, и жесток порой бывает, а всё же - человек! А для солдата это важно. Потому и побратимами мы с Дворянчиком стали, что сумел десятник наш нам на жизненном примере показать, что мы должны друг за дружку крепко держаться
. И что важнее этого ничего быть не может
"
.
В лагере не остались не замеченными перемотанные кусками холста руки двух вечных спорщиков. Первым по этому поводу решил высказаться Грызун. Ехидно ухмыляясь и растягивая слова, он обратился к Дворянчику:
- Слышь, бла-ародный, чёй-то у тя с рукой? Никак, натёр? Тяжко без баб-то, а? - и, довольный шуткой, заржал, уперев руки в боки и оглядываясь по сторонам.
- Отвали, - искоса взглянув на шутника и не вставая со скамьи, процедил Дворянчик.
- Да нет, Грызун, ты не прав, - усмехнувшись, вступил в разговор Цыган, - погляди повнимательнее. У них ведь у обоих руки замотаны. И приехали они какие-то уж слишком мирные. Я бы даже сказал - одухотворённые. Вот я и думаю: чем это таким они с сержантом занимались, что их морды сейчас скорее масляные рожи святых отцов напоминают, чем лица достойных воинов Его королевского величества?
- К чему ты клонишь? - насторожился Циркач.
- О, видал? - улыбаясь, поднял палец Цыган, - Теперь и этот голос подал... А к чему тут клонить? На вас со стороны глянуть, так промеж вас прям как будто любовь образовалась... Вот я и думаю: не заставил ли вас сержант через "не могу" друг друга полюбить? А вам и понравилось...
Не успел он закончить фразу, как ему в горло тут же упёрлось два меча.
- Если ты, собачий сын, сам не заткнёшься, я твои слова забью тебе обратно в глотку вот этим мечом, - процедил Циркач.
- А я - снесу с плеч твою тупую башку, - зловеще пообещал Дворянчик, - чтоб в неё больше не приходили столь поганые мысли.
- Ша, ребятки! - Грызун влез между спорщиками, аккуратно отводя мечи в сторону, - Спокойно! Вы что, шуток не понимаете?
- За такие шутки убивают на месте, - прорычал Циркач.
- А что нам остаётся думать? - пожимая плечами и разводя руки в стороны, вопросил Грызун, - Вы молчите, как воды в рот набрали, сидите с постными мордами, руки обмотаны. Надо же нам вас как-то разговорить! Ну, неудачно пошутили... Извините! Чего ж сразу за меч-то хвататься? Так ведь ненароком и убить можно! А кто потом отвечать будет? Вам это надо?
- Я жду, - мрачно произнёс Циркач, глядя через плечо бывшего вора на Цыгана.
Тот, уже полностью закрытый спиной своего заступника, помялся и, признавая неудачность шутки, примиряющее поднял руки:
- Ладно, парни, извините. Пошутил неудачно. В следующий раз буду более осмотрителен.
- Следующий раз будет в твоей жизни последним, - предупредил Дворянчик, демонстративно убирая меч в ножны.
- И всё же, - подал голос Зелёный, - куда вы ездили? Чем вы таким занимались, что вас обоих после этой поездки просто не узнать!? Как подменили...
- Да так, - хмыкнул, остывая, Циркач, - листья собирали...
- Чего!? - не поверил своим ушам Хорёк, - Какие листья?
- Да чёрт его знает, какие, - буркнул Дворянчик, - да и не в листьях тут дело...
- Слушайте, из вас, что, каждое слово клещами тянуть надо? - возмутился Грызун, - Давайте, рассказывайте, что да как?
- Расскажи, а, - поморщился Дворянчик, взглянув на Циркача, - не отстанут ведь...
Кровь на молочных клыках.
Неспешно помахивая топором, я обтёсывал ствол только что срубленного деревца от торчащих там и сям веток. Ствол не слишком толстый и не тонкий, с мою руку. Как раз то, что надо для лежака. Неподалёку таким же делом занимались Зелёный и Степняк. Ещё двое, Одуванчик и Цыган, грузили уже оструганные жердины на телегу с впряжённой в неё обозной кобылой и отвозили к отстроенной только на прошлой неделе казарме. Стены её были сложены из камня и покрыты тёсовой крышей, поверх которой был уложен толстый слой дёрна. Вместо окон - узкие бойницы, изнутри закрывающиеся на ночь и в непогоду ставнями. Дверной проём тоже узкий, закрывающийся крепкой дверью, сбитой из толстых дубовых досок. Казарма, пристроенная задней стеной к скале и прикрытая сверху зеленой крышей, издали казалась просто скальным выступом с очень правильными формами.
Сбоку к казарме была пристроена конюшня на полтора десятка лошадей. А небольшой грот, вокруг которого и возводились стены, мы решили использовать в качестве кладовой.
Спасибо селянам! Помогли с постройкой. А то уж и не знаю, как бы мы со всем этим управились. У них даже умелец нашёлся, чтоб посреди казармы очаг с отводом дыма сложить. А сейчас мы занимались тем, что сколачивали в казарме лежаки в два этажа. Ну и заодно отгораживали там для меня отдельную каморку, сбивая стенки из таких же жердей, что шли и на изготовление лежаков.
