Вечером у нас на ужин была свежая медвежатина, тушёная с овощами. На этот раз готовил Зелёный. Сказал, что знает какой-то особенный рецепт приготовления. Мясо и впрямь получилось очень удачным. Сочное, распаренное, в меру приправленное перцем и прочими специями, оно одним своим запахом возбуждало острый аппетит.
- Учись, - сказал Циркач Цыгану, отведав первую порцию приготовленного Зелёным блюда, - вот как готовить надо!
- А я что, плохо готовлю? - не согласился тот.
- Нормально ты готовишь, - отозвался Дворянчик, - только с перцем меры не знаешь!
Я по случаю удачной охоты решил расщедриться и выставил на стол пару кувшинчиков свежего вина, приобретённого мною в посёлке ещё месяц назад.
Полоз, весь день просидевший наблюдателем на вышке, теперь делился впечатлениями от увиденной охоты.
- Вы представляете, - рассказывал он, - стою, смотрю за перевал. Потом оборачиваюсь, а он, медведь то есть, уже к казарме подходит. Вот же ж зараза, думаю! А если он сейчас на запах в дверь полезет? Или из наших кто выйдет, да в морду ему упрётся? Ведь подерёт же на хрен! Ох, и наволновался я тогда!..
- Так слез бы с площадки, да отогнал его по-быстрому, - усмехнулся Дворянчик, - чего ждал то?
Полоз только отмахнулся и, продолжая набивать живот тушёным мясом, продолжал:
- Потом гляжу, он к нашей мусорной куче направился. Интересно, думаю, чего он там унюхал? А медведь аж чуть не с головой туда зарывается! Жрёт чего-то. Да с таким аппетитом, гад, что я аж сам проголодался...
- Ты ешь, ешь, - заботливо отозвался Зелёный, - голодный ты наш...
- Ну, вот, - благодарно кивнув, продолжил Полоз, - Потом гляжу, Цыган выходит. И к сортиру направляется...
Тут неожиданно его речь была прервана громким хохотом присутствующих.
- Вы чего? - удивился Полоз, оглядываясь по сторонам.
- Да так, - сквозь смех ответил Дворянчик, - не обращай внимания...
- Так ты что, Цыган, в сортир так и не сходил, что ли? - сочувственно поинтересовался, Одуванчик, едва переводя дух от смеха.
- Да я не в сортир шёл! - в отчаянии возопил Цыган, - Я дров хотел принести! К поленнице шёл!
- Ну, когда медведя увидал, мог бы заодно и в сортир завернуть, - ухмыльнулся Дворянчик, - чего ж ты сразу в казарму побежал?
Но Цыган в ответ только махнул рукой и обиженно отвернулся к стенке.
- Ладно, не обижайся, - хлопнул его по плечу Хорёк, - ты же знаешь, у нас любят языки почесать. Да не со зла, а так... развлечения ради...
- Пусть об мою задницу языки почешут, - обиженно пробурчал Цыган.
- Да ладно тебе, - дружески толкнул его Циркач, - Вообще-то ты сегодня был молодцом. Прямо в середину груди медведю болт вогнал. И пику хорошо держал. Кто ж знать мог, что он её в сторону собьёт!? А так бы он аккурат на неё напоролся.
- Да!? А чего вы тогда тут начали?..
- Ну, хорош тебе дуться, - вступил в разговор Зелёный, - Я же тебе коготь медвежий подарил. Теперь тебе на охоте железно везти будет!
- Точно? - с сомнением покосился на него Цыган.
- Точно! Это я тебе говорю! Не забывай, я - потомственный охотник. Как сказал, так и будет!
- Кстати, - вспомнил я, - а кто знает, чего там медведь жрал-то? Что его на запах притянуло?
- Я думаю, это остатки той рыбы, что мы выбросили, - ответил Зелёный, - Вот она и начала пованивать. А медведи на рыбу "с душком" ох, какие падкие! Они её даже специально на берегу дней на несколько оставляют, чтоб потом в подходящем виде употребить.
Это Зелёный говорил про ту рыбу, что три дня назад наши бойцы в реке бреднем наловили. Притащили-то много, да рыба оказалась какая-то странная, с привкусом горьковатым. Ну, мы рисковать не стали, весь улов в мусор и выкинули. А медведю, видать, ничего... понравилась. Вот и наелся рыбки...
- Хорёк, - окликнул я своего помощника, - прошли вы по следам медвежьим?
- Прошли, - кивнул он.
- И что скажешь?
- Да тут дело такое, сержант, - тихо произнёс он, подходя ко мне почти вплотную, - в сторонке бы поговорить...
- Да? Хм... Ну, пойдём ко мне, - пригласил я его в свою каморку.
Остальные проводили нас за дверь заинтересованными взглядами.
Места в моём закутке было немного. Четыре шага в ширину, столько же - в длину. Справа от двери, вдоль стены - лежанка с набитым соломой тюфяком, подушкой и шерстяным одеялом. У левой стены, длинный и высокий, мне по пояс, ящик, навроде сундука, для разных хозяйственных нужд. Между ними - небольшой столик под окном-бойницей. В стену, слева от двери, вбито несколько кольев с развешанной на них одеждой. Вот и всё небогатое убранство моей личной комнаты. Да на двери ещё висит распяленная шкура матёрого волка, добытого мной этой осенью в горах.
