- Как ты, возможно, ожидаешь, процесс выбора в этот раз будет более целенаправленным и сфокусированным, чем в последний, - произносит он, словно читая мои мысли, - я не могу себе позволить потратить столько времени, чтобы повторить процедуру, которой ты был подвергнут ранее.
Ставлю, что так, думаю я. Потребовалось четыре тысячи солдат и два с половиной года для "выбора" штрафников "Последнего шанса", когда Полковник последний раз вел меня в бой. Кроме самого Полковника, я был единственным выжившим.
- В этой тюрьме содержатся некоторые наиболее специализированные бойцы в этом секторе Империума. Именно с этой целью я заключил их здесь, собрал в одном месте, где с легкостью могу получить к ним доступ, вместо того, чтобы носиться по звездам. Это делает сбор команды намного более прямолинейным, дополнительным плюсом является то, что только несколько человек знают, что они здесь, и я могу поддерживать абсолютную секретность, - говорит он мне, взмахом руки указывая на дела на столе.
- Тебе придется прочитать эти досье и выбрать тех, кого посчитаешь самыми подходящими для задания. Затем ты обучишь их умениям, которыми они не обладают, пока я подготовлю финальные детали для самой миссии. Затем я поведу штрафников "Последнего Шанса" на эту миссию. Все ясно?
- Полностью, сэр, - осторожно отвечаю я, раздумывая над его словами, - если мне нужно выбирать, тогда мне нужно знать чуть больше о том, что вы планируете.
- В данный момент нет. Я скорее позволю тебе выбрать мужчин и женщин, чьи навыки ты посчитаешь ценными, вне зависимости от ситуации, с которой можем столкнуться, - говорит он, качая головой, - наш выбранный персонал будет в какой-то степени проинформирован о плане атаки, который я разработаю. Гибкость будет ключом к успеху.
- Думаю, понял, - отвечаю я ему, наклонившись вперед и положив руки на столешницу, - собрать команду, которая сможет сделать то, что нам нужно, чем бы оно ни было.
- И снова твоя способность схватывать на лету сложные задачи изумляет меня. - саркастически отвечает Полковник. - Разве это не то, что я только что сказал?
- Почти, - отвечаю я с усмешкой.
Затем до меня кое-что доходит:
- Полковник, а почему группа из штрафников? Я имею в виду, что уверен - вы можете набрать людей из полков Гвардии по всему сегментуму.
- Ты же сам однажды ответил мне на это, если помнишь, - через секунду размышлений отвечает Шеффер, - я могу пролаять приказы, заставить людей делать то, что хочу, но для миссии этого недостаточно.
- Теперь вспомнил, - отвечаю я Полковнику, когда он делает паузу, - вы хотите группу, которой незачем жить, кроме как ради успеха миссии. Так было на Избавлении, да? Да, я помню: когда больше не осталось ничего ценного за что можно было бы сражаться, кроме как за свои жизни, то вы будете лучшими бойцами.
- Ты это хорошо выучил, - многозначительно произносит Шеффер.
- Но я все еще здесь, - с горькой улыбкой отвечаю я.
ЗДЕСЬ в тюрьме двести семьдесят шесть человек военных заключенных. У меня больше недели ушло, чтобы пробраться через их дела, я засел с одним из писчих Винкуларума, чтобы он читал мне детали их дел. Я никогда не учился читать, в этом действительно никогда не было необходимости. Когда я в следующий раз увидел Полковника, он сказал мне, что у меня есть еще три дня, чтобы делать выбор. Для начала, я даже не знаю с чего начать. Брифинг Полковника был настолько туманным, что я с трудом себе представляю, что нам придется сделать. Первый день я провел просто сидя и обдумывая кое-что, на что у меня была уйма времени в последние месяцы. Я посчитал, что примерно десяти хороших бойцов будет вполне достаточно. Мой опыт в Коританоруме говорил мне, что если с заданием Полковника не смогут справиться несколько хорошо тренированных человек, то и никакая армия не поможет.
Исходя из этого, я продрался через записи с адептом, стараясь разделить их по навыкам, предыдущему воинскому опыту и, что самое важное, по причинам, по которым они оказались в тюрьме. Собрались отбросы на любой вкус, но все как один бывшие военные. Это не удивительно, учитывая жизненную цель Полковника. Но именно в этих заключенных было кое-что особенное. Все как один были специалистами в том или ином роде. Тут были пилоты, снайперы, эксперты по проникновению, диверсанты, инженеры, бойцы джунглей и городов, экипажи танков, артиллеристы, штурмовики, саперы и десантники. Как Полковник и сказал, он собрал здесь вместе всех лучших солдат со всего сегментума, и они все здесь ради того, чтобы я сделал выбор. Так кого же мне искать? Как выбрать команду экспертов, когда у меня есть возможность выбирать из целой роты? На что мне смотреть, чтобы отделить одних от других?
Когда остается только два дня для решения, я начинаю расстраиваться. Мне нужно рассмотреть их под определенным углом, каким-то образом отобрать лучших из лучших.
И я начал больше понимать, почему Полковник сделал именно то, что он сделал для последней миссии. Я начал понимать, что возможно, протащить четыре тысячи мужчин и женщин через ад и вернуть обратно, и посмотреть, кто выживет - единственный способ на самом деле разобраться, у кого есть инстинкт воина, кто боец и последний герой, а кто просто пушечное мясо, предназначенное для спасения лучших воинов. Возможно, мне просто нужно поставить их в пары и заставить драться, чтобы посмотреть, кто выйдет победителем.
Но затем меня посещает вдохновение Императора. Возможно, я и не могу пройти с ними несколько сражений, дабы выявить лучших, но мне тогда не придется физически устранять слабые звенья. Середина ночи и я отсылаю охрану разбудить адепта. Я натягиваю свою новую униформу, любезно предоставленную Полковником. Легко проскальзываю в простую оливковую рубашку и темно-зеленые брюки, аккуратно вдеваю ремень и туго затягиваю, затем напяливаю ботинки. Даже не могу передать вам, насколько хорошо ощущать туго затянутую униформу и крепкие боевые ботинки на ногах после месяцев с босыми ступнями. Все это заставляет меня снова ощутить себя солдатом, а не заключенным.
Я иду туда, где Полковник посвящал меня в детали моего задание и жду адепта. Проходит пара минут, прежде чем заспанный и смущенный адепт врывается в зал для аудиенций.
- Нам нужно поговорить со всеми заключенными, - говорю я, хватаю пару десятков дел со стола и вручаю стопку ему.
- Со всеми? - устало спрашивает он, его глаза мутные от сна, он едва сдерживает зевок.
- Да, со всеми, - отрезаю я, и подталкиваю его шатающуюся фигуру к двери, - кто там первый?
Неудобно нагруженный горой беспорядочной бумаги, он читает имя на верхнем деле:
- Заключенный 1242, Афрен, - отвечает он мне, пока мы ждем лифт, - камера тринадцать-двенадцать…
КОГДА мы выходим из лифта на тринадцатом этаже, я вижу, что охранник, прислонившись к стене, спит стоя на посту. Я отвешиваю ему оплеуху, и он падает на пол, когда его голова ударяется о землю, с его губ срывается изумленный визг.
- Проснись, надзиратель! - ору я на него и поднимаю на ноги.
- Что происходит? - ошеломленно спрашивает он, потирая глаза.
- Открой камеру двенадцать, - говорю я ему, хватаю за одежду и тащу к двери камеры, - и обращайся ко мне сэр или лейтенант, я офицер!
- Извините, сэр, - мямлит он, в его трясущихся руках звенят ключи, пока он вставляет нужный в замок. Когда дверь открывается, я отталкиваю его в сторону.
- Ты, за мной, - входя в клетку, я рычу клерку. Он осторожно следует за мной. Комната такая же, как и все остальные, маленькая и пустая, за исключением шконки на полу вдоль дальней стены напротив двери. Заключенный уже на ногах с поднятыми кулаками в защитной стойке. Если мужчину вообще можно описать как здоровенный, то это наш парень. Он в полтора раза выше меня, его плечи словно позаимствованы у огрина, а бицепсы больше чем у большинства людей бедра. На нем только арестантские брюки, его грудные мышцы играют, пока он сжимает и разжимает пальцы. У него плоское лицо и маленькие глазки, под массивными бровями они посажены слишком близко друг к другу. Я как-то сомневаюсь, что он может сосчитать до десяти, даже если будет использовать свои пальцы.
- Попытаешься ударить меня? - небрежно спрашиваю я, закрываю за собой дверь и облокачиваюсь на нее, скрестив руки на груди.
- Ты что, только что выпал из варпа что ли? - в ответ рычит Афрен и делает шаг вперед. Адепт паникующе пищит и забивается в угол.
- Ты не можешь просто так врываться сюда, у меня есть право на шестичасовой сон ночью. Так написано в правилах заключения.
- В правилах заключения также говорится, что мне не позволено тут никого убивать, однако это меня не останавливает, - отвечаю я ему тем же бесцеремонным тоном.
- А ты верно Кейдж? - спрашивает он, внезапно уже менее уверенный в себе. - Я слышал о тебе, ты гребанутый на всю голову.
- Я лейтенант Кейдж из тринадцатого Штрафного Легиона "Последний шанс", и тебе лучше запомнить это, когда обращаешься ко мне, боец, - напоминаю я ему. Полковник сказал мне, когда отдавал униформу, что восстановил меня в звании, очень мило с его стороны.
- А ты ждешь, что я отдам тебе честь? - с усмешкой отвечает заключенный.
- Читай, - говорю я клерку, игнорируя Афрена. Адепт явно собирается с силами и помпезно прочищает себе горло.
- Колан Афрен, бывший сержант-инструктор 12-ого полка Рейнджеров Джерико, - начинает он монотонно бубнить, - семь лет службы. Три кампании. Арестован и осужден за жестокость к новобранцам. Приговорен к увольнению из армии с лишением прав и привилегий, и пяти годам каторжных работ. Приговор заменен заключением по приказу Полковника Шеффера, 13-ый Штрафной Легион…