- Нет. У вас база полнее. Вместе посидим, подумаем.
- А с прикрытием что?
- Когда в точку придем, транспортник нас сбросит и пространство хорошенько засорит обломками всякими. Энергетический след оставит. Получается, бой там был. Вот в этой мешанине мы на горб и сядем. Донесут, не расплескают.
- А если донесут, да не туда?
- Нам пустая "Корова" нужна либо секция. Секция даже лучше. Прямо с ней и сядем. А точку поближе к Хохайе надо вычислить. На горбу мой спец мигом направление с их курсографа снимет. Если что не так - спрыгнем по дороге. Подстрахуете в двух-трех вероятных точках выхода? Напрямую они прыгать не будут.
- Это сделаем. По твоему списку я понял, ты связь с собой не берешь. Время и точку выхода здесь определять будем.
- Не будет ни того, ни другого. У меня задание полностью перекрыть доступ гаюнов к тиналу.
От неожиданности такого сообщения Лузгин даже присвистнул.
- И как ты это собираешься сделать?
- Сейчас не знаю. Надо будет определяться на месте.
- Что тебе от меня нужно сейчас?
- Ангар с режимом нулевого допуска. Последние сводки и карты. Пока все.
- Карты и сводки вот, - полковник, открыв сейф, выложил на стол перед Смирновым две папки. - Устраивайся пока у меня и работай. Я пойду, распоряжусь насчет ангара, и к Кузьмину по дороге зайду. Кстати, где твоя группа?
- Они уже прибыли как офицеры резерва космофлота. Ждут распределения по кораблям.
- Сколько?
- Двое.
- Всего вчетвером пойдете? Я думал человек восемь-десять.
- Вы, господин полковник, считали группу по количеству мест в песчанках? А где мы языков возить будем, на коленях, что ли? Неудобно и жарко. Где не справятся четверо, там и десятку делать нечего, а батальон туда не доставить. Так что выбор у нас один. Победить.
Лузгин вышел из-за стола, хотел что-то сказать, но, молча покрутив головой, пошел из кабинета.
- Нетрадиционщики, черт бы их побрал, - проворчал он, идя по коридору. - Лучше с ними не встречаться, а то задумываться начинаешь, а не дурак ли я.
Когда через три часа полковник вернулся, стало понятно, что Шаман не терял времени даром. Стол для совещаний был в два слоя накрыт картами, поверх которых разбросаны листы сводок и наброски схем и расчетов. Смирнов что-то быстро писал, склонившись над бумагой. Услышав легкий стук закрывающейся двери, он оторвался от работы.
- Как успехи? - подходя, спросил Лузгин.
- Определил три наиболее вероятных точки.
- Ну давай посмотрим вместе. - Офицеры склонились над расчетами и картами.
Вскоре точка была определена. Наметили еще две промежуточных точки до Хохайи, где гаюны после скачка в гиперпространстве с большой долей вероятности должны будут выйти из него для корректировки курса и подготовки к новому прыжку. В ходе их работы Смирнову принесли пропуск для передвижения по базе и координаты ангара для подготовки группы. Впрочем, что это за помещение и для каких нужд предназначено, посыльный, естественно, не знал. Разошлись офицеры заполночь, успев усидеть бутылку коньяка, вспомнить друзей и совместно проведенные операции.
Утром Лузгин проводил Виктора в ангар. Космическая станция, на которой базировался штаб сектора, подверглась реконструкции, и ранее в помещении, предоставленном Смирнову, располагался стартовый стол торпедоносца. Места было достаточно, чтобы поставить катер, осмотреть и подготовить песчанки, а также проверить и упаковать необходимое оборудование. Выпускные ворота работали, аварийная капсула для технического расчета тоже. Так что в ангаре можно было жить, принимать грузы напрямую из пространства и готовиться к операции.
- Ну как? - спросил полковник.
- Подходит, - односложно ответил капитан, оглядывая ангар и мысленно располагая в нем личный состав и оборудование.
- Через три часа начнет поступать твой заказ. Сам принимать будешь?
- Нет. Сейчас должен Самум появиться. Да вот, кажется, и он, - услышав сигнал, поступивший от внешней охраны, проговорил Шаман. Подойдя к двери и взглянув на экран внешнего обзора, он нажал кнопку, открывающую шлюз.
В помещение вошел высокий худощавый мужчина в комбинезоне техника. Темно-коричневый цвет лица и кистей рук, сухое лицо, тонкий с легкой горбинкой нос, черные как уголь глаза выдавали в нем южанина, проводящего много времени под жарким солнцем.
Смирнов с прибывшим обменялись рукопожатием.
- Разрешите представить, господин полковник, врач, психолог, лингвист, специалист по связи и различным видам коммуникации капитан Гошар.