- Садись, - пригласил я Хорька, указывая на ящик-сундук. Сам расположился с другого края стола, на лежанке, откинувшись к стене, - рассказывай, чего увидели?
Хорёк, прикрыв дверь поплотнее, уселся на сундук и, оперевшись локтями о стол, пристально взглянул мне прямо в глаза.
- А дело такое, сержант... Нашли мы её.
- Кого? - не понял я.
- Да и пещеру, в которой Зелёный наш отлёживался, и саму знахарку горскую.
- Да ты что!? - я в возбуждении навалился грудью на стол, приблизив своё лицо к Хорьковому почти вплотную, - И где нашли?
- А под рекой, - ответил Хорёк.
- Как это? - вновь не понял я.
- А вот слушай... Есть у нас на реке большой водопад, ниже по течению. Верно?
- Ну?..
- А есть ещё один, маленький. Со скал на плато спадает.
- Ну, есть такой. И что?
- Так вот летом, когда ледники в горах тают, воды в реке много. И водопадик этот по всей ширине реки раскинут. И всё, что под ним, скрывает...
- Так... А теперь, стало быть, как воды в реке поубавилось, водопад поуже стал, - начал я понимать, - и под ним ход в землю открылся. Верно?
- Верно, да не совсем, - поднял ладонь Хорёк, - Воды и впрямь меньше стало. Только от этого ход со стороны всё равно не виден.
- А что ж тогда?..
- А там перед входом в пещеру камень большой стоймя стоит. Прямо под водопадиком этим. Своим верхним краем к скале приваленный. А может это и не камень, а часть скалы этой. Может, просто, вымоина там такая получилась. Короче говоря, вот за этим-то камнем вход в пещеру и имеется.
- Вы заходили туда?
- Нет. Внутрь не входили. Но рядом постояли.
- Так это что же, получается, медведь оттуда вышел?
- Следы привели нас к этому водопадику. Видно было, что медведь из реки на берег вышел. Мы решили пройти по камням на другой берег, чтоб посмотреть, куда дальше след поведёт. Зашли
за камень, глядь, а там - ход вглубь хребта ведёт. Вот и получается, что медведь оттуда вышел...
- А на другом берегу следы смотрели? - уточнил я.
- Смотрели, - кивнул Хорёк, - там их не было. Так что, как ни крути, сержант, а медведь из того хода к нам вылез.
- А почему ты думаешь, что это именно ТА пещера?
- А что ещё думать? Мы тут уже давно всё облазили. А эту пещеру впервые видим. Ну, и что я должен думать?
- Да-а, - протянул я задумчиво, - Зелёному не говорили?
- Нет, - Хорёк отрицательно мотнул головой, - решили сперва вам сказать.
- Грызун не сболтнёт?
- Не сболтнёт. Он ведь всё понимает. Может, лучше вы сами Зелёному скажете?
- Хорошо, - согласился я, - только не сегодня. Завтра скажу. И завтра же к этой пещере с тобой съездим, поглядим. И Зелёного с собой возьмём.
Хорёк согласно кивнул.
- Ну, ладно, иди пока, - отпустил я его.
На следующий день утром я временно назначил Дворянчика старшим вместо себя, объяснив ему, где нас искать в случае надобности. После чего, прихватив в придачу к Хорьку ещё и Грызуна с Зелёным, отправился на осмотр обнаруженного накануне подземного прохода. Спустя час я в сопровождении трёх своих бойцов уже подъезжал к реке. Как раз к тому самому месту, где летом по моему приказу лазили на скалу Дворянчик с Циркачом, добывая столь "необходимую" мне траву. Сейчас река была уже гораздо менее полноводная и бурная, заметно обмелев. По осеннему времени вода отступила от берега шагов на десять, не меньше. Хорёк ехал впереди в качестве проводника. Чуть позади меня трусили на своих лошадях Зелёный и Грызун
- А где следы медвежьи? - спросил я у Хорька, когда мы выехали на берег, - Что-то я их не замечаю...
- Следы выше по реке, - ответил он, - но там берег высокий, крутой и неудобный для спуска. Лучше мы отсюда по подсохшему руслу поднимемся.
Согласившись с вполне разумным предложением, мы двинулись по дну обмелевшей реки вверх, против течения. Постепенно берега с обеих сторон горного потока поднимались всё выше и становились всё круче. Я уже начал понимать, почему осенью, после набега, невозможно было найти следов разбежавшихся горцев. Они просто ушли по реке! Там, где мы сейчас ехали, ещё пару месяцев назад текла вода. А сейчас вода заметно спала, и река сузилась, обнажив дно, усыпанное галечником размером, самое большее, с мой кулак. Вот по нему-то горцы и уходили, бредя по колено в воде. А сейчас бывшее речное дно и крутые берега были запорошены снегом.
В одном месте Хорёк остановился и указал мне на что-то на земле. Подъехав ближе, я увидел цепь медвежьих следов, поднимавшихся с речного дна по крутому берегу наверх. А рядом с ними - смазанные следы лошадиных копыт и человеческих сапог, ведших наоборот вниз, к реке.
- Это мы здесь спускались, - пояснил Хорёк.
Я понимающе кивнул:
- Дальше куда?
- Туда, - махнул он рукой в сторону хребта, - уже рядом.