- Снова серьёзный разговор? - поинтересовался я.
- Да нет, - отмахнулся антрепренёр. - Не в фойе же нам пить. Мы хорошо начали сегодня, не с Ютаро-кун же мне продолжать.
Хорошо начинаем! Вечер уже, а у Накадзо только начало. С другой стороны, у меня такое настроение, что только продолжать праздник вместе с Накадзо. Правда, японское сакэ мало отличается от китайской ханши, а от неё меня в Харбине тошнило.
Мы поднялись в кабинет антрепренёра. И оттуда я в тот день уже не вышел.
Он ослушался прямого приказа Татэ, но остановиться не мог. Он был лучшим из соглядатаев, именно потому его приставили следить за странной женщиной в вечно падающим с плеч кимоно. Она объявилась в столице, казалось бы, бесцельно бродя по улицам с расписным зонтиком. За ней следили лучшие филёры из группы Татэ, но наблюдали с большого расстояния, обычно в бинокль или подзорную трубу, реже в прицел снайперской винтовки. И никто не приближался к женщине ближе, чем на половину тё, таков был строгий приказ Татэ, последовавший сразу за указанием следить за ней. Из осторожных расспросов людей, с которыми женщина периодически беседовала, выяснилось, что зовут её Кагэро, но больше ничего о ней известно не было.
И вот в этот раз соглядатай решил выяснить о Кагэро побольше. Он отложил бинокль и спустился с чердака, на котором был оборудован наблюдательный пункт. Ему казалось, что он следует за Кагэро совершенно неслышно, поэтому он сократил расстояние до самого минимума, приблизившись к объекту на почти непозволительно малое расстояние. И путь этот привёл его к неприметному дому на окраине Токио.
Он заглянул в окошко полуподвального помещения, в котором скрылась Кагэро. Внутри было довольно темно, но соглядатай отлично всё видел. На пыльном полу была начерчена большая фигура, в которую были вписаны, наверное, сотни иероглифов. Он внимательно вглядывался в них, но от этого становилось дурно, начинали болеть и слезиться глаза, начинали ныть зубы, а вслед за ними и все кости, какие только есть в теле. Он пытался отвести взгляд, но его снова тянуло к фигуре, голова словно сама собой поворачивалась к ней. Соглядатай решил не противиться этому желанию, он внимательно вгляделся в фигуру, стремясь, несмотря на начинающуюся головную боль, запомнить её извивы и вписанные в них иероглифы. Странно, что он не сразу заметил лежащего в правой стороне фигуры человека, вернее, его останки. Изорванное кимоно, покрытое тёмно-бурыми пятнами, торчащие кости, лицо - так вовсе сплошное кровавое месиво, ни глаз, ни рта не найти.
Перестук каблуков возвестил о том, что вошла Кагэро. Она аккуратно обогнула фигуру, подошла к окошку, за которым скрывался соглядатай, и поманила его длинным пальчиком.
- Нагляделся на меня? - томным голосом спросила она. - Спускайся сюда, довольно сидеть наверху.
Соглядатай сам не заметил, как оказался внизу. Причём уже лежащим слева от останков человека в кимоно. А Кагэро взмахнула руками и принялась уже совсем не томным голосом читать заклинание.
Глава 6
Декабрь 9 года эпохи Сёва (1935 г.) Токио
Многотонная громада дирижабля LZ 127 "Граф Цеппелин" пришвартовалась к посадочной мачте аэропорта Ханэда. Его потянули вниз мощные лебёдки, до тех пор, пока он не упёрся днищем в платформы, от которой отходила лестница с ковровой дорожкой. Встречала делегацию из дружественной Германии внушительная группа чиновников из министерства Хироты Коки , а также сам Садао Араки со своими адъютантами. На фоне подтянутых офицеров в идеально подогнанной форме и при мечах, чиновники в костюмах и галстуках выглядели несколько бледно. А уж когда из недр "Графа Цеппелина" вышли два десятка офицеров СС, в чёрных с серебром мундирах, украшенных рунами-молниями и мёртвыми головами, дипломаты и вовсе как-то стушевались и отошли на второй план.
Одетый в новенький мундир с дубовыми листьями штандартенфюрера СС Иоахим фон Риббентроп спустился навстречу Араки Садао. Они встретились у подножия лестницы, пожали друг другу руки. За спиной Риббентропа шпалерами замерли подтянутые эсэсовцы с пистолет-пулемётами EMP 35 на плечах.
- Приветствую вас на японской земле! - воскликнул Садао, протягивая Риббентропу руку.
Тот стянул с правой ладони чёрную кожаную перчатку и пожал протянутую руку.
- Рад, наконец, сойти на вашу гостеприимную землю, - ответил он и заготовлено пошутил, - а то в воздухе сильно трясло.
Они с Садао сдержанно посмеялись этой шутке и вместе направились к автомобилям. Все авто были исключительно немецкого производства. Для Риббентропа и Садао, конечно же, был приготовлен "Хорьх 305", украшенный императорской хризантемой и германской свастикой. Остальные расселись по более простым автомобилям.
