* * *
– Скажите, виконт, а почему вы Германта все время братишкой называете? Ведь вы, кажется, не родственники? – поинтересовался Винсепто, после того, как они втроем уселись за большой овальный стол в самом центре таверны мадам Юхвец, и хозяйка поставила перед каждым высокую глиняную кружку со слегка пенящейся брагой.
Трое их слуг расположились за столом, тянущимся вдоль стены, где после дневной смены отдыхали два бойца виконта Цинизма. Им тоже была подана брага. Еще три стола в большом помещении таверны пока пустовали.
– А что, Германт не рассказывал? – Цинизм не без удовольствия приложился к кружке. – Дело в том, что наши с ним отцы в Потустенном мире считали себя кровными братьями.
– Они были знакомы еще там? – уточнил Винсепто.
– Не просто знакомы, и не только они. Двоечники-прогульщики!
– Я не понимаю…
– Сейчас все объясню. Спасибо, мадам, – поблагодарил Цинизм когда хозяйка таверны поставила на стол большую тарелку с нарезанными тонкими кусочками вяленого мяса. А когда мадам Юхвец повернулась к нему спиной, хлопнул ладонью по выпуклому заду, заставив ойкнуть женщину, бывшую раза в два его старше.
– Так вот. И мой отец, ставший здесь виконтом Цинизмом Первым, и вот его отец, – Цинизм показал на Германта, – в последствии ставший виконтом Мещерой, в потустенном мире учились в одном институте и были большими друзьями. Отец рассказывал, что они как-то раз порезали себе ладони и соединили раны, чтобы кровь перемешалась. После этого стали называть себя кровными братьями. Они были неразлучны: вместе ходили по девкам, пили вино, прогуливали институт. И вот как-то раз наши будущие отцы вместе опоздали на занятия, а когда зашли в институт, увидели незнакомого консьержа, который направил на них какой-то приборчик, ну и… познакомились с нашей будущей родиной. Но самым интересным оказалось то, что помимо них Творец преобразовал в тот день еще пятерых опоздавших на занятия студентов и одного преподавателя. И все они одновременно оказались на Нейтральном острове. Представляете?
– Да, – вздохнул Германт. – Отец еще рассказывал, что опоздали они из-за того, что полночи отмечали его день рождения. И его отец, то есть, мой дед подарил ему на юбилей – двадцать лет, очень дорогие золотые часы на золотой цепочке с какой-то дарственной надписью. Он говорил, что первое время больше расстраивался, не потому, что очутился в мире за стеной, а из-за того, что пропали эти часы, фамильная ценность семьи Мещереных…
– И какова судьба этих студентов? – поинтересовался Винсепто.
– Все они, кроме одного, перешли на сторону Лесного королевства. Преподаватель подался к горным. Постеснялся находиться обнаженным среди своих бывших учеников.
– Среди них были девушки?
– Трое, – сказал Цинизм. – Одна потом стала моей матерью, другая – матерью моего братишки – виконта. А третья сейчас подаст нам еще бражки.
– Вы говорите про мадам Юхвец? – удивился Винсепто.
– Про нее, – Цинизм, привлек взмахом руки внимание хозяйки таверны и пальцами показал, чтобы она заменила опустевшие кружки. – Наши с виконтом матери, как это водится в мире за стеной, умерли при родах. А вот мадам Юхвец… Впрочем, это отдельная история, – не стал вдаваться в подробности Цинизм. – Скажу только, что она всегда была ко мне очень добра…
– Ха! И поэтому ты шлепаешь ее по заднице! – усмехнулся Германт.
– Тебе, что, завидно? – точно так же усмехнулся его "братишка". – Не надо завидовать, лучше вон туда посмотри.
В открывшуюся дверь таверны вошли две женщины.
– Вот и царевна с цесаревной пожаловали! Прошу к нашему столу, красавицы! – позвал Цинизм. – И ваших спутников тоже прошу не отставать, – добавил он уже с меньшим энтузиазмов, увидев, что вслед за женщинами входят два сопровождающих молодых человека.
В одном Винсепто узнал маркиза Сизого, с которым вместе учился в гимназии, второго видел впервые, но то, что вместо типичных брюк на нем была юбка длиной чуть ниже колен, свидетельствовало о его принадлежности к подданным княжества. Женщины тоже были ему незнакомы, по-видимому, они редко покидали стены своего монастыря, который Винсепто до сих пор посещать не доводилось.
– Давайте, я сразу всех друг другу представлю, – предложил виконт Цинизм, когда новые гости подошли к овальному столу. – Дворяне Лесного королевства, граф Винсепто и виконт Германт, только сегодня не без успеха сражались с горными, – доложил он по-военному четко. – . Обворожительна царевна Векра, – Цинизм церемонно поклонился даме лет под сорок с пучком забранных на затылке черных волос. Затем улыбнулся той, что помоложе, – И ее не менее обворожительная дочь, цесаревна Скорпа.
Винсепто, стоявший локоть к локтю с Германтом, почувствовал, как тот вздрогнул.
