- Работала межведомственная группа: от военных, от контрразведки, от научного департамента Верховного, даже особый отдел полиции слегка руку приложил. Итог печальный. Результат эксперимента оказался нежизнеспособным и в довершение всего - сбежал.
- Если он не этот… как его… нежизнеспособный, то не проще ли подождать, пока сам сдохнет где-нибудь в подвале? - поинтересовался вечно любознательный Котяра. - Или он уже народ по ночам дерет, как оборотни из сказок? Так потерпели бы, придумали очередного маньяка-убийцу…
- Махнули бы рукой, и даже на легенду про маньяка-убийцу не стали бы тратить силы, - сказал Стар откровенно. - Если бы он ушел куда-то на восток или на север и затаился там. Сейчас реальная опасность, что секретная разработка попадет в чужие руки. А там, в процессе изготовления, так сказать, были использованы такие технологии, о которых только мечтать начинают по ту сторону Большой Реки. Уничтожить объект надо как можно быстрее. Тем более, пока творится неразбериха в Шейлоке.
- А мы просто оказались в нужное время в нужном месте, - задумчиво проговорил Уголек. - И при этом не надо посвящать в детали лишних людей… Да, кстати, а как с нашим оружием?.. не с пистолетами же нам в котел с бурлящим говном лезть… а чужих винтовок и штурмовок не хотелось бы…
- Ваши: карабин и две штурмовые винтовки, шлемы, кольчуги и все остальное, что вы сдали при первом появлении в городе, привезут на вокзал к отправлению поезда, - твердо и решительно заверил ребят Старший. - Вместе с ними доставят противогазы, респираторы, химиндикаторы, дозиметры, аптечки, спирт, сухое топливо и еще много чего. Вес небольшой, но всё может пригодиться, сейчас в Шейлоке разные дела творятся, не знаешь - чего ждать. Дополнительный боезапас при необходимости подберете на месте, там этого добра много. В вашем негласном подчинении будет батальон штурмовиков, они стоят на окраине и иной раз захаживают в город. Но - их можно использовать только, как загонщиков, оцепление, подсадных уток, в конце концов. Никто не должен знать настоящую цель вашей охоты. Никто! И еще к поезду вам подвезут деньги… Нет!
Триарий вновь поднял ладонь, затыкая рот уже собравшимся запротестовать гастатам.
- Это не обида. Там, в Шейлоке, сейчас вы вряд ли что-то купите за простые бумажки, что наши, что заречные. Вам подвезут золото - в монетах, в кольцах, в часах. Дальше переходите на самообеспечение. Теперь о связи…
И еще десяток минут гастаты слушали четкий и внятный инструктаж о том, по каким телефонам в случае функционирования междугородней линии следует звонить, кого вызывать, каким немудреным кодом пользоваться, передавая только самую срочную, крайне важную информацию. Какие магические слова произведут волшебное воздействие на командира штурмового батальона, а какие - на особиста-контрразведчика, чем произвести впечатление на бывших градоначальника и полицмейстера, которые сейчас то ли в Шейлоке, то ли где-то поблизости. Отдельно, как последнее средство, триарий дал пароль к батальонному радисту, на всякий случай - парни и так все понимают - предупредив, что использовать его можно за десяток-другой минут до смерти этого самого радиста. Гастаты молчаливо кивали, лишь изредка поддакивая: "Принято… принято… принято…", и буквально переполнялись невольным счастьем настоящего бойца вдруг оказаться востребованными так далеко от своего легиона, от линии фронта, от боевой стрельбы, минометных обстрелов, бешеных атак и нудной, вытягивающей душу обороны.
- Закругляюсь, - удачно увернулся от нелюбимого всеми гастатами словечка "и последнее" Старший. - С вами пойдет женщина, она обузой не будет, достаточно подготовлена, хотя и совсем не по нашей части. Но - необходима для предстоящей работы. Подробности узнаете от нее сами, пусть это пока будет хоть каким-то секретом для вас. Встретитесь на вокзале, возле касс. Она - высокая, рыжая, с короткой стрижкой, таких примет достаточно, пароль не нужен, вы просто едете в один и тот же город. Как она себя назовет - не знаю, да и не в имени суть, от нее узнаете и все подробности об объекте: внешность, привычки, сильные и слабые стороны.
"Теперь - о возвращении. Ровно через десять дней в городском аэропорту приземлится борт двенадцать-сорок три, он придет за вами в любую погоду при любой обстановке, кроме, конечно, "ракетного забора" вокруг города. Встанут они где-нибудь подальше от глаз, в сторонке, но в полной готовности к взлету, думаю, поблизости от резервной полосы. Какая это будет машина - рейсовый лайнер, штурмовой вертолет или еще что-то, - я пока и сам не знаю, ориентируйтесь только по номеру. Но экипаж будет знать вас в лицо, вас и только вас, никого больше на борт не возьмут, будь там в этот момент хоть папа Римский, хоть сам Верховный. Срок ожидания - сутки с момента прилета. Вам надо успеть, иначе придется выбираться своим ходом, а это чревато разными приключениями, да и опозданием в легион, чего хотелось бы избежать, опять-таки из соображений секретности".