Когда авто укатили, дверь цеппелина осталась открытой. Из неё вышли пятеро человек в странной форме. Она чем-то напоминала эсэсовскую форму, только без знаков различия - всех рун-молний и "мёртвых голов". Только на шагавшем впереди всех бледнокожем длинноволосом брюнете был чёрный с серебром плащ.
- Отлично, - сказал он, - мы прибыли. Времени у нас мало, так что надо сразу приниматься за дело.
Он спустился по ковровой дорожке, на ходу вынув сигарку и прикурил её от золотой зажигалки со свастикой. Следом за ним шагал совсем ещё молодой парнишка, выглядевший лет на пятнадцать-шестнадцать, не больше. Далее немного похожий на него, но годами постарше и телосложением покрупнее. После него спускался примерно его ровесник со светлыми волосами, отдающими, как ни странно синевой, при ходьбе он то и дело поправлял очки, съезжающие на нос. Замыкал шествие высоченный, лысый, как бильярдный шар верзила с тонкой бородкой и татуировками на лбу и у виска. Но через пять минут выяснилось, что не он был последним. Спустя это время из цеппелина вышел ещё один юноша со светлыми волосами и грустным выражением на лице. Он поспешил за широко шагающим лысым верзилой.
Спустившись с трапа, украшенного ковровой дорожкой, странные пассажиры "Графа Цеппелина" сели в отдельный автомобиль и укатили на окраину Токио. Там в небольшой гостинице для них были сняты заранее номера. Странные пассажиры дирижабля расселись по креслам и стульям. Длинноволосый брюнет затянулся сигаркой и обратился сразу ко всем:
- Не думайте, геноссен, - произнёс он, - что раз мы работаем на условно дружественной территории, можно расслабиться. Спецслужбы Японской империи работают отлично - это хорошо отлаженный механизм. И так как мы здесь неофициально, спрятаться за спину фон Риббентропа не получится даже мне. Мельхиор, - он поглядел на человека в очках, чьи волосы отдавали синевой, - сколько твоих марионеток в охране Риббентропа?
- Все, - коротко ответил тот. - Я посчитал, что в Японии нам понадобится любая поддержка, на какую мы можем рассчитывать.
- Передай управление над половиной из них Дитриху, - бросил брюнет, - для большей оперативности.
При этих словах синеволосый обменялся с самым юным пассажиром "Графа Цеппелина" испепеляющими взглядами. Сразу становилось ясно, в этом небольшом отряде не всё слава богу - это точно не был плотно спаянный коллектив, в котором просто не может быть разногласий между товарищами. Да и товарищами они не были, по крайней мере, не все. Однако возражать брюнету никто синеволосый не стал. Авторитет лидера в отряде был непререкаем.
- Работать надо быстро, - продолжал, не обращая внимания на обмен взглядами, брюнет. - Переговоры между Риббентропом и Садао продлятся недолго. До Рождества "Граф Цеппелин" отчалит и возьмёт курс на Берлин. Мне бы очень не хотелось оставаться в Токио после этого, потому что в таком случае придётся выбираться отсюда морем, а информацию и образцы - отправлять по дипломатическим каналам. Это - срыв сроков, и нам его могут не простить. Зиверс перед отправкой провёл со мной серьёзную беседу. Если мы сорвём сроки - вполне могут полететь головы.
- Мы отыскали копьё Лонгиния за неполных две недели, вьюношь, - выпрямился на стуле обычно сутулящийся лысый бородач.
Он не стал добавлять, что сделали они это втроём. Братья фон Нейманы - Бальтазар, Мельхиор и он, Каспар.
- Это было в дружественной нам Австрии, - усмехнулся самый юный из пассажиров "Графа Цеппелина", - на родине Фюрера, где все были готовы угодить вам. Так что считать это какой-то особенной победой нельзя. Вас не было с нами в Валахии, где мы искали Крест Влада…
- Дитрих, прекрати, - оборвал его брюнет. - Мериться достижениями мы будем в Рейхе, а пока надо сосредоточить свои силы на кристаллах. Дитрих, доложи всё, что о них известно.
Юноша по имени Дитрих вынул из дипломата, который всю дорогу нёс неприметный молодой человек, вышедший из цеппелина последним, красную папку с германским орлом и отметкой "Verschlusssache" . Дитрих развязал тесёмку, выложил на стол перед собой два листа, взял первый и начал читать.
- Первые образцы так называемых кристаллов духа были обнаружены в двадцатом году на территории юго-восточных губерний России. Существует спорное мнение, что на самом деле залежи кристаллов духа были обнаружены довоенными экспедициями русских учёных, примерно в тринадцатом-четырнадцатом году. Но из-за начала Мировой войны и непригодности использования для военных целей, разработки были закрыты.
- Гипотезы можно опустить, - бросил ему брюнет.