– Маркиз Сизый, – меж тем продолжил Цинизм, – потомственный дворянин. И, наконец, еще один потомственный дворянин, князь Ембек.
– Это называется шотландский килт, – сказал князь, заметив, что Винсепто не отрывает взгляд от нижней части его одежды. – Мой дед, князь Низлый в потустенном мире жил в Шотландии. В этой стране такая мода.
– Редкий случай, – царевна Векра села за стол, и все остальные последовали ее примеру. – Подавляющее большинство преобразованных родились в странах под названием Советский Союз и Россия.
– Это одно и то же, – Винсепто вспомнил рассказы полковника Троффа. – Страна Россия это бывший Советский Союз.
– Князь Низлый родился в Союзе, – сказал Ембек. – Потом переселился в Шотландию, а когда приехал в гости к родственникам обратно в Союз, чтобы покупаться в каком-то там море, его преобразовали.
– Хорошо, что нам не надо купаться, – улыбнулась Скорпа, пригубив принесенную мадам Юхвец брагу. – А то бы всех давно пожрали рыбы.
"Вот дура! – подумал Винсепто и посмотрел на сидевшего рядом приятеля. – И как только Германт мог по ней неровно дышать?!"
Похоже, Германт и сейчас испытывал к цесаревне те же чувства, во всяком случае, он буквально пожирал ее глазами. Германт сидел почти напротив Скорпы, а слева и справа от нее сидели князь Ембек и маркиз Сизый, и они уже вывернули себе шеи, любуясь юной красавицей.
Винсепто невольно сравнил Скорпу с Наташей. Две абсолютно разные красоты. Потомственная цесаревна мира за стеной – этакая аккуратная кукла с роскошными черными кудрями и утонченными чертами бледного лица, на котором невозможно обнаружить признаки настоящих сильных эмоций. Недавняя пришлая – воительница, атаманша, с растрепанными светлыми волосами, злыми горящими глазами и телом, покрытым загаром настоящего солнца, лучи которого оставили нетронутыми обычно прикрываемые девушками места.
У той и у другой абсолютно разные знания и понятия. Знания Скорпы ограничены территорией чуть больше Женского монастыря, тогда как пришлой Наташе весь мир за стеной должен казаться мизерным…
Однажды Винсепто, только что покинувший гимназию, принялся расспрашивать полковника Троффа о месте, где тот родился, и о его мире, который местные называли потустенным. Полковник был ровесником и другом его отца и вот уже лет пятнадцать, как жил в мире за стеной. Он согласился просветить молодого графа, но для начала предложил подняться с ним на вершину горы, расположенной неподалеку от Рубежной крепости. Эта гора была сомой высокой в Лесном королевстве, с ее вершины крепость была видна как на ладони, домики, раскиданные вдоль берега озера, выглядели крохотными.
Полковник Трофф сказал, что село Стрельцы, в котором он родился, тоже располагалось на берегу озера, так же как и еще три села. Почти так же, как в мире за стеной на берегу озера располагались селения. Только в одних Стрельцах было домов сто, или больше, и в каждом доме жили не меньше пяти человек. А территория, которую занимало то озеро и четыре села, была примерно такой же, что и весь мир за стеной, с его озером, островами, лесами и горами; и каждое село превосходило по числу жителей хотя бы те же самые Лесное или Горное королевства. Но в потустенном мире только таких сел, как Стрельцы, было не сто, не тысяча и даже не десять тысяч – величину этой цифры Винсепто представлял себе с трудом, а сотни и сотни тысяч.
А еще там были города! Полковник объяснил, что в городах потустенного мира люди живут, в основном, в многоэтажных и многоподъездных домах. Что в каждом этаже могут соседствовать бок о бок сразу четыре таких помещения-квартиры, которое занимал Винсепто со своим отцом, что только в одном подъезде этажей, построенных один над другим, может быть и десять, и двадцать, и больше, и в одном только доме может быть несколько таких подъездов! Даже по самым скромным прикидкам жителей в таком доме было больше, чем во всем мире за стеной!!!
Винсепто никогда не поверил бы полковнику, если бы такие же самые "сказки" не рассказывали и другие пришлые…
– У наших сегодняшних героев есть две очень интересные новости, – громкий голос виконта Цинизма, отвлек Винсепто от размышлений. – Во-первых, они собирались завтра с утра нанести в женское царство официальный визит к нашей бабушке-царице, и, во-вторых, не далее как час назад они поместили в королевскую тюрьму самого принца Ащука.
– О! – воскликнула царевна Векра. – Граф, я слышала, вы лично пленили принца горных?
– Нам с виконтом Германтом помогла в этом одна пришлая, – ответил Винсепто.
– Но, что могут сделать недавние пришлые в нашем мире? – пожала плечами Скорпа.
– Ну, например, эта пришлая сначала поставила синячище под глаз барона Бушмы, а потом так врезала шпагой по заднице принцу Ащуку, что у того на всю жизнь шрам останется.
– Вдоль или поперек? – поинтересовалась Векра.
– Не понял?
– Шрам у принца – вдоль или поперек задницы?