За всё это время горцы ни нас, ни посёлок ни разу так и не побеспокоили. То ли наше присутствие их отпугнуло, то ли свои дела у них были, но за все четыре месяца нашего пребывания на этом плато горные племена себя никак не обозначали. Мы их присутствие даже со смотровой площадки не обнаружили.
Селяне у нас не появлялись с прошлой недели. Им сейчас не до нас. Осень наступила. Сбор урожая вовсю идёт. И на полях, и в садах, и даже в лесу. Мы тоже то в лес по грибы-ягоды-орехи ходим, то к реке - рыбу ловить да коптить. Зелёный коптильню сложил из камней, как они у себя в лесу делали. Так что мы теперь и рыбой, и мясом копчёным запасаемся, к зиме готовимся. И лошадям на зиму сена вдоволь заготовили. Эвон, неподалёку два огромных стога стоят, верёвками перетянутые, чтоб ветрами осенними да зимними не разметало.
Продолжая обтёсывать жерди, я мысленно перебирал, что мы сделали за прошедшее время, чего не успели, и что ещё предстояло сделать, готовясь к зиме. Глаза при этом по привычке скользили вокруг, осматривая окрестности и примечая все изменения, происходящие в окружающей обстановке. Потому я ещё издалека заметил скачущего к нам во весь опор всадника.
"От деревни скачет, - отметил я, - случилось чего?"
Между тем всадник доскакал до нашего поста, покрутился там, видимо, выспрашивая о чём-то. Кто-то ему что-то ответил, кто-то махнул рукой. Всадник, развернув коня, помчался в мою сторону. Когда подъехал ближе, я его узнал. Один из молодых парней из посёлка. Бывал у нас часто, помогал строить казарму, косить сено. И вообще был парень свойский и простой в обращении.
- Эй! Цыган! Привет! - послышался его звонкий голос, - Сержант где?
Цыган в ответ помахал рукой и ткнул пальцем в направлении кустов, за которыми я и стоял:
- Там!
Кивнув в благодарность, парнишка развернул коня.
Подъехав поближе ко мне, парень спрыгнул на землю и, приветливо улыбнувшись, сказал:
- Доброго дня вам, господин сержант! Да поможет вам Высший!
- Здорово, - ответил я, - и тебе - того же! Чего примчался? Дело есть? Или так, попроведать со скуки?
- Староста прислал, господин сержант, - оглаживая коня, ответил тот, - праздник у нас в эту субботу будет. День последнего снопа. Вас всех на праздник приглашаем.
- Хм... Праздник - это хорошо, - раздумывая над его словами, ответил я, - Вот только всем-то уж точно прийти не получится. Но кто сможем - придём обязательно. Так старосте и передай.
- Так мы ж понимаем, - согласно кивнул гонец, - служба. Как без неё?.. Ну, так мы вас ждём, господин сержант! - воскликнул он, запрыгивая обратно в седло.
Я в ответ изобразил некое движение топором, мол - договорились, и с одного замаха снял с жердины сразу несколько мелких веточек.
Полоз и Грызун, работавшие неподалёку, разумеется, весь разговор слышали и, довольно переглянувшись, показали друг другу большие пальцы.
Не успел посланец старосты уехать, как в поле, со стороны реки показались два всадника. Это возвращались с охоты Степняк и Зелёный, уехавшие ещё утром.
Однако, когда они подъехали к казарме, добычи при них не оказалось, а вот выглядели они довольно странно. Степняк весь, с ног до головы, был вымокшим до нитки. Зелёный же, бросая на него короткие взгляды, прыскал от смеха в сторону.
- О! Привет, охотнички! - приветствовал их весёлым возгласом Одуванчик, как раз вышедший из казармы, - Как охота?
При этих словах Зелёный вдруг от души расхохотался, а Степняк насупился и, соскочив с седла, молча исчез за дверями казармы.
- Чего вы? - недоумевает Одуванчик.
- Да, уж... поохотились, - закатывается Зелёный.
Тем временем к ним подхожу я, следом подтягиваются Полоз и Грызун, из казармы выходят Циркач и Дворянчик.
Услышав сказанное Зелёным, Дворянчик коротко бросает:
- Рассказывай.
- Поехали мы со Степняком на охоту, - начал Зелёный.
- Это мы и так знаем. Ближе к делу, - отозвался Циркач.
- Ну, подъезжаем к реке. Взяли немного в гору. Едем мимо большого серого камня над обрывом. А вплотную к этому камню сосна растёт. Гляжу, а под сосной енот сидит. Нагрёб себе кучу шишек сосновых и грызёт их. Обед у него, значит, - хмыкнул Зелёный.
- И чего такого? - не понял Полоз.
- А то! - продолжает закатываться Зелёный, - Я Степняку и говорю, гляди, мол, шапка тебе на зиму под сосной сидит, енотовая. Надо? Он обрадовался. О, говорит, сейчас я его поймаю. Я говорю: "А чего его ловить? Давай лучше я его подстрелю. Всего и делов". А он мне говорит: "Подожди, не стреляй. А то ты мне шапку испортишь!"
Последнюю фразу Зелёный произнёс уже под громкий смех слушателей. Начало истории прозвучало довольно многообещающе. Мы устроились вокруг рассказчика, уже спрыгнувшего с седла и принявшего картинную позу ради продолжения рассказа: