижними Землями и Империей.
На этом месте Тальрик слегка дернулся, и Стенвольд осознал, что слово "Империя" до сих пор не произносилось: только "наша страна" и прочее в том же духе. Оговорка Белловерна, впрочем, не имела фатальных последствий - при одном упоминании о выгодных соглашениях у многих советников потекли слюнки. Подставной посол Годран положил руку на плечо Белловерну, и они обменялись хорошо отрепетированными улыбками.
Одни члены Ассамблеи наперебой называли свои имена и отрасли деятельности, но другие не снисходили до иностранцев, а третьи раздумывали, стоит ли этим осоидам доверять. На многих лицах Стенвольд читал выражение едоков, нашедших предлагаемое блюдо не совсем удобоваримым, и предполагал, что в повернутых к нему головах заново перетряхиваются его успевшие запылиться предупреждения. Даже самые алчные коммерсанты должны были понимать, что Стенвольд не простой фантазер - тем более теперь, когда Империя сама пришла в Амфиофос с улыбками и заманчивыми речами. Но тепла в устремленных на него взорах Стенвольд не видел.
- Прошу внимания! - воззвал старый Тадспар. - Не желает ли уважаемое собрание подкрепить свои силы? - При этих словах в зал, блистая медью и сталью, въехал агрегат в виде жукана с подносом в руках. Посланники испуганно шарахнулись от него. "Выходит, у вас таких штук пока нет", - удовлетворенно отметил Стенвольд. Тальрик согнул и разогнул пальцы, по рядам Ассамблеи прошел легкий смешок. Агрегат между тем остановился, и гости вскоре присоединились к желающим отведать напитков. Тадспар деликатно отвел Годрана в сторону, и Стенвольд протолкался поближе, чтобы послушать их разговор.
- …поистине замечательно, мастер Годран, - говорил Тадспар. - Достижения вашей Империи служат для нас примером: вы добились поразительных результатов, начав, можно, сказать, с нуля. - Взгляд Линео упал на Стенвольда. - Поистине в горниле войны выковываются великие государства, но война… мы в Коллегиуме, видите ли, все немножко философы, и должны хорошенько подумать…
- Мастер Тадспар, - заулыбался в ответ Годран, - мы только что закончили изнурительную войну со стрекозидами и теперь пытаемся восстановить то, что разрушено. Хорошо еще, если мы сумеем накормить и одеть всю Империю. Мы похожи на мужа, который всю ночь проспорил с женой - для работы он утром едва ли сгодится.
Он даже коллегиумские шутки знает, подумал Стенвольд, услышав смех, и хотел вступить в разговор, но к ним, еще издали протягивая руку, направлялся другой историк Коллегии.
- Мастер Вершитель…
- Мастер Контур. - Стенвольд отошел чуть в сторону, чтобы не слышали осоиды.
- Мастер Вершитель… Ассамблея поручила мне обратиться к вам с просьбой.
- Спокойнее, мастер Контур, - улыбнулся молодому коллеге Стенвольд.
- То, что вы думаете о наших гостях, ни для кого не секрет.
- Я высказывал свое мнение при всяком удобном случае, - невозмутимо подтвердил Стенвольд.
- Сегодня мы поговаривали о том, чтобы не пускать вас сюда, но не кашли прецедента. Это самое важное посольство, прибывающее в Коллегиум на памяти нашего поколения.
- Не спорю.
- Так вот, Ассамблея с вашим мнением не согласна. Верить можно только в одно: либо в цивилизацию, либо в ваши чудовищные предположения. И еще…
- Да?
Контур оглянулся на осоидов.
- Допустим всего на секунду, что правда за вами…
"Молот и клещи, - сказал себе Стенвольд. - Он знает, что я прав, и напуган до смерти".
- Как нам быть в таком случае? - продолжал внезапно осипший Контур. - Вам не кажется, что подружиться с ними было бы лучше, чем разозлить их?
- Вы опасаетесь, что я начну обличать их в открытую, как убийц и чудовищ. Поверьте, я вовсе не намерен их злить и даже разговаривать с ними не собираюсь. Выпивайте, закусывайте и веселитесь, - с тяжелой иронией произнес Стенвольд, глядя на осоидов через плечо собеседника. Годран со своим прихвостнем Беллеворном пожимали руки и расточали лесть, но Тальрик смотрел прямо на Стенвольда. Мастер ощутил легкий шок, когда их глаза встретились. Быть может, он когда-то видел этого человека в рядах осиного войска? Тальрик, пожалуй, слишком молод, чтобы сражаться при Минне, подумал Стенвольд - и тут имперский посланник кивнул ему.
"Я тебя знаю, - говорил этот жест. - Не думай, будто мы не знаем, кто ты такой".