На этот раз он не стал молчать. Потому что священный долг адъютанта - всемерно заботиться о благополучии своего командира, даже в том случае, когда есть риск навлечь на свою голову гнев его.
Только цергард Эйнер гневаться не стал, спросил весело:
- Скажи. Ты слышал когда-нибудь, чтобы Верховный цергард Федерации разгуливал по городам и весям в монашеском рубище и бегал молиться через линию фронта? Нет? И никто не слышал. Это противоестественно , такого просто не бывает. Это во-первых. Во вторых, для здоровых людей мы, болотные, все на одно лицо. А свои … сам знаешь. Короче, не узнают меня ни наши, ни квандорцы - собственным глазам не смогут поверить. Тем более, в этом тряпье. Мы без формы сами на себя не похожи, будто другие люди. Правда же? - он обернулся к пришельцу, ища поддержки.
- Это точно! - от души подтвердил Гвейран. - Пожалуй, я и сам бы вас на улице не признал! Милостыньку бы подал, на бедность!
После этого они утопили машину. Отчаянными усилиями спихнули с дороги под насыпь, и потом долго и грустно глядели, как уходит в трясину новёхонький "кварг". Сначала медленно, будто нехотя увяз нос и передние колёса, потом дело пошло быстрее, наконец, раздался характерный чавкающий звук, навеявший Гвейрану страшные воспоминания, и машина исчезла из виду целиком.
- Эх, жалко! - вздохнул цергард Эйнер, бросая последний взгляд в распахнутое чёрное окно вечно голодной топи. - Хорошая техника была.
- Ага! - горестно кивнул адъютант. Он был готов прослезиться. Казалось ему, будто с гибелью "кварга" разорвалась последняя их связь с прежней, нормальной жизнью, одни лишь воспоминания остались от неё, будто и не было никогда Генерального штаба, головокружительной карьеры, и девушки по имени Вегда, с которой так и не успел помириться…
Впрочем, воспоминания эти имели вполне определённое материальное воплощение. Машину они утопили, а одежду свою - не смогли! Пожертвовали брезентовыми куртками и бельём, но брюки и кители пожалели, как ни уговаривал Гвейран, как ни убеждал, что хранить на дне монашеских мешков чёрную форму контрразведки - всё равно, что смертный приговор себе подписать. Свои обнаружат при обыске, квандорцы ли - результат будет один: пытки и расстрел за шпионаж. Избавиться надо, и немедленно, толковал церангарам землянин. Но те упёрлись, только и согласились, что знаки различия спороть. Слишком трепетным стало у людей военного поколения отношение ко всему, что имеет растительное либо животное происхождение. Это вам не дешёвую железку утопить!
- Она же шерстяная! Совсем новая ! - втолковывал Тапри странному спутнику. В его круглых по-детски удивлённых глазах читался немой вопрос: каким идиотом надо быть, чтобы не понимать таких очевидных вещей?
- Отвертимся, в случае чего, - вторил ему старший, теоретически более мудрый товарищ. - Скажем, с убитых сняли. Нашли два трупа на дороге - не пропадать же добру…
- Этого не хватало! - возмутился Гвейран. - Ты вообще, соображаешь, что говоришь?! Сначала бесследно исчезает Верховный цергард Федерации вкупе со своим адъютантом. Потом несколько сомнительных субъектов, якобы, находят не дороге два трупа в новой шерстяной форме контрразведки… Да вас в убийстве самих себя обвинят!
- Ничего подобного. В ближайшие недели нас никто не хватится, я позаботился. К тому же, эта легенда для квандорцев, а не для своих. Своим, в случае чего, откроем правду. Уж в форме-то они меня должны узнать?
- Ладно. А если квандорцы обнаружат, что форма сидит на вас как влитая? Думаешь, ничего не заподозрят?
Но они и тут нашли выход из положения. Засунули оба комплекта ему в котомку, чтобы никому в голову не пришло заставить примерять.
И побрели, одинокие и бесприютные, сгибаясь под ударами встречного ветра, по опасной топкой дороге, в сторону прифронтового городка Камра, в прошлом - известного места паломничества монахов и мирян. Цергард Эйнер весьма тщательно обдумал их предстоящий маршрут…
Через час встретился первый блокпост, и Тапри получил возможность убедиться, что теория мудрого его начальника работает идеально. Никто его не узнал! Как на пустое место смотрели!
…Молодой, но черноволосый солдат в летнем заплатанном камуфляже окриком велел остановиться. Приблизился, с автоматом наизготовку.
- Кто такие есть? Куда следуете? Цель?
- В Камр идём, на богомолье по случаю рождества Праматери нашей Вдовицы, - елейным голосом, без запинки отвечал Верховный цергард Федерации. Глаза он смиренно опустил долу, потому что прыгали в них весёлые чёртики, никоим образом не подобающие монаху-праведнику.
- А, - с равнодушным пониманием кивнул постовой. - И вы туда же… Носит вас, дармоедов, и что дома не сидится… - он мечтательно шмыгнул носом, видно, самому-то домой хотелось до страсти. И полюбопытствовал, чисто из вредности: - Что вам всем в том Камре, маслом намазано? В другом месте молиться нельзя?
