- Ладно, вольно, - махнул я рукой, проходя мимо и невольно удивляясь столь явному проявлению служебного рвения.
Поднявшись на площадку, подошёл к стоящему у деревянной ограды Громашу.
- Ну, что тут у тебя? Докладывай.
- Смотрите сами, господин сержант, - ответил он, показывая рукой вдаль.
Глянув в том же направлении, я невольно присвистнул и тихо выругался. На противоположном склоне ущелья, отделявшего нас от горских земель, собиралось огромное войско. Уже подошедшие передовые отряды разбивали лагерь. Следом подходили другие, тут же занимавшие отведённое им место и начиная ставить палатки и разводить костры. Склон был далеко от нас, ущелье это достаточно широкое, и потому всех деталей было не разглядеть. Но по количеству войск, по слаженности действий отдельных отрядов и по порядку и дисциплине, заметным даже на таком расстоянии сразу же становилось понятно, что это не горцы. А увидев появившиеся из-за соседнего хребта конские упряжки, тянувшие лёгкие полевые пушки, я окончательно уверился в своём мнении: война началась.
- Ну, вот и дождались, - хриплым от волнения голосом произнёс я, - появились...
- Кто это, господин сержант?
- Это? Это, брат, война... Однако, думаю - скорее всего сегодня они уже дальше не пойдут. Будут ждать подхода всех остальных отрядов. Чтоб выступить завтра с утра, за день пройти ущелье, подняться на перевал и выйти на плато... Теперь понятно, почему горцы пошли в ущелье. Их задача - перекрыть выход с плато в долину. Чтоб раньше времени в королевстве не стало известно о том, что враг уже здесь. Умно придумано! И если б не жадность горская, так бы оно и случилось.
- Но ведь они всё равно выход перекрыли, - возразил солдат.
- Да, - согласился я, - только теперь в долину через ущелье пойдёт не один наш десяток, а весь посёлок. Будем все вместе пробиваться. Глядишь, кому-нибудь и удастся вырваться и добраться до города с вестью. А из посёлка жителям всё одно уходить надобно. Порежут их тут горцы... Ладно, ты гляди тут. Если что - шумни. А я вниз пойду. Завтра утром уходить будем. Надо подготовиться.
Спустившись с площадки, я подозвал Хорька, то есть - Спунта. (Тьфу, зараза, вот ведь привык-то...) Коротко поведав ему о войсках, прибывающих на соседний хребет, в заключение сказал:
- А теперь слушай внимательно. Завтра мы пост оставляем и уходим в город. Поселковых берём с собой. Горцы, что к ущелью ушли, скорее всего, там и стоят. Дорогу перекрывают. А потому пробиваться с боем придётся. Понял?
- Понял, - кивнул Спунт.
- Хорошо. Тогда сейчас скачи обратно в посёлок. Найдёшь там старосту и всё, что я тебе сказал, ему перескажешь. К этому добавишь, что погибших хоронить надо немедленно. Понял?
- Понял, - опять кивнул он.
- Дальше... Перед своим отъездом зайди в казарму и возьми из вещей Одув... кхм... Степиша ту самую куклу. Ну, ты помнишь...
- Да, я помню.
- Ну, вот... её надо будет с ним положить, когда хоронить будут. Старосте отдай и объясни, что и как. И золото его старосте отдай. Чтоб на воспитание мальчонки Линики пошло. И ещё скажи старосте, чтоб их имена над могилами написали. Ты сам-то их имена помнишь?
- Помню, - с натугой кивнул Спунт.
- Ладно... Ты сам нас там жди, в посёлке. Мы утром приедем, как рассветёт. Поэтому и вещи свои прямо сейчас забирай. Вопросы?
- Нет вопросов.
- Вот и ладно, - вздохнул я, - тогда свободен. Хотя нет, погоди... Ну-ка, пойдём со мной.
Зайдя в свою комнату, я открыл сундук и, покопавшись в нём, вытащил скрученную в трубочку бумагу, запечатанную моим перстнем.
- Держи, - протянул я письмо Спунту.
- Что это? - спросил он.
- Это на тебя моя рекомендация к представлению капральского звания. Мало ли, как оно дальше будет. Так пусть уж лучше эта бумага при тебе остаётся...
- Спасибо вам, господин сержант, - голос его дрогнул, глаза влажно заблестели и пальцы едва не выпустили из рук столь ценное для него письмо. Видать, сильно парня пробрало...
- Смотри, не потеряй, - через силу ухмыльнулся я, - ну, всё. Я, что хотел - и сказал, и сделал. Давай, собирайся по-быстрому и - марш в посёлок! Да про куклу и золото не забудь!
- Не забуду! - раздался его голос уже из-за двери.
- Дворянчик! - заорал я во весь голос, - А, чтоб вас, - добавил уже тише, - отставить! Рядовой Корман! Где ты там шляешься!? Бегом ко мне!
