- Ясно. Тогда так: сейчас остановка на полчаса - осмотреть технику и дозаправиться. Потом - марш. Полевой кухни нам сегодня не видать, поэтому разрешаю вскрыть сухие пайки. Жрать будем на ходу. Выступаем нынешним порядком. Свиненок - в авангарде. В этом Збруево нас должен поджидать первый батальон 2-го полка, но никаких гарантий, так что - по-внимательней. Легкую разведку на "фольксвагенах" - вперед, пусть идут завесой. И не зевать. Всё, по местам!
Синие стрелы, изображавшие на штабных картах направления немецких ударов, стали загибаться навстречу друг другу, как крючья, впиваясь все глубже и глубже в группировку "красных". Манштейн сделал еще один шаг к своему маршальскому жезлу.
Глава 15 "Сталинград"
Май и июнь 42 г выдались жаркими во всех отношениях. Весенние грозы отгремели быстро - ничего похожего на ливни 41 г, вызвавшие настоящий потоп в юго-восточной и восточной Европе, не было и в помине. Зато "военные грозы" бушевали с неослабевающей яростью. В донских степях бурлил очередной "котел", на этот раз с центром в шахтерском городке с совсем не русским названием Миллерово. На Тихом океане маневрировали авианосные и крейсерские соединения, стремясь расчистить дорогу десантным флотилиям. 8-я британская армия, сумевшая таки в середине мая с третьей попытки сдвинуть франко-итальянские войска с линии Марет, готовилась к наступлению на новую оборонительную полосу, созданную войсками оси южнее Туниса. Британское бомбардировочное командование решило активизировать воздушную войну в Европе, для чего организовало первый налет на Германию сразу тысячи бомбардировщиков. Целью "соединения тысяча" был выбран Кёльн, на который в ночь на 30 мая было сброшено 1455 тонн бомб, вызвавших многочисленные разрушения и пожары в центральной части города.
Но все эти погодные и военно-политические катаклизмы волновали Гейдриха постольку поскольку. Пусть об этом голова болит у фюрера и генералов. Куда больше в этот момент его занимала новая расстановка сил, складывающаяся вокруг Гитлера. Сейчас, пока еще не всё устаканилось после переезда ставки, есть неплохой шанс половить рыбку в мутной воде, не привлекая излишнего внимания. Вот этим Гейдрих и занимался, отправившись осматривать окрестности "Вервольфа" в обществе заместителя фюрера по партии Рудольфа Гесса. Серьезный разговор пока не клеился, но Рейнхард не терял надежды.
- Что тут слышно, Рудольф? - Гесс коротко хохотнул.
- Ха! Неужели в Райхе есть еще хоть что-то, что тебе не было бы известно? - Настроение у зама Гитлера по партии явно было приподнятым. Оно и к лучшему. Гейдрих вежливо хмыкнул в ответ.
- Представь себе! За делами как-то упустил, что тут у вас творилось после переезда. Это ты можешь бездельничать, а я вот пока такой роскоши позволить себе не могу. - Гейдрих пожал плечами и издал демонстративный вздох сожаления.
- Ну да, ты у нас человек занятой. - Гесс снова хмыкнул. - Слыхал наши губернаторы чуть не обделались с перепугу, когда ты нагрянул со своей инспекцией к этим доморощенным царькам?
- А-а… - Рейнхард Тристан изобразил рукой неопределенный жест, долженствующий продемонстрировать легкую досаду. - С этими назначенцами всегда одна и та же история - у них от чувства собственной значимости и почти неограниченной власти просто крышу сносит. Считают, что виселица - лучший аргумент на любой случай… Ну и воруют, конечно, куда ж без этого?
Самое паршивое то, что с этим ничего не поделаешь - другие кандидаты еще хуже. Райху катастрофически не хватает достойных людей. Война забирает лучших, а для работы в тылу приходится довольствоваться всякой мразью.
- Что, настолько плохо?
- Да нет, все нормально, насколько это вообще возможно, я ожидал худшего. Все-таки общие директивы имперского правительства по Прибалтике не дают нашим гауляйтерам там особо разгуляться - на этот регион у нас слишком большие планы. А с Украиной нам просто повезло. Этот Вехтер настоящая находка - добросовестный бюрократ-энтузиаст - редчайшее сочетание! Благодаря его усилиям, ситуация в рейхскомиссариате более-менее стабильна. Недовольных, конечно, хватает, особенно в городах - там жителей крепко прижали с продовольствием. Но в целом всё не так уж плохо. Все обычно сводится к мелкому саботажу. Партизаны в лесах, конечно, пошаливают, но это пока не критично. Большинство населения пока не готово идти на открытый конфликт с нашей властью. Им пока еще есть что терять. Да и страх… Знаешь, в любви наших гауляйтеров к виселицам все-таки есть что-то рациональное.
