– Спасибо, – кивнул я. Потом развернул сложенный пополам листок и прочитал:
"БУДЕМ ЗАВТРА ТЧК ВМЕСТЕ СЕМЬЕЙ ТЧК ЦЕЛУЮ ТЧК ЭЛЬМИРА ТЧК".
– Tvoju matj… – выдохнул я.
– Что ты сказал? – не понял Керро.
– Сестра с мужем и моим племянником приезжают. Завтра, – перевел я. – Сейчас мне только родственников не хватает… для полного и безоговорочного счастья.
– Родственники – это хорошо, – хмуро согласился Васкес и, немного подумав, добавил: – А если они живут где-нибудь далеко, то это вообще замечательно…
Да, помню, как в прошлом году к нему приезжала теща из Порто-Франко. Господи, я как сейчас вижу его "счастливое" лицо. Как он узнал о ее приезде, даже обеды забросил. И так целую неделю. Потом приехала эта дамочка – и начался ад. Нет, не так: Ад! С большой буквы. Теще быстро надоело возиться с двенадцатью внучками ("Они так кричат! Так кричат!"), и она весь день провела в нашей лавке. Инспектировала семейный бизнес. К вечеру она добралась до моей мастерской. Начала мне что-то выговаривать, насчет пыли и вентиляции в торговом зале. Я молча встал, подвел ее к входным дверям и объяснил, что если она сейчас не уберется отсюда, то вышвырну на улицу и ее саму, и ее горячо любимого зятя. Вместе с товарами, кассой и этим ужасным запахом приторно-сладких духов, которыми она "умывалась" каждое утро.
Была попытка устроить небольшую истерику и обморок, но, к счастью, не получилось. Со второго этажа спустился Рино. Видимо, эти вопли его достали, и он пришел прояснить ситуацию. Когда эта жирная баба увидела "хищника", то моментально убралась домой. Радоваться обществу двенадцати внучек и сеньоры Васкес. Керро, со слезами благодарности на глазах, пожал мне руку и через пять минут исчез. Вернулся только через полтора часа. Изрядно выпивший. Он долго бормотал что-то похожее на: "Извини, я задержался немного. Тут, неподалеку"… Потом завалился спать в подсобку и захрапел. Даже ночевать домой не пошел. На следующий день шел конвой в Порто-Франко, и его теща уехала домой.
Поймите меня правильно: я ничего не имею против общения с родственниками. Просто моя горячо любимая сестренка приезжает со своим мужем. Мы не очень ладим с этим тридцатилетним парнем. Он жирный увалень. Будет сидеть у меня в гостиной, глотать пиво и оглушительно гоготать. Сестренка начнет бегать по своим подружкам и подыскивать мне невесту. Я так и слышу ее привычную фразу: "Карим, нельзя быть вечно одиноким. Тебе обязательно нужна семья". Согласитесь, когда тебе двадцать, это еще можно вытерпеть. Когда тебе за сорок, это уже слегка бесит.
Моя сестра, которую зовут Эльмира, переселилась в Новый мир шесть лет назад. Ей тогда было около двадцати. Вместе с ней прибыл один из моих братьев. Они живут в Порто-Франко, и видимся мы редко. Пять лет назад сестра вышла замуж на француза из Бордо, и у них родился сын. Теперь они планируют подарить Новому миру еще двух или трех пухленьких французиков с доброй порцией алжирской крови.
Кстати, Эльмира очень дружна со старшей дочерью Керро Васкеса, а мой племянник – с его младшей. Надеюсь, что они будут проводить время вместе и не станут доставать меня своими шальными идеями.
15 год по летоисчислению Нового мира
Виго
Даже у меня, балагура и весельчака, бывают хреновые моменты. И тогда я ненадолго забываю, что за окном – Новый мир. Мир, в который я попал десять лет тому назад. Как-то все слишком привычно… Провинциальный городок на морском берегу. Зеленые волны саванны. Красные проплешины песчаников. Горы… Иногда мне кажется, что если я очень захочу, то смогу добраться до цивилизации. Где будут привычные большие города и аэропорты. Где можно взять билет на самолет и через каких-нибудь десять часов очутиться в Париже. Городе моего детства, юности и любви. И все то, что окружало меня последние десять лет, исчезнет. Как глупый сон. Потом я подхожу к окну, вижу чужое звездное небо и понимаю, что обратной дороги нет. Нет и никогда не будет. Как говорил когда-то Джек Чамберс: "Здесь заканчивается география, старина…"
Вечером, когда лавка закрылась, а Матео отправился радоваться новой одежде и отдыхать, я взял купленные у Васкеса вещи. Разложил их на рабочем столе и приступил к осмотру.
Карабин… пистолет… револьвер… патронташ… два запасных магазина… коробка с револьверными патронами… три ножа… Все, больше ничего нет.
Что искали эти парни?! Мать Матео говорила про что-то очень маленькое. Если парень не врет и больше вещей не было, то почему бандиты так усердно ищут этого маленького воришку? Или я старею и перестал понимать людей, или он врет так искусно, что водит меня за нос.
