Шеренга Ультрамаринов растянулась довольно широко. Каждый из кобальтово-синих гигантов внимательно осматривал руины перед собой в поисках скрытых угроз. Согласно рапортам, уже слишком многие пали жертвами некронских засад. Впереди, как обычно, шествовал Сикарий, и Львы Макрагге окружали его. Капитан не случайно выбрал растянутую линию в качестве построения для своих воинов. Так Ультрамаринам было проще пробираться по неровной местности, кроме того, некронам становилось труднее накрыть огнем всех разом. А когда придет буря, это, ко всему прочему, создаст иллюзию, что ксеносам противостоит куда большая сила. Столкновения не миновать, и оно должно было случиться уже скоро, но бойцы продолжали двигаться так, что даже Атавиан и Тириан поспевали за ними.
Отделения опустошителей замыкали строй. Громоздкие тяжелые болтеры и плазменные пушки были неподъемными для обычного человека, но космодесантники управлялись с ними без особых проблем. Взваленные на плечи ракетные установки и лазпушки смотрели дулами вниз, готовые в любой момент быть наведенными на цель руками стрелков. Дредноуты маршировали вместе с опустошителями, неповоротливые, но незаменимые. Орудия являлись, по сути, частью их бронированных тел; они гудели и автоматически шарили в поисках цели, следуя показаниям сканеров. Когда разразится битва, эти тяжелые орудия обрушат на врага ливень огня, отвлекая на себя внимание некронов.
Буря приближалась, как и предрекал Сикарий. Стена снега была уже всего в полукилометре позади них. С каждой минутой ветер становился все сильнее, а снегопад - гуще, затмевая видимость и еще больше засыпая брошенные руины.
Праксор двинулся дальше.
- Если верить инструктажу, перед началом войны здесь был свой гарнизон, - по воксу сказал он Аристею.
- Был... Пока некроны не смели его, оставив город пустым. Посмотри на эти холмики вокруг развалин, брат-сержант.
Праксор так и сделал. Изначально он принял их за брустверы огневых позиций, но теперь увидел, чем они являлись на самом деле. Сотни сотен тел гвардейцев были скованы льдом, навеки примерзшие к окопам, которые они поклялись оборонять, застывшие в тех позах, в каких их застала смерть.
Некроны превратили этот некогда величественный имперский город в мрачную обитель хаоса и запустения, населенную призраками и их ужасающими воспоминаниями. Не будь Праксор Адептус Астартес, он бы уже давно запаниковал перед лицом подобной действительности.
- Очевидно, Аркона являлась одним из ключевых городов Дамноса, - добавил Аристей.
Праксор был холоден, как стегавший их ветер.
- Выглядит не лучше и не хуже любых других развалин этого проклятого мира.
Они довольно успешно продвигались по шоссе, которое меньше прочего пострадало от бомбардировок. Кратеры покрывали его лишь частично, и потому оно еще было пригодно для передвижения. В обманчивой тишине Праксор слишком углубился в собственные мысли. Даже усиливающийся снегопад не смог унять их. Он встрепенулся, воспротивившись снедавшим его сомнениям.
"Я - Адептус Астартес. Мне неведом страх, и я лишен сомнений".
Но заглушить мысли оказалось не так-то просто. Капитан Сикарий был превосходным воином, величайшим среди всех, кого Праксору довелось знать. В его присутствии бойцы Ультрамара становились поистине непобедимыми, способными на подвиги, даже для космодесантников считавшиеся невозможными. Без сомнений, его окружала какая-то особая аура. Он был непреклонен, но в то же время безрассуден. Невзирая на взимаемую плату, не считая потерь, он следовал своим планам и искал мести до тех пор, пока ему не удавалось ее достигнуть. Его упрямство граничило с помешательством. Такой характер сделал его героем, и именно эти его качества не нравились многим влиятельным людям в ордене.
Праксор колебался. Никогда раньше он бы не поверил, что даже посмеет думать таким образом, но здесь, на Дамносе... Это было за гранью всего того, с чем Второй роте приходилось сталкиваться раньше. Праксор никогда не имел склонности к суевериям, но отрицать непрестанно растущее внутри него дурное предчувствие тоже не мог. Такие мысли претили ему, ибо граничили с изменой.
Не в состоянии достаточно быстро прокладывать себе путь сквозь заваленные камнями развалины, дредноуты сменили позицию, переместившись на автостраду. Праксор поклонился присоединившемуся к его отделению древнему воителю Агриппену.
