- Угощаю, - произнёс он, пожалуй, слишком радостно. - Что это мы такие хмурые? Погибших жалко? Оно и правильно, повода для радости нет, понимаю. Считаешь меня, скорее всего, бессердечной сволочью. Верно, но лишь отчасти. Я мог бы привести тебе сейчас массу оправданий, но мне достаточно одного - это Аномальные. Здесь нельзя расслабляться. Если вдруг наступаешь на грабли, то это не значит, что поблизости не лежит других. Мужики же про это забыли, за что и поплатились. Могу поспорить, что после потери Матраса часть из них посчитала меня негодным командиром и сделала вывод, что надеяться отныне стоит только на себя. Мысль в этих краях архиверная, но при этом они забыли, кем являлись в тот момент, на чём и погорели. Они повели себя как обычные сталкеры, из команды превратившись в сборище одиночек. Почему там оказались кровососы и псевдогигант, уже не важно... Ну откуда мне знать, что они там забыли? Может, жили, а может, просто мимо проходили, не знаю. Важно то, что наши мужи вместо того, чтобы укрыться в оставшихся броневиках и оценить обстановку, решили вступить в бой на незнакомой местности, да ещё и в тёмное время суток, а псевдогиганта и вовсе расстрелять из обычных автоматов. Полагаю, ты видел, что ему это как слону - дробина, и они про это не могли не знать, поверь. Кстати, ты его красиво снял, ценю. Спокойно так, прицелился и выстрелил. На твоё счастье, к тому времени кровососов уже в лес увели, но это дело десятое. Ты победил, а победителей не судят.
Артёму на душе стало ещё гаже. "Получается, что своей жизнью я обязан тем, кто оттянул внимание зверья на себя, - думалось ему. - Действительно, а что бы я смог этим чудищам противопоставить? Да ничего. Схарчили бы меня и все дела, даже мяукнуть бы не успел".
- И что мне теперь с этим делать? - с раздражением в голосе спросил он. - Жить так, как будто ничего не случилось? Выбросить это всё из головы и позабыть? Вы, может, и умеете с совестью договариваться, опыт наверняка большой, а мне-то как быть?
- Жить, студент, - почему-то хмуро ответил Удальцов. - Просто жить. Сделать выводы, проанализировать ошибки, помянуть мёртвых, а затем жить дальше. И радоваться тому, что ты жив, а не валяешься кучей собачьего, свинячьего или кровососьего говна где-нибудь под кустом. И помнить о том, что произошло сегодня ночью. Жить - не значит забывать. Ладно, двинули дальше.
Удальцов поднялся и, не дожидаясь Артёма, направился в сторону видневшихся вдалеке руин. Якушев обернулся в сторону оставшегося позади леса. Ему почудилось, что их первая встреча с Удальцовым случилась очень давно, хотя на самом-то деле прошло всего несколько дней. Ещё буквально вчера он ощущал себя зелёным новичком в компании взрослых дядек, но прошедшей ночью в нём будто бы что-то переломилось. "Странно, - озадаченно подумал Артём, - смерть незнакомых людей вызвала это жгучее чувство утраты, хотя когда твою часть накрыло полем аномалий, ты не испытал и сотой доли этих чувств. Я начал меняться, или я уже изменился?"
- Не отставай, студент, - донеслось со стороны, куда ушёл Удальцов. - Думать можно и на ходу. Догоняй.
Артём кинул окурок на землю, затоптал его, бросил прощальный взгляд в сторону леса и направился следом за начальником. "Кто знает, может, я сюда ещё вернусь, - подумалось ему. - Дойду досюда, а потом пойду в Мёртвый город. Что-то он со мной сделал, будь он неладен, точно что-то сделал".
Сравнительно быстро они спустились с холма, а спустя час дошли и до железной дороги. Ржавые рельсы тянулись откуда-то с юга куда-то на север, в неизвестность. Аномалий по пути не попалось ни одной, но Артём хорошо выучил урок о том, что расслабляться здесь нельзя ни в коем случае: то, что их не попалось ранее, не означает, что так продолжаться будет и дальше. Хоть детектор и молчал, но Якушев всё же кинул в сторону рельс пару камешков. Удальцов хмыкнул, одобрительно кивнул головой, но не сказал ни слова.
- Если тебе когда-нибудь захочется пройтись по этим рельсам, то не советую лезть в двухэтажное здание, которое находится севернее от этого места, - произнёс он, стоя на железнодорожном полотне. - Его ещё Детским садом называют. Просто не стоит, поверь.
Руины оказались корпусами небольшого заброшенного завода. Удальцов долго рассматривал строения в прицел, явно прикидывая, идти сквозь них или всё же обойти, затем видно вспомнил свои же слова про грабли, и повёл Артёма в обход.
