- Дело не в театре, - не слишком честно ответил я, - а во мне. Мне не доверяют и постоянно следят, когда я покидаю театр, а я это делаю не слишком часто. Всё ждут, когда я выйду на связь с другими агентами. Мне и беседа с вами может дорого обойтись.
- Скверно, - буркнул Бокий. - Ладно, мне пора отваливать. Надеюсь, ещё встретимся в театре.
Я как раз надеялся на обратное, но говорить этого Глебу Бокию не стал. Если его опознают, то мне - конец. Я отрицал сам факт знакомства с ним, а тут оказывается, что "главный оккультный чекист" тоже находится в Токио. И тогда мне, не смотря на все усилия Юримару, не миновать самой строгой проверки с применением, как говорят в НКВД, спецсредств. После таких проверок редко кто выходит живым, а если выходит - остаётся калекой на всю жизнь. По крайней мере, у нас, но не думаю, что в Японии ситуация кардинально иная.
Мы разошлись за пять минут до того, как филёры вновь обнаружили меня. Они сделали это даже раньше, чем я думал, а значит, Глеб Иванович скрылся как раз вовремя. Не подвело чутьё старого чекиста бывшего подпольщика. Что самое интересное, Бокий сумел опередить меня, когда я вошёл в мастерскую, он уже беседовал о чём-то с Тонгом. Бригадир вежливо поклонился мне и попросил подождать. Быстро закончив беседу с Бокием, Тонг повернулся ко мне.
- Кто это? - спросил я у него, изображая скучающее любопытство, было бы подозрительно, если я не сделал этого.
- Пожилой эмигрант из Кореи, - объяснил он. - Говорит, что неплохой плотник и жестянщик. Думаю, возьму его к себе - лишними руки никогда не будут. Так что вы хотели?
Я провёл ладонью по лицу, припоминая, зачем, собственно, шёл к нему, а то со всеми этими беседами как-то об этом и позабыл.
Вопреки прямому приказу Юримару братья фон Нейманы уже на следующий день после совещания стояли напротив театра. Конечно, Каспар в очередной раз изменил внешность, чтобы так сильно не бросаться в глаза. Бальтазар же сменил обычную чёрную форму, которую предпочитал всякой иной одежде, на тёмный костюм-тройку, какие носили молодые европейские бизнесмены, приезжающие в Токио в поисках быстрых прибылей. Таких было очень много в конце прошлого - начале этого века, когда Япония открыла границы и все конфликты и гражданские войны, раздиравшие её, завершились. Но и теперь ещё можно было встретить их, шагающих по мостовым столицы с гордо поднятыми головами и видом конкистадоров, готовых покорять дикарские острова. Старший из братьев выглядел намного скромнее, хоть и одет был в почти такой же тёмный костюм, но отрешённое выражение, редко сходящее с его лица и очки на носу, резко контрастировали с гордым видом его брата. Бальтазар принял любимый образ маленькой девочки с огромными глазами и теперь крутился у ног братьев, приставая к ним с разными вопросами и тыча пальцем в интересующие его вещи. Его поведение раздражало Мельхиора и забавляло Бальтазара, который проводил с младшим братом намного больше времени.
- Защита у театра очень крепкая, - потёр пальцами подбородок Мельхиор, - и непонятно, для чего она. И где-то тут вы встретили этого загадочного Юримару?
- Именно здесь, - кивнул Бальтазар, - и тут же мы устроили ту самую драку, из-за которой Риббентроп накричал на Исаака.
Похоже, тот факт, что фон Кемпфер получил хорошую отповедь от чрезвычайного и полномочного посла Рейха, доставлял ему особое удовольствие. При всяком удобном случае Бальтазар поминал этот случай.
- Я думал, ваши действия, meine Herren, - Юримару появился, как всегда, неожиданно, просто выступил из толпы людей, постоянно снующих по улице, - будут иметь куда более тяжкие последствия.
- Ты решил всё же схватиться с нами? - в глазах Бальтазара загорелся азарт схватки.
- Я пришёл поговорить с вами, meine Herren, - усмехнулся Юримару. - Мы слегка повздорили при первой нашей встрече, но, думаю, цели у нас сходные, а потому стоит некоторым образом объединить усилия для их достижения.
- Вы ничего не знаете о наших целях, - заметил Мельхиор, - так что, почему вы пришли к выводу, что они сходны с вашими, непонятно.
- Вы приходите к театру уже второй раз, - ответил Юримару, - значит, вас интересует именно он. Как и меня. Поэтому я и предлагаю вам объединить усилия.
- Тогда давайте определимся, - осторожно сказал Мельхиор, - что вы можете предложить нам, и чего хотите от нас.
- Вот правильный подход к делу, - усмехнулся Юримару. - Давайте пройдёмся, а то в связи с действиями ваших товарищей, за театром постоянно ведётся негласное наблюдение. Я, конечно, могу долго отводить глаза филёрам, но при этом сам очень сильно обнаруживаю себя для других глаз.
- Конечно, - кивнул Мельхиор, - незачем привлекать к себе лишнее внимание.
