Глава седьмая
Командно-штабная палатка освещалась подвешенной к центральной распорке керосиновой "летучей мышью" с сильно прикрученным фитилем, но и этого тусклого света вполне хватило, чтобы Корнеев смог увидеть, как на лицах личного состава формирующейся разведывательно-диверсионной группы возникает, с поправкой на черты лица, одно и то же удивленное выражение.
Капитан Малышев, прослуживший вместе с Николаем последние полтора года, никак не ожидал увидеть рядом с командиром двух радисток. Остальные бойцы, хоть и не знали о принципиальной позиции майора Корнеева в этом вопросе, поотвыкнув в штрафбате от женщин, тоже не были готовы к обществу двух красавиц.
А младшие сержанты, одним лишь появлением посеявшие смятение в рядах мужчин, тоже не ожидали такого обилия офицеров и, теряясь под их восторженными взглядами, мило краснели и растерянно хлопали длинными ресницами.
Да и сам Корнеев, признаться, наверное, выглядел не менее удивленным, чем подчиненные. Всего час, как он оставил на попечении заместителя шестерых штрафников, а сейчас видел перед собой чисто выбритых, подтянутых боевых офицеров. Словно выпускники училища, готовящиеся к параду, все присутствующие отсвечивали форменными, почти новенькими погонами на аккуратно отутюженных солдатских гимнастерках.
Два старших лейтенанта и четыре капитана.
Да и заместитель его буквально преобразился за этот промежуток времени. А постную печать угрюмости на лице Малышева сменило выражение предельной собранности и решительности.
- Это где ж вы успели так припарадиться, Андрюха? Я думал, химическим карандашом звездочки нарисуете и все. Военторговский ларек ограбили, что ли?
- Степаныч твой помог разжиться, - объяснил тот. - Сказал: "Пользуйтесь, славяне. Нам с Николаем теперича однопросветное барахло без надобности. Да и маленькие звездочки тоже".
- Молодец Степаныч, сообразил… - похвалил ординарца Корнеев. - А я б и не догадался.
- А то у тебя, Коля, своих забот мало… - негромко произнес за его спиной ефрейтор Семеняк.
Ординарец ловко протиснулся мимо загораживающего вход Корнеева и вошел внутрь палатки, привнося с собой запах кофе и жареного хлеба.
- Вот. - Он поставил на стол два дышащих горьким ароматом котелка и миску, наполненную поджаристыми хлебцами. - Наскреб по сусекам. Пейте… Мой Степка говаривал, кофе думать помогает.
- Ты как сюда вошел, Степаныч? Я же взводных в караул поставил и приказал никого за периметр не пропускать?
- Это лейтенантов-то? - хмыкнул ординарец, делая уставной разворот и шагнув к выходу. - Мало каши съели еще… Если прикажете, товарищ майор, я лучше сам покараулю. А вы пейте, пейте кофе, пока опять не остыло.
- Ладно, - махнул рукой Корнеев. - Еще одна пара глаз и ушей лишней не будет. - Потом повернулся к Малышеву и прибавил: - Угощай гостей, капитан. Где тут у нас кружки были? - и продолжил совсем другим, почти официальным тоном: - Товарищи офицеры и сержанты, прежде чем довести задание, давайте познакомимся поближе. С этой минуты мы с вами одна диверсионно-разведывательная единица. И теперь от каждого будет зависеть не только жизнь остальных, но и боеспособность группы в целом. Предлагаю начать представление с младших по званию…
Смуглянка Мамедова, которой показалось, что строгий майор со звездой Героя смотрит именно на нее, сунула котелок в руки одному из капитанов и сделала попытку вскочить с лежанки.
- Сиди, Лейла, - остановил девушку Корнеев и поднял руку, привлекая общее внимание. - Объясняю всем сразу, чтобы больше не повторяться. У разведчиков свои правила. На маскхалате нет погон, поэтому звания не имеют такого значения, как в обычных войсках. Есть просто старший группы, его заместитель и все остальные. Ценится исключительно и только личный боевой опыт. В общем, чувствуйте себя так, словно оказались на вечеринке в еще незнакомой, но очень хорошей и дружелюбной компании. Со старшеклассниками…
- Я думаю, командир, - подал голос капитан с большим резаным шрамом через левую щеку, начинающимся у крыла носа и уходя наискось под подбородок, - что лучше начать исповедь с наших историй. Какая там биография у девчушек? Средняя школа да курсы радисток?.. И по этикету в культурном обществе мужчин представляют дамам, а не наоборот… - вроде как шуткой смягчил он собственный безапелляционный тон.
- Не вопрос, - пожал плечами Корнеев. - А уж, коли назвался груздем, так и полезай… Только погоди чуток. Кофе - это здорово, но и по глотку, за знакомство, так сказать, тоже лишним не будет. Тем более что почти у всех нас сегодня для этого имеется весьма важный повод. Возражения есть? Возражений нет. Держи, капитан, флягу. Обойдемся без мерной тары. Душа меру знает… Ну а для тех, кто захочет ее обмануть, на всякий случай сразу уточняю: на задание выходим завтра вечером. Но и до этого отдыхать не придется.
