Вот и размышлял я о непрочности нашего бытия. День прошёл - и слава Богу. Жди, что следующий день принесёт. Какое уж тут планов громадьё! И на неделю вперёд нельзя загадывать. Это и угнетает.
А больше всего гнетёт положение наших детей. Два-три года им не видеть солнца, не гулять вволю на свежем воздухе. После 'ядерной' зимы обещают сумасшедший парниковый эффект. То есть, мороз сменится влажным пеклом. Тоже детям не разгуляться, не походить босиком по траве-мураве.
Ведь как я радовался прошедшим летом за двойняшек. В одних трусиках и маечках, без сандаликов, бегут по двору, покачиваясь (не так давно ходить начали). Если и шлёпнутся на землю, только хохочут - не на асфальт упали. Не поленился я, три раза сгонял уазик на реку, и заполнил только что построенную песочницу чистым речным песком. И качели повесил. Из-за которых тут же начались скандалы - ни одну с качелей не стащить, а второй обидно. Пришлось повесить вторые качели. И каждый день мы с Наташей по часу, а то и по два, раскачивали счастливых дочек.
Ну, у этих хоть одно нормальное лето в жизни было. А Вовчик с Надюшей так и вырастут бледными и болезненными? Хоть и ухаживают за ними мамы, хоть и кормят грудью, а свежий воздух и солнышко ничем не заменишь, никакими кварцевыми лампами.
Я же безмерно рад был, что дети расти будут на природе, вдали от биг-маков, кока-колы, лапши быстрого приготовления, гэмэошных бананов и прочих 'благ' цивилизации! А воздух, про который Ларисёнок сказала, приехав сюда, что его кусать можно!.. И вот печальный итог. И хорошо, если на заимке останемся, а не на катере, качающемся на волнах. Понимаю, что нашим детям ещё повезло, по сравнению с тысячами других детей. Но... Вот у меня было детство, у Наташи было, у Ларисёнка какое-никакое, а было, со своими горестями и радостями детскими. А у наших детей - не детство, а выживание.
- Скажите, а Вы согласились бы отдать свою жизнь за то, чтобы у Ваших детей было такое детство, как Вы хотите? - Прозвучал голос. Стряхнув с рук толстые меховые рукавицы, я сдёрнул с плеча карабин, одновременно поднимаясь со стула и оборачиваясь. За спиной - никого. Вокруг - никого. И понял, что голос раздавался в моём мозгу.
Мне был задан вопрос, и, чуть помедлив, я произнёс про себя ответ:
- Согласился бы. Хоть безотцовщина - это плохо, но лучше быть без отца в раю, чем с отцом в аду. Такое моё личное мнение. Я понятно изъясняюсь?
- Вполне. То есть, самое главное для Вас в жизни - счастье Ваших детей?
- Конечно. Как и у каждого нормального родителя.
- Продолжение рода является для Вас самым важным делом?
- При чём тут продолжение рода? Это мои дети. Я смотрю, как они растут, баюкаю, пою колыбельные, рассказываю сказки. Учу их жить. Это моё Я, и даже не второе, а первое! Их весёлый смех - главная награда мне за всё! - мысленно я уже орал.
- Понятно,- произнёс голос и умолк. Исчез.
Посидев минуту с карабином наизготовку, я отложил его, налил себе кофе и закурил очередную сигарету. Почему меня разозлил этот мысленный опрос? Спрашивали вежливо, корректно, спокойным тоном. Впрочем, понятно, почему. Потому, что декларируя счастье своих детей, я им его дать, в полной мере, не могу. Демагогией занимаюсь. Сам же думал только что о том, что у них выживание будет, а не детство. Интересно, кто это со мной общался? Что за экстрасенс потусторонний? Глюки? Или дух деда Афанасия? Или силы светлые? А, может, и не светлые, а тёмные? Или разум инопланетный? Тогда я ещё не знал, что одна из моих догадок верна.
Встал, походил по двору. Усевшись снова на стул, прикрыл глаза. Нет, не задремал, был настороже. Просто с закрытыми глазами лучше думалось. Толчок почвы меня не очень взволновал, привыкли мы уже к ним. 'Только бы не цунами',- вздохнул с тоской. И вслед за этой мыслью, сразу почувствовал, что вокруг что-то изменилось. Но, поскольку ничего хорошего в будущности не ожидал, глаза открывать не торопился. Вот только, чёрт возьми, до чего же знакомый шум! И почему мне внезапно стало так жарко? Придётся глаза растопырить.
Словами передать невозможно, что я испытал, открыв глаза. Нет, не сплю. Нет, не бред. На столе и стульях вокруг стола ни единой снежинки. И, хотя до рассвета , по моим прикидкам, около трёх часов, вокруг предрассветные сумерки, вместо густой темноты. В этих сумерках видно, что во дворе снега тоже нет ни грамма. А жарко мне, потому, что мороза нет и в помине, а я в полушубке, свитере, валенках. Скинул шапку, повесил полушубок на спинку стула, стянул с себя свитер. В одной футболке совершенно не холодно.