Уже вчетвером они медленно зашагали прочь от театра. И только почти незаметный за своим большим лотком продавец амулетов и талисманов проводил их взглядом.
- Со своей стороны, - говорил на ходу Юримару, - готов предложить вашей группе некоторую информацию по кристаллам духа, а также выдать расположение одного из объектов, где ведутся работы над ними.
- Весьма щедро, - недоверчиво покосился на него Мельхиор, - и хотелось бы услышать, что вы захотите в обмен на эту информацию?
- Много мне не нужно, - пожал плечами Юримару. - Можно сказать, я предоставляю вам информацию в счёт будущих услуг. Как только мне что-то понадобится, я тут же сообщу вам, meine Herren.
- Мне не нравятся такие условия, - высказал своё мнение Бальтазар. - Вы предлагаете нам нечто конкретное, а именно не самую ценную для нас информацию. А вот что потребуете взамен, мы не знаем.
- Вполне возможно, что и ничего не потребую, - усмехнулся в ответ Юримару. - Вполне возможно, что мне от вас не будет нужно ничего.
- Уж простите, - остановился Мельхиор, - но я не верю в альтруизм. Вы, Юримару, скорее всего, пытаетесь каким-то образом использовать нас. А нас это не устраивает. Очень не люблю, когда нас используют. Особенно втёмную.
- Я тоже не собираюсь раскрывать вам всех своих карт, - отрезал тот. - Я даю вам информацию и хочу от вас определённых действий, чтобы вы отвлекли ими внимание от меня. А чтобы вы предприняли их, вам как раз и нужна моя информация.
- Как я и сказал, - кивнул самому себе Мельхиор, - вы нас используете. И это вполне нормально. Но теперь уже не втёмную. Не сказал бы, что это меня устраивает полностью, но лучшего варианта нам никто не предложит. Теперь нам есть с чем возвращаться к руководству. - Он протянул руку Юримару. - Благодарю вас, meine Herr, и жду, когда вы сообщите нам об ответной услуге. Я не люблю быть чьим-либо должником.
- Когда мне от вас что-то понадобится, - пожал протянутую руку Юримару, - я вас найду и сообщу об этом. А пока расскажу вам, meine Herr, информацию, которую обещал.
Глава 7
Декабрь 9 года эпохи Сёва (1935 г.) Токио
Глеб Бокий оказался довольно хорошим работником. Мастер Тонг нарадоваться на него не мог. Более того, он поселил толкового работника, быстро выбившегося в невеликие начальники благодаря организаторским способностям и умению управлять людьми, у себя дома и любил проводить с ним вечера за чаем. Во время репетиций Бокий руководил частью бригады декораторов, быстро потеснив предыдущего неформального заместителя Тонга. Опасаясь ненужных конфликтов, я подозвал к себе одного из декораторов, вполне сносно говорящего по-японски, и спросил насчёт бывшего заместителя Тонга.
- Мастера Тонга и господина Ви Мина, - ответил мне китаец, - все уважают, а Ксинга - боятся. Ксинг он был убийца, там, у нас, он был убийца и разбойник. Потому и сбежал сюда. Он и теперь часто ночью уходит, а приходит всегда с деньгами, говорит, выигрывает, говорит, его кости любят. Ему никто не верит, но спорить боятся.
Я поблагодарил его и при первом же случае, оказавшись поближе к Бокию, сообщил ему скверные вести.
- Я видел, как он глядел мне в спину, - кивнул Глеб Иванович. - И уже жду ножа меж лопаток.
Мне оставалось только плечами пожать.
Репетиции же шли своим чередом. Лично у меня времени на отдых почти не оставалось. Я просто разрывался между ними, занятиями в тренировочных доспехах, декораторскими делами и отчётами для Михаила Николаевича. Последние приходилось частенько писать заполночь, ибо только в этому часу у меня выдавалось время на отдых. Бывало, я так и засыпал над ними, пачкая пальцы и исписанные листы чернилами. Поймай меня кто с этими листами, пустили бы пулю в лоб без каких-либо разбирательств. Ничего сверхсекретного я не писал, конечно, но сам факт того, что я пишу кому-то отчёты, был вполне достаточным поводом для моего немедленного расстрела.
В тот день я долго приводил себя в порядок после такой вот ночи, смывая с лица и рук чернила, вспоминая при этом детские стихи поэта Чуковского. В общем, к завтраку я опоздал, к тому же, надо было торопиться к Тонгу. Его бригада прошлым вечером закончила работу над паратовской "Ласточкой" и сегодня её собирались доставить в театр. Я тут же отправился к Накадзо и тот выбил для нас грузовики. Теперь я должен был наблюдать за транспортировкой одной из ключевых декораций спектакля. Случись с ней что, премьеру пришлось бы переносить. Ведь работа над "Ласточкой" заняла довольно много времени, а до спектакля оставались уже, буквально, две с половиной недели. Не то чтобы Дороши не доверяла Тонгу, но ведь моей работой было как раз приглядывать за декораторами.