Граф будто ждал моего вызова. Не успел я договорить, как он уже стоял на пороге.
- Вызывали, господин сержант?
Стоит ровно, подтянуто, не шелохнётся, рука лихо вскинута в воинском приветствии.
- Вольно, - буркнул я и не преминул добавить, - чего это вы все сегодня так тянетесь? Не на параде же...
- Служба обязывает, господин сержант! - голос казённый, глаза оловянные.
Ой, что-то не нравится мне это... Задумали чего-то, точно... Однако виду не подаю.
- Значит, слушай сюда, граф. Организуешь сборы отряда. Утром мы оставляем пост и уходим в город. А потому всё отрядное имущество и продукты, сколько возможно, сложить на нашу телегу. Утром впрячь в неё полковую кобылу и горского коня, того, что остался. Вместе с нами должно уйти и всё гражданское население посёлка. В пути, вероятнее всего, будет бой с отрядом горцев, ушедшим в ущелье. А потому в дорогу всем быть в кольчугах и при оружии, готовыми к бою. Всё понятно?
- Так точно!
- Хорошо. Дальше... Скажи Рейкару, чтоб собрал свой мешок и ложился отдыхать прямо сейчас. После полуночи пусть сменит Громаша на площадке. Тому тоже надо свои вещи собрать и отдохнуть перед выездом. И сами тоже, как только всё уложите - отбой. На рассвете подымаемся. С отдыхом всё ясно?
- Ясно, господин сержант!
- Ладно... На-ка, вот, держи, - я протянул ему свёрнутое трубкой и запечатанное письмо, точно такое же, какое несколькими минутами ранее вручил Спунту, - это моё рекомендательное письмо тебе для получения офицерского звания. Я, конечно, не дворянин и не офицер... Но, всё ж таки, я - твой командир. И, по уложению, писать такое письмо имею право. Так что - держи. Может, пригодится...
- Благодарю вас, господин сержант, - голос у графа явно дрожит, хоть он и виду не подаёт. Приняв у меня письмо, аккуратно засовывает его за пазуху.
- Ну, вот и хорошо, - говорю я, - Вопросы есть?
- Никак нет! - и, помолчав немного, добавил, - есть просьба, господин сержант. От всего отряда.
- Какая? Говори.
- Господин сержант, мы тут с ребятами подумали, - он тяжело вздохнул и - как в холодную воду прыгнул, - разрешите, мы свои прозвища при себе оставим!
- То есть? - не понял я.
- Ну, чтоб вы нас, да и мы друг друга, как раньше, по прозвищам называли... Понимаете, привыкли мы к ним. Нам так легче друг с другом разговаривать, - заговорил он вдруг быстро и горячо, будто боясь, что я прерву его и отвечу отказом, - да и потом... Мы под этими прозвищами через столько всего прошли... Настоящими воинами стали, вы ведь сами это сказали!
- Я обещал вам вернуть имена, когда сочту это возможным, - напомнил я.
- Да, обещали! И вы своё слово сдержали. Но теперь мы сами просим вас: пусть будет, как раньше!
- Хорошо, - согласился я, - коли уж вы сами того хотите, пусть так и будет. Ещё что-нибудь?
- Никак нет, господин сержант! - заорал улыбающийся во весь рот Дворянчик, - Разрешите идти?
- Да иди уже, - махнул я рукой, едва сдерживая улыбку.
- Есть! - граф моментально исчез за дверью, не забыв аккуратно прикрыть её за собой.
В казарме послышалось несколько коротких вопросительных восклицаний, потом торопливый голос Дворянчика и - ответом ему - дружный восторженный рёв всего отряда. Точнее - почти всего. За исключением отсутствующих...
Опять раздался стук в дверь.
- Кто?
Створка двери приоткрылась и на пороге появился Зелёный. (Господи! Насколько проще, оказывается, их так называть!)
- Чего тебе? - бросаю я на него короткий взгляд, не отрываясь от укладки своего вещевого мешка.
- Господин сержант, Дворянчик сказал, что завтра мы уходим...
- Да. И что?
- Разрешите мне Санчару с собой забрать? - голос одновременно и просительный и жёсткий, неуступчивый. Гляди-ка, как они у меня разговаривать научились... Да пускай забирает. Мне-то что? Времена теперь такие наступают, что лучше уж при себе держать тех, кто дорог.
- Хорошо подумал? - смотрю я прямо ему в глаза, - Она поедет?
- Уговорю! - упрямо встряхивает он головой.
- Ладно, езжай. Но чтоб после полуночи здесь был. С ней или без неё - мне всё равно. Но чтоб был здесь. Да... и ещё... можешь для неё взять лошадь Полоза или Одуванчика.
- Спасибо, господин сержант, - тихо отвечает он и исчезает за дверью.
Ночь прошла беспокойно, в сборах и подготовке к отъезду. Не смотря на отданное мной распоряжение об отдыхе, толком так никто и не поспал.