Впереди Львы неумолимо увеличивали дистанцию, следуя за своим капитаном. Сикарий страстно желал первым оказаться в бою и сейчас обсуждал дальнейшие действия со своим отделением. Император храни Аргонана, что погиб при высадке, до этого капитану еще не приходилось терять никого из своих избранных Ультрамаринов.
- Они как будто отгородились от всех нас. - В словах прозвучало больше печали, чем Праксору хотелось бы.
- Но ты все еще стремишься стать одним из них.
Праксор посмотрел на Агриппена, но по движениям громадного саркофага невозможно было прочесть мысли древнего воителя. Слова же просто исходили из встроенного в броню вокса.
- Нет. Я горд быть сержантом Щитоносцев. Я присягнул ордену, и это честь для меня.
- Не сомневаюсь, брат. Но мне ведом твой послужной список. Вы со Щитоносцами практически всегда ведете строй, первыми вступаете в сражение, всенепременно оказываетесь на острие атаки. Более циничные решили бы, будто ты пытаешься что-то доказать.
Праксор почувствовал себя оскорбленным до глубины души, но перед ликом Почтенного Агриппена ему пришлось тщательно подбирать выражения.
- Лишь мою непоколебимую верность и преданность делу Ультрамаринов.
- Ты думаешь, кто-то оспаривает их, брат?
- Разве сейчас, перед битвой, подходящее время для подобных бесед?
- Назови мне более подходящее время для разговоров о чести и доблести, кроме как перед походом на войну против наших врагов, - молвил Агриппен. - Но ты не ответил на мой вопрос.
Праксор выдержал долгую паузу. Найти нужный ответ было непросто.
- Возможно. Порой мне так кажется.
- Кампания на Госпоре, более века назад. - Это было утверждение, никак не предположение.
- Ты, Почтенный, как никто другой должен понимать, что время перестает быть существенным, когда дело касается вопросов чести.
- Да, я понимаю. Тебя расстроило то, что капитан оставил вас позади?
- Это потрясло и унизило меня. - Праксор не стал увиливать. - Было чувство, что я наказан, только не мог понять за что.
- Сдержанность и повиновение столь же важны, сколь и умение правильно держать гладий или вести в бой отделение своих братьев.
Праксор согласно кивнул, почувствовав мудрость в словах дредноута.
Шоссе подходило к концу. Воины далеко углубились в недра Аркона-сити, и метель уже накрыла их. Но даже сквозь снежную пелену Праксор мог разглядеть фаланги некронов, двигавшиеся им наперехват. Осталось совсем недолго.
- Перед битвой я должен спросить тебя кое о чем, Агриппен, - произнес Праксор, решив озвучить мысль, что поселилась в его разуме еще перед высадкой.
- Говори. Я отвечу тебе, если смогу, брат.
- Ты здесь, чтобы следить за нами, чтобы быть глазами Агеммана? Правда ли то, что сказали в сенате?
- Как и должно, я служу лишь ордену и лорду Калгару, - сурово отрезал Агриппен, но в его модулированном голосе не было даже намека на упрек. - Я обладаю вековой мудростью, и перед собой я вижу двух великих героев, столь разных по характеру, но равных по чести и отваге.
- Там, в сенате, я слышал речи посланцев Агеммана о том, что Сикарий слишком много на себя берет.
- Он смел и прогрессивен, - признал дредноут.
- Но сенаторов заботит то, к каким последствиям могут привести подобные качества.
- И как лорд Калгар отвечает на такие опасения?
- Никак. Он туда не ходит, и его голос не звучит в дебатах.
- О чем же тебе это говорит, брат?
Вновь чувствуя себя униженным и сбитым с толку, Праксор решил впредь поменьше разговаривать с дредноутами. Их логика была столь же монументальной, как и их бронированные тела.
- Что мне не следует лезть в политику ордена.
- А что ты сам думаешь, Праксор Манориан? Ты считаешь, что Катон Сикарий, твой капитан, берет на себя непосильную ношу?
Сержант инстинктивно бросил взгляд вслед Львам. Сикарий был замечательным воином и капитаном, таким, как того требовал орден. Возможно даже - лучшим.
- До теперешнего момента - нет.
- А что изменило сейчас?
- Он ведет игру, которую я не в силах постичь. Все его поступки, тактические схемы, планы...
- Потому что он капитан Второй роты. Благодаря этому легенда о нем будет жить еще долго после того, как тело обратится в прах. Но ты снова не ответил на мой вопрос.
Праксор склонил голову, но сказать ничего не успел - его перебил громыхнувший из вокса клич Сикария:
- Вперед, Ультрамарины!