- Понятно… - кивнул капитан, но глотнул все-таки основательно, занюхал рукавом и отрекомендовался: - Будем знакомы. Петров Виктор. Командир саперного батальона. Осужден за невыполнение боевой задачи… - немного помолчал и объяснил: - Мост к назначенному часу не успели отремонтировать. Сорвали сроки наступления полка.
При слове "осужден" радистки недоуменно-встревоженно переглянулись промеж собой, а потом вопросительно уставились на Корнеева.
- Да, девчонки, все эти парни вчерашние штрафники. Но тем не менее люди достойные и надежные… - объяснил он. - Продолжай, Виктор. Извини, что перебил. А что так, с мостом?
- Вообще-то мы успели с ремонтом, но за полчаса до "Ч" немец его повторно разбомбил. А разбираться в суматохе не стали… Начштаба писал, что за первый мост меня к награде представили, - криво усмехнулся капитан. - Ну а за второй таким вот макаром… Значит, все по справедливости. Без обид.
- Бывает, - согласился Корнеев.
- Бывает… - кивнул Петров. - Курить можно?
- Вы как, девчонки? По упомянутому ранее этикету вопрос больше относится к вам, - усмехнулся Корнеев. - Хотя лично я разрешил бы. Палатку и проветрить можно, зато комаров поубавится…
- Ой, ну что вы, товарищи офицеры, в самом деле? Вот еще придумали буржуйские условности? Терпеть не могу разные цирлих-манирлих… Дамы, сэры, господа… - возмущенно зарделась Гордеева, принимая от Петрова баклагу и делая совсем маленький, осторожный глоточек, но все равно закашлялась и замахала перед разинутым ртом ладошкой. - Ф-фу, это же спирт! Жжет, зараза. Ой, забыла… Ольга Гордеева.
- Ольга Максимовна, - не забыл уточнить Корнеев, чем вызвал еще один приступ румянца у девушки, но поправлять командира она не стала. Сама напросилась.
- Лейла Мамедова, - улыбнулась вторая радистка. - Можно Ляля или Лиля. - Забрала у подруги баклагу и тоже чуть-чуть надпила. Но более умело, вовремя задержав дыхание. - Со знакомством, товарищи офицеры.
- Боюсь, что табачный дым мало поможет, больно злющие гады… Как эсэсовцы… Олег Пивоваренко, - представился сидевший рядом с ней капитан, перенимая у девушек эстафетную посуду. - Ну за победу!
Он пил спирт не спеша, как воду. Только кадык ходил. Потом перевел дыхание и передал баклагу соседу слева.
- Не волнуйся, командир, - прямо посмотрел в глаза Корнееву. - Я вообще горькую не пью. Но сегодня можно. Командир парашютного батальона. Во время высадки не справился с парашютом. Сильным боковым ветром отнесло далеко в сторону. При выполнении поставленной задачи мой батальон понес очень большие потери. В штабе воздушно-десантной бригады решили, что из-за отсутствия в бою командира…
- Десантник? - обрадовался и тут же возмутился Корнеев. - То-то я едва от удара твоего ушел. Почему дальше в полную силу не работал? Ленился или побоялся уронить достоинство командира?
- Сам же сказал - аккуратно, без травм. А у меня, Николай, удар поставлен так, что если бить от души - непременно покалечу, а как начну соизмерять движение - сразу темп теряется.
- Вартан Ованесян, - вклинился третий из капитанского состава, сидящий на нарах напротив. - Я, как и Виктор, тоже сапер. А промашку дал другую… Мои ребята не тот участок заминировали. Сориентировались, правда, вовремя: пехота не пострадала. Но оргвыводы в штабе дивизии, а что хуже - в особом отделе - все же сделать успели.
- Причина? - профессионально поинтересовался Петров.
- Я работал согласно карте. Где отметили, там и минировал.
- И что, это не приняли во внимание?
- Карта сгорела… - махнул рукой Вартан. - Вместе с планшетом… Но это долгая история. Чего уж теперь… С того дня, считай, целая вечность прошла. В штрафбате я второй месяц разменял.
- Два собственных сапера в группе - это же замечательно, - ткнул в бок Малышева Николай. - Разведчик, десантник. Прямо как на заказ… Вот уж не знаешь, где подфартит.
- За победу, - решительно приложился к спиртному четвертый капитан. - Сергей Колесников. Пилот, командир эскадрильи тяжелых бомбардировщиков ИЛ-4… Тварь одну пристрелил… - И, не дожидаясь вопросов, сам уточнил, глядя в сторону от девчат: - Он жену моего бортстрелка… - капитан вздохнул и глотнул еще раз. - Нет, не потому. Может, у них и любовь была, как знать? Но, понимаете, Саню Белкина… В последнем вылете… Я шел и думал, как сказать, что его больше нет, что он… А она, стервоза, в койке с… Ну меня и накрыло. Глупо. Саню не вернуть, а я - отличный летчик, вместо того чтоб бомбить фрицев, с винтовкой бегаю.
Капитан дернул щекой, внимательно посмотрел на баклагу и передал ее сидевшему рядом старшему лейтенанту.
- Василий Купченко… - хмуро промолвил тот, поводя лобастой головой так, словно тугой воротник больно натирал его крепкую шею. - Бывший начальник штаба пехотного батальона. Убил и покалечил троих гражданских во время отпуска… У меня все.