Триарий, впервые за все время пребывая в квартире, поднялся на ноги, оказавшись при этом побольше, чем на голову, превосходящим в росте гастатов. Внимательно оглядев разноцветными глазами мальчишек, привычно одернул фрак, кажется, едва заметно вздохнул и закончил:
- Уйдете минут через десять…
- Брат-триарий, - остановил его поворот к дверям на полушаге вопрос Олигарха. - Скажи, если не секрет, как ты сделал это?..
И гастат многозначительно обвел рукой пространство вокруг себя. Старший догадался, о чем его спрашивают, в ту же секунду и коротко, душевно рассмеялся.
- Уголек, включи лампочку, - попросил он по-прежнему стоящего у выхода капрала. - Теперь - смотрите.
Триарий приподнялся на цыпочки у самой стены, вытянул руку, подцепил за невидимый уголок яркое, молочно-белое сияние и… за пару секунд свернул мгновенно угасшую широкую длинную ленту в маленький рулончик, который деловито положил в карман брюк.
- Только и всего, обыкновеннейшие чудеса техники, - добавил на прощание триарий, покидая комнату.
Немного помолчав после его ухода, Олигарх хмыкнул в кулак и прокомментировал:
- А спросонок, да с похмелья действует сногсшибательно…
- Да какое тут похмелье, - махнул рукой Котяра, вставая на ноги и сладко потягиваясь. - Выпили-то совсем чуть-чуть…
- Это из тебя Машка весь хмель выжала, - усмехнулся Уголек. - Ну, что? прибираемся и - на вокзал?..
- Да уж, бардак в борделе оставлять не годится, - сказал Олигарх под дружный смех: "Ну, ты, Олли, как сказанешь, так сказанешь…"
Казарменный порядок в маленькой квартирке профессионалки гастаты наводить, конечно, не стали, но пустые бутылки, использованные презервативы, обертки от деликатесов и баночки из-под майонеза подобрали и упаковали в один из пакетов, принесенных с собой из магазина, чтобы по дороге выбросить. Аккуратно застелили постель, запихнули в обшарпанный холоднильничек недоеденное и недопитое, Котяра расщедрился и даже сполоснул под холодной водой посуду. Огляделись перед уходом: теперь в квартирке на первый взгляд ничто не напоминало о бурной ночи, проведенной Машкой в компании трех мужчин.
- Ну, что, на вокзал? - зачем-то спросил Кот, переминаясь с ноги на ногу перед стартом.
- И по дороге - в книжный, - уточнил Уголек.
- Хочешь взять что-нибудь, чтобы не скучать в поезде? - съязвил Олли.
- Хочу взять карты Шейлока, или хотя бы туристические схемки, - ответил капрал. - А в поезде, думаю, нам скучать не придется…
- Ну, если обещанная рыжая окажется такой же энергичной, как Машка, тогда - точно, - засмеялся Олигарх.
- Это для Котяры развлечение, - не согласился с ним Уголек. - А мы попробуем хоть по бумажке на городок посмотреть и немного подумать…
- А чего на него смотреть-то? - нахально заявил Олли. - Бывал я в этом Шейлоке, провинциальный курортный городишка…
- Тебе тогда сколько хоть годков-то было? - спросил Уго. - В штанишки, небось, еще писался?
- Мало-немало, но почти пять было, - согласился с замечанием товарища Олигарх. - Но ведь еще в "учебке" всегда говорили - детская память самая цепкая…
- Ну, вот и проверим…
За разговорами гастаты выбрались на оживившуюся уже улицу. Хоть и предназначался этот район в основном для вечерних и ночных развлечений тех, кто в понятие "золотого люда" никак не попадал, а повеселиться после работы или вместо нее все-таки хотел, а значит и пробуждался гораздо позднее районов спальных, но те, кто развлечения обслуживал и обеспечивал, уже были на ногах. Уборщики и официанты, грузчики и разнорабочие, бухгалтера и управляющие барами, магазинами, лавочками, да и сами мелкие хозяева мелких заведений уже сновали туда-сюда, роняя на пенобетон окурки сигарет, обертки леденцов и прочий мусор. Тройка гастатов, подтянутых, свежих, будто и не провели они ночь в пьянстве и разврате, с хищной ленивой грацией в движениях смотрелась среди этой хмурой, не проспавшейся и помятой публики, как бойцовые ухоженные и выхоленные псы в стае бездомных беспородных дворняг, но посторонними, инородными и лишними ни Уго, ни Олли, ни Кот себя здесь не ощущали, все-таки, как ни крути, вокруг был их город, их народ, их земля…