- Самум, значит, - пожимая жесткую руку капитана, произнес Лузгин. - Смертельно опасный ветер пустыни. И шаманишь, конечно? - спросил он.
- Мало, мало шаманим, господин полковник, - коверкая слова и прикидываясь простачком, ответил Гошар, хищно блеснув глазами.
- Ну-ну, другого и не ожидал. Располагайся, капитан, командуй. Оборудование скоро доставят, а мы с господином профессором пойдем шаманку вам выбирать. - И он, повернувшись, зашагал в сторону шлюза.
Недолго попетляв по коридорам, они пришли в грузовой отсек, который десантниками был переоборудован в полосу препятствий. На скамейке у стены сидели восемь девушек, двое из которых курили. Трое были в десантной форме, одна в сером комбинезоне, четверо остальных в обычной повседневной армейской и отличались между собой петлицами службы связи и тыла. Тяжелые автоматы Скиф у одних лежали на коленях, у других стояли между ног. Офицер-инструктор неторопливо прохаживался в стороне, перебрасывая с руки на руку пульт управления мишенями.
- Ты, что, все-таки к поварам ходил, - усмехаясь, спросил Шаман у Лузгина.
- Почему к поварам?
- Петлицы тыла у девчат.
- Это служба охраны тыла. Так что не волнуйся, половником по своей умной голове не получишь.
- Что ж, и на этом спасибо.
Полоса препятствий представляла собой разбросанные по залу большие и маленькие ящики. Через одни можно было перепрыгнуть, другие были выше двух метров, и, чтобы их преодолеть, нужна была сила и ловкость. Был тут и импровизированный ров, и наклонная лестница, и бревно, пара канатов, и, как прикинул Смирнов, несколько сюрпризов - замаскированных ловушек.
При появлении Лузгина и Смирнова девушки без команды встали. Связистки и тыловики быстро, десантницы и разведчица в комбинезоне не торопясь, с легкой ленцой. Последние знали себе цену и не спешили тянуться перед появившимся начальством.
- Господин полковник… - начал офицер-инструктор, но его доклад был прерван отмашкой Лузгина, который прошелся вдоль строя, оглядывая бойцов. Автоматы в руках, пистолеты в кобурах справа на ремне, ножи слева.
"Дожили, - мелькнуло в голове у Шамана, - ищем в женщине не красоту, а готовность и способность убивать".
В отличие от полковника, капитан смотрел на лица, фигуры, руки. Внутренне он вообще был против этих показательных выступлений. Качества будущего члена группы как бойца интересовали его не в первую очередь. Скажи он об этом Лузгину, его бы не поняли. Зачем наносить травмы начальству, чтобы потом оно за твоей спиной крутило головой или даже пальцем у виска. Этих жестов Смирнов не боялся, главное - кто в конечном итоге будет прав. Он почти никогда не спорил и исповедовал высказывание философа Сенеки: "Делай так, как хорошо, а не так, как дозволяется", отбрасывая первое слово мудрого римлянина "похвально".
- Какое задание у бойцов? - отрешаясь от своих мыслей, спросил он у инструктора.
- Прохождение полосы препятствий на время. Поражение шести мишеней. Три из автомата - десять патронов, две из пистолета - четыре патрона, последняя - нож. В конце спарринг.
- Спарринг отставить, - изменил испытание Виктор.
- Есть отставить спарринг.
Лузгин молча показал Смирнову на лестницу, ведущую на площадку вверху, откуда было удобно наблюдать за этим импровизированным соревнованием.
- Командуйте, лейтенант, - отдал он приказание инструктору и начал подниматься наверх.
Удобно опершись на тонкие металлические перила, Шаман с полковником ждали.
Первой на рубеж вышла высокая десантница. По полосе она шла неторопливо, как-то обстоятельно. Преодолевая препятствие за препятствием, она поразила три автоматные мишени, промахнулась по одной пистолетной, так как инструктор заставил ее стрелять, подняв мишень в тот момент, когда она бежала по бревну. А вот с ножом у нее не получилось. Шаман оказался прав насчет ловушек. Ноги десантницы подсекла балка, выскочившая из-под рядом стоящего ящика. Потеряв нож и поднявшись после падения, девушка прихрамывая ушла с конца полосы. Губы ее при этом шевелились и, хоть наверху ничего не услышали, было понятно, что она вспомнила инструктора и кого-то из его родителей.
Две следующие претендентки, тыловичка и связистка, отработали полосу слабее, чем десантница. По два промаха из огнестрельного оружия. Обе попали в расставленные ловушки, и чувствовалось, что связистка никогда не держала в руках боевой нож. Ее бросок был слаб и неестественен.