- В другие годы, - рассказывал он по пути, - я бы из принципа туда сунулся, но сейчас что-то боязно. Несколько лет назад там жили какие-то странные люди. То ли изгои, то ли просто отшельники, но насколько я помню, душегубами они не были. Потом они, вроде бы, ушли куда-то, или их кто-то откуда выгнал... В любом случае, они куда-то делись. А у местного зверья есть скверная привычка селиться в бывших людских постройках, так что сложно сказать, с какой гадостью мы могли бы там повстречаться, если бы я повёл нас сквозь этот комплекс. В обход, само собой, получается дольше, но зато так безопаснее.
В скором времени, оставив заводской комплекс позади, они вышли на потрескавшуюся дорогу, которая Артёму показалась чем-то знакомой. Удальцов посмотрел на север, где дорога скрывалась в небольшой рощице, поднял забрало шлема, со злостью на лице сплюнул и направился на юг. Якушеву его реакция была непонятна, но спросить начальника по этому поводу он не решился.
- Ты наверное думаешь, почему я вообще взял тебя в свой отряд, хотя, по-хорошему, должен был оставить у Борщевского? - уже без злобы на лице, скорее не спросил, а подтвердил Удальцов. - Есть у тебя одно качество, которого не было у всех прочих: ты умеешь быть верным и преданным. Ты не одиночка, какими являются почти все здесь живущие, а это значит, что при выборе между "спасать свою шкуру" и "спасать товарищей" ты хотя бы задумаешься.
- Да полноте вам, - отмахнулся Артём. - Мужики же ночью в бой бросились сами, даже без команды.
- Они не товарищей спасали, а шкуры свои, вот их по одному кровососы и переловили, - равнодушно ответил Удальцов. - Ты же и вовсе мог спокойно запереться в машине, а не заниматься моим спасением, однако выбрал другое. Жаль, что вас таких мало.
"Ох, темнишь ты, начальник, - в Артёме проснулось недоверие. - С чего бы тебе такими медоточивыми речами меня кормить? Что ж у тебя на уме-то? Но демагог ты знатный, это факт".
Ближе в вечеру они подошли к похожему на встреченный ранее заводскому, комплексу, обнесённому высокой бетонной оградой. Было видно, что здесь живут люди, а римская цифра I могла означать только одно: как не стремился Удальцов её избежать, но судьба всё равно вывела их на Первую Базу.
***
В нарушение всех регламентов, начальник отправился не к администратору Базы, а в столовую, где сходу заказал графин водки ("Ох, эстет, дворянин хренов", - подумал про себя Артём, услышав заказ), чего-нибудь закусить, затем поесть, и плюхнулся за стол в одном из углов. Стул под ним предательски скрипнул, но всё же начальничий вес выдержал. Якушев скромно присел напротив.
- В общем, дел у нас осталось немного, - обратился он к Артёму, выпустив клуб табачного дыма в потолок. - Отсюда нас доставят с почестями и комфортом до ближайшего кордона, а там тебя ждёт новая жизнь и солидное вознаграждение. Пусть ты и на испытательном сроке, но заслужил.
- А отпуск меня там не ждёт? - Артём только сейчас осознал, как же он вымотался за прошедшие дни. - Насколько я знаю, в Институте за выходы в поле он полагался.
- Да без вопросов, - великодушно улыбнулся начальник. - Заселить тебя только куда-нибудь надо будет, но это я улажу. Ну, давай, - он разлил часть содержимого графина в алюминиевые стопки, - за успех. Будем.
Потом помянули тех, кто не вернулся. Удальцова разобрало, и он начал рассказывать про важность их прошедшего выхода, впрочем, ограничиваясь штампами и общими словами. Артём собрался было спросить, что же такое начальник вынес из Мёртвого города в сумке, но что-то подсказало ему, что этого делать не стоит. Что бы это ни было, но оно уже стоило жизни многим, а повышать эту стоимость за счёт себя у Артёма не было ни малейшего желания. Через какое-то время в столовую пришёл Борщевский и увёл начальника к себе в кабинет под предлогом, что там-де комфортнее, и им точно есть о чём поговорить, потому что тут случилось такое... Удальцов собрался было захватить с собой и Якушева, однако тот заявил, что в любое другое время он это сделает с радостью, но только не сегодня и не сейчас. Борщевский понимающе, как будто даже с радостью, кивнул и сказал, что когда господин Якушев почувствует желание отойти ко сну, его проводят ("Сирожа, слышишь меня? - рыкнул он на бармена. - Проводят, а не укажут направление") в одну из комнат, уже год как пребывающую без владельца. И если помощнику господина профессора (Артёма передёрнуло) не свойственны излишние суеверия, то никаких проблем возникнуть не должно. Якушев кивнул головой, что должно было означать согласие, Удальцов положил на стол початую пачку сигарет и удалился с Борщевским. Артём остался один.