Гесс рассмеялся незамысловатой шутке, но тут же, оборвав смех, резко посерьёзнел и поинтересовался:
- Как думаешь, если отправлять этих тыловых крыс на несколько месяцев на фронт, это пойдет им на пользу?
- Им - может быть, Райху - не знаю. Но попробовать стоило бы, а то некоторые партийные бонзы и прочие "руководители на местах" уже ведут себя куда хуже, чем евреи в изображении нашей пропаганды. Воруют, что ни попадя, и непрестанно грызутся за власть, стремясь в тоже время избежать какой бы то ни было ответственности. И при этом не устают орать о своих арийских корнях и истинно германских доблестях. - Произнеся эту тираду, Гейдрих презрительно сплюнул себе под ноги, демонстрируя свое отношение к таким горлопанам. Но гитлеровский зам, казалось, не оценил момента. Прищурившись, Гесс ехидно сообщил:
- А вот кое-кто наоборот утверждает, что все беды проистекают от того, что в партию под видом арийцев затесалось слишком много евреев и их потомков.
Гейдрих весело расхохотался.
- На меня что ли намекают? Или все же на Мильха?
- Да на обоих, в общем-то, но больше все же на тебя. С Эрхардом и так всё понятно. А что тебя так развеселило?
- А меня всегда развлекали подзаборные шавки у которых достает наглости тявкать, но не хватает мозгов, чтобы задуматься о последствиях своего поведения. Поди опять твой помощничек отличился?
- Да. Только я бы на твоем месте не относился к этому так легкомысленно - Борман не подзаборная шавка. Это хитрая бестия, которая метит очень высоко.
Гейдрих мысленно потер руки - кажется разговор, ради которого он затеял эту прогулку, наконец-то начался.
- Видишь ли, Руди, я ведь не зря руковожу партийной службой безопасности с момента ее создания. И, кажется, еще никто не посмел заявить, что я плохо знаю свое дело. Так что этот толстомордый управляющий может намекать на мои еврейские корни, может подозревать о них, может даже официально заявить о своих подозрениях, если у него мозги совсем атрофируются. Но ни он, ни кто другой никогда не сможет ДОКАЗАТЬ, что у меня были еврейские или еще какие-то не немецкие предки. Уж поверь мне - многие пытались. А вот я могу без труда доказать, что этот прощелыга злоупотреблял партийной кассой взаимопомощи и своим положением при фюрере и еще много чем, до чего смог дотянуться своими загребущими ручонками. Кстати, это и в твой огород камень - это ведь твой подчиненный. Надо лучше следить за кадрами, Руди. - Последняя фраза была произнесена нарочито невинным тоном. Гесс резко помрачнел.
- Если ты думаешь, что мне нравится поведение этой лисы, то ты ошибаешься. Эта хитрая скотина мне совсем не по душе. Но фюрер носится с ним как с писаной торбой - прохвост повернул всё так, что теперь все дела фюрера идут через него.
- Не слишком ли много власти для секретаря?
- Слишком! Если на то пошло, эта хитрозадая тварь вообще метит на мое место, а то и выше.
- Но пока что выше ты. И еще ты старый соратник фюрера, в отличие от него. Так в чем же дело?
- Фюрер дорожит им. Он делает много технической работы, а Адольф считает это незаменимой помощью.
- Да неужели? А наш дорогой фюрер знает, какова цена этой помощи?
- Этого даже я не знаю. Борман очень ловко все проворачивает.
- Зато это знаю я…
Гесс бросил заинтересованный взгляд на собеседника и наткнулся на оценивающий прищур Гейдриха.
- Ты предлагаешь…
- Да.
Гесс отвернулся и принялся разглядывать окружающий ландшафт (надо сказать, довольно симпатичный). Гейдрих, не вмешиваясь в ход размышлений потенциального союзника, задумчиво вертел в руках сломанный по дороге прутик с оборванными листьями, который он превратил в некое подобие стека. К чему торопить события? Необходимые слова сказаны, осталось только подождать результата. Наконец Рудольф прервал свое задумчивое созерцание.
- И чего же мне это будет стоить а, Рейнхард?
- Ничего.
- То есть?
- А что непонятного? Истинные национал-социалисты должны помогать друг другу, иначе всякие карьеристы вконец извратят смысл нашего великого движения. - Уголки губ Гейдриха слегка дрогнули, демонстрируя истинное отношение к произнесенной патетической речи. Гесс тоже не удержался от ухмылки.
- Я серьезно, Рейнхард. Истинные национал-социалисты конечно должны помогать друг другу для блага общего дела, но у нас с тобой вроде не совсем тот случай…