- К как же можно в другом, господин добрый, ежели именно в благословенном Камре вдовицыны мощи упокоены? Грех не знать, осердятся Создатели, - с укором возразил молодой монах, удрученный святотатственным невежеством собеседника.
- Да пошёл ты со своими Создателями! - отмахнулся солдат, явно воспитанный в духе нового времени. - А ну, покажьте, что в мешках!
Гвейран похолодел. "Конец - подумалось не без злорадства. - А ведь я предупреждал…"
Спасения пришло в образе пожилого старшины, человека старых имперских взглядов.
- Оставь, - велел он парню. - Божьи люди, грешно беспокоить… Проходите с миром, святые братья, молитесь за нас Вдовице…
Монах в ответ небрежно осенил будку блокпоста четверным знамением (вычертил указательным пальцем в воздухе косой крест), и трое паломников продолжили нелёгкий свой путь.
- … приказано было - всех проверять строго… - доносился вслед недовольный молодой голос. - Мало их тут шляется… может, шпионы…
- … один такой проверил… кишки по всей округе разлетелись… А помолятся - глядишь… - звуки за спиной стихли, и о том, на какие именно блага надеется старшина, узнать не довелось.
- Помолимся, помолимся как же! - принялся злиться цергард Эйнер, глава внешней разведки. - Живы останемся - я за него, мракобеса суеверного, так помолюсь - мало не покажется! Вот как прикажете с этими людьми работать?! Интересно, сколько здесь до нас настоящих шпионов прошло без досмотра?! Хорошо, я его личный номер разглядел. Вернёмся - такое ему устрою!..
- Не вздумай, - велел Гвейран. - Он нас спас.
- Неважно! Он воинский долг нарушил! Ради мнимого спасения собственной шкуры! Такие вещи нельзя спускать.
…Они ещё спорили какое-то время, развлечения ради, чего в поступке старого солдата больше: вреда для Отечества или пользы для человечества в целом? К единому мнению так и не пришли, тема постепенно иссякла, оставив, однако, невольного слушателя в состоянии полнейшего смятения ума и чувств. Собеседники как-то упустили из виду, что агард Тапри в их дела до сих пор не посвящён… Точнее, Гвейран этого не знал вовсе, а цергард Эйнер… да всё он, конечно, знал, помнил и учитывал, просто интересно ему было: как долго может человек бороться с собственным любопытством? Начнёт адъютант задавать вопросы, или нет?
Но тот продолжал молчать по-уставному. Будто не слышал ни слова из их разговора! Будто известие о возможной гибели человечества его совершенно не касалось! "Ничего себе - характер!" - восхищался цергард про себя. А бедный адъютант тем временем плёлся, бледный и несчастный, не разбирая дороги, и мучительно пытался понять, что происходит, кто именно сошёл с ума: он сам, спутники его оба сразу, или же весь мир?
Полчаса спустя, на подходе к городу, цергарду Эйнеру стало его жалко. Он остановился, и пришелец последовал его примеру. Но Тапри, погружённый в собственные мысли, этого не заметил, убрёл вперёд.
- Адъютант! Э-эй! - окликнул его цергард.
- Я! - испуганно подскочил тот. - Чего прикажете?!
Цергард смерил его проницательным взглядом и велел:
- Ответь. Ты ничего не хочешь у меня спросить?
- Так точно… нет… в смысле, да… - совсем стушевался агард.
- Спрашивай.
- Я… только…
- Ладно. Слушай. И не вздумай вообразить, будто мы с господином Гвейраном спятили.
- Никак нет! - он вроде бы даже испугался такого допущения.
И тогда цергард Эйнер выложил своему адъютанту всё как есть, без утайки. Рассказал о космических пришельцах, запертых в тюремной камере Генштаба, и транспорте их, похороненном в болотных хлябях за линей фонта. О несчастии, постигшем род человеческий, и о скором вымирании, ему грозящем. О клонировании хверсов и клонировании людей. О том, ради чего, ценою больших потерь, было организованно наступление в квадранте 16-б и о цергарде Азре, от которого надо скрываться. И, в конечном итоге, о высшей цели их безумного путешествия.
- Зачем ты ему всё это говоришь? - попытался вмешаться Гвейран. - Смотри, на нём лица нет! Добрались бы до катера - тогда бы уж, в спокойной обстановке…
Но цергард Федерации его прервал, ответил жёстко:
- Он имеет право знать, за что умрёт.
Пришелец безнадёжно махнул рукой, он думал, наверное, что слова о смерти добьют агарда окончательно. Но тот пропустил их мимо ушей - слишком невероятным казалось всё остальное, чтобы обращать внимание на явление столь обыденное и привычное.
Глупо конечно, но в первую секунду Тапри даже некоторое облегчение, что-то вроде радости почувствовал. Получалось, зря он тревожился из-за того случая с Вегдой, никаких последствий его легкомыслие иметь не могло… Никогда…