Тщательно осмотрел все покупки, но ничего "очень маленького" не нашел. Поэтому ограничился тем, что вычистил оружие и отнес к себе на второй этаж. Дверь в оружейный шкаф была скрыта панелью, замаскированной под книжный шкаф. Нет, это не моя задумка. Это сделал еще старый владелец. В этой маленькой каморке у старика-ювелира стоял сейф. В нем он хранил деньги и материалы для работы. Размеры тайника не очень большие. Два метра на метр двадцать. Сейчас здесь добавилось несколько полок, где я храню запасное оружие. То, которым редко пользуюсь.
Основное хранится в гостиной, где рядом с диваном – стойка для оружия. Там висит дробовик, заряженный картечью, и мой старый "калашников" с подствольником. С пистолетом я никогда не расстаюсь. Даже дома. Рядом с оружейной стойкой висит разгрузка.
Все остальное оружие хранится здесь. Пулемет MG-3, с десятком запасных двухсотпатронных лент. Американская M16A2 с десятком магазинов. Пистолет Стечкина, три ящика с патронами и два дробовика Бенелли. Заначка на черный день в сейфе, в размере тридцати тысяч экю. Небольшая деревянная коробка, в которой лежат личные вещи из "прошлой" жизни. Фотографии, письма, четыре награды, полученные в Легионе, и несколько безделушек, которые имеют ценность только для меня. Сюда же я убрал и вещи, которые нам продал Матео. Свалил на одну из полок и закрыл панель. Книжный шкаф встал на место. Щелкнул потайной замок.
Утром, на рассвете, я разбудил Матео.
– Далеко находится залив?
– Какой залив? – спросил Матео. Он еще не проснулся и поэтому сонно хлопал глазами.
– С разбитым вельботом.
– Километров пять, не больше.
– Собирайся, – я бросил ему одежду, – прогуляемся немного.
Мы по-быстрому позавтракали, я набросил разгрузку и взял автомат. Джип, урча мотором, вытащил нас на набережную. Она уже пустовала. Рыбаки ушли в море примерно полчаса назад. На берегу копалась лишь одна команда из четырех персон, но это всем известные лентяи и бездельники. Они всегда уходят последними. У них самая неухоженная и вечно грязная лодка на всем побережье. И самые сварливые жены в Виго. Видимо, все это как-то связано между собой.
Через полчаса мы добрались до нужного нам залива. Это не самое приятное место на побережье. Высокие скалы окружают маленький песчаный пляж. Метрах в двадцати от берега, в белой пене скрываются острые камни. Подойти к берегу на лодке практически нереально.
На машине тоже не подъедешь. Поэтому мы оставляем джип чуть выше, метрах в двухстах, и спускаемся, прыгая по валунам и скальным обломкам.
Четырехвесельный вельбот лежал на пляже. Белый, с широкой красной полосой у кромки бортов. Судя по его повреждениям, лодку бросило волной на камни и пробило левый борт. Следующая волна освободила вельбот из каменного плена и швырнула к берегу. Людям, которые были на борту, повезло. Если так можно выразиться о покойниках. Сейчас вельбот лежит метрах в трех выше полосы прилива. Останков людей не видно, и Матео клялся, что их не было.
Люди, люди, люди… Нет, ничего особенного здесь не вижу. В этом мире случается такое, что целые конвои пропадают. Целиком и полностью. Бесследно. А тут – четырехвесельный вельбот с жалким огрызком мачты и обрывками веревок, свисающих с борта. Удивительно, что вещи сохранились.
– Кстати, Матео, – спросил я, – а где были вещи?
– Там мешок был, – отмахнулся Матео, – к банке привязанный.
Я подошел к обломкам вельбота и действительно увидел клочья брезентового мешка, который был надежно привязан к средней скамье.
– К банке, говоришь? – хмыкнул я и обвел взглядом берег. – Ну… к банке так к банке… Иди сюда, малыш.
– Вы что-то нашли, сеньор Шайя? – Матео подбежал ко мне и остановился.
– Нет, – я присел на борт и закурил, прикрывая огонь зажигалки от свежего ветра, – не нашел. Но знаю, что потеряю.
– Что именно? И зачем что-то терять?
– Видишь ли, малыш, больше всего в жизни я не люблю, когда мне врут.
– Я не врал! – замотал головой парень. – Честное слово!
– Ты и сейчас врешь. Поэтому думаю, что поступлю правильно, если оставлю тебя здесь.
– Сеньор Карим!!!
– Заткнись! – оборвал его я. – Мне лишние проблемы не нужны. Итак… Либо ты, Матео, рассказываешь все как на духу, либо разворачиваешься и валишь на все четыре стороны. Думаю, что уже к вечеру будешь лежать где-нибудь на окраине Виго с перерезанной глоткой. Решай…
Пещера, про которую рассказал Матео, нашлась чуть выше. Метрах в пятидесяти от берега. Не знаю, как он на нее набрел, но пути этого парня непредсказуемы. Да, вещи он нашел не в вельботе, а рядом с телами погибших. Почему я так решил? Потому что из пистолета недавно стреляли. И потом, при наличии двух запасных магазинов, он не был перезаряжен. Если бы человек взял этот пистолет как трофей, то перед тем как бросить его в сумку, разрядил бы. А если это не трофей, а личное оружие, то как он оказался упакованным в мешок? И тем более – привязанный к банке?