Поднялся на помост у забора. Что тут скажешь? Знакомый шум был шелестом набегающих на песчаный пляж волн. Расстилалась неоглядная водная даль. Но совсем не та, что недавно подступала к заимке. Сошёл с помоста, открыл дверь в заборе, вышел за ограду. Неподалёку протекает речка. В речке стоит 'наш' катер. Вода намыла в устье небольшой песчаный бар, в него катер и упёрся пером руля. С носа свисают швартовы и свободно лежат на обоих берегах речки. Поскольку елей, на которые швартовы были заведены, нет. Вместо них растут пальмы. А за речкой...
Я был в ватных штанах и в валенках. Речку вброд не перейдёшь. Но и так прекрасно видно: на другом берегу - два шалаша. Вокруг кострища валяется посуда и стоит самогонный аппарат. Это 'лагерь пьяниц' из заполярной пятиэтажки. А выше по течению, уже на этом берегу, видна проволока вокруг пенсионерского огорода. Кто бы сомневался, а я не буду - это тот самый остров.
Медленно бреду обратно, стараясь привести мысли в порядок. Получается плохо. Запираю за собой дверь на щеколду. Сейчас ведь солнце встанет! Быстро подхожу к дому, тихо закрываю все ставни на окнах. Они добротные, без единой щелочки, так что в доме будет царить темнота.
Сажусь на стул, и тут по лицу моему начинают катиться слёзы. Ругаю себя распоследними словами, но ничего поделать с собой не могу. Плачу молча, противно шмыгая при этом носом. Мне повезло! Мне чертовски повезло - меня никто не видит! Проревевшись, и вытерев слёзы с соплями, стягиваю с себя валенки и ватные штаны. Остаюсь в футболке и в трусах. На цыпочках захожу в дом. Прекрасно ориентируюсь в темноте. Достаю из холодильника бутылку с 'бальзамом' и иду во двор. Скручиваю пробку.
- С возвращением Вас, Владимир Сергеевич,- и делаю пару больших глотков из горлышка. Выдохнув, сижу пару минут, и чувствую, что напряг, от которого сводило сердце, начинает отпускать. Делаю третий, последний глоток, и решительно закрываю бутылку. Закуриваю. И пугаюсь пришедшей мысли: а не отправят ли нас обратно, как в случае с пятиэтажкой.
- Отправлять вас уже некуда,- говорит тот голос, что выпытывал у меня про счастье для детей,- и вы, и ваши потомки будете жить на этой планете.
- А Земля?
- Сейчас к ней приближается флот танкеров, который заберёт всю воду с планеты. Затем придут газовозы, и планета останется без атмосферы. После чего из неё будут извлечены полезные ископаемые, и она разделит судьбу четвёртой планеты вашей звёздной системы. К сожалению, мы не смогли воспрепятствовать процессу разрушения, слишком поздно узнали о вашей звезде. А война в наши планы не входит. Даже с цивилизацией, которая намного слабее нас.
Все земляне, оставшиеся в живых, переселены на десять планет. На этой планете находятся русские, немцы, шведы, норвежцы и финны. Поскольку ваши народы близки друг другу. Но, вне зависимости от расы и национальной принадлежности, все земляне, страдающие повышенной агрессивностью, человеконенавистничеством, кровожадностью, психическими заболеваниями, например, сторонники однополых браков, переселены на одну планету. С несколько повышенной силой тяжести и несколько разреженной атмосферой. Поскольку, мы - не люди, упрекать нас в отсутствии человечности за это, по меньшей мере, нелогично.
- А те, кто разрушил нашу планету, они сюда не ..?
- Ваши планеты заключены в коконы силовых полей. Поэтому в этом секторе космоса демиурги не появятся.
- Значит, и человечеству будет закрыта дорога в космос?
- Вам сейчас долго предстоит восстанавливать свою цивилизацию. Но мы о вас не забудем. И, когда вы будете готовы к межзвёздным контактам, проходы в силовых полях будут открыты. А сейчас они закрываются, поэтому мне пора. И поверьте, всё у вас наладится. У людей.
- Что ж, наверное, надо сказать вам спасибо. Меня воистину переполняет чувство благодарности. И всего одна маленькая просьба...
- Пожалуйста, если это в моих силах.
- Мне бы хотелось Вас увидеть. Чтобы рассказать потом детям...
- Я могу предстать перед вами в любом виде: человека, ящера, птицы... Ну, что ж, вот мой истинный облик.
И никаких триллеров. И никаких монстров. В паре шагов от меня, примерно в полуметре от земли, повис шар, диаметром метра в полтора. Он состоял из фиолетовых мерцающих искр, а внутри шара виднелось ядро зелёного цвета. Я не успел внимательно его рассмотреть. Шар не взмыл в небо, не растворился в воздухе. Просто исчез, словно его и не было. Ушёл по-английски, не прощаясь. Так и не удалось мне задать кучу вопросов. Про ту же заполярную пятиэтажку, к примеру.