Рис остолбенел.
- Это не может быть просто так, - выдавил наконец.
- Не может. Твой брат Пенде не родня, да и репутация у вашего королевства до недавнего времени была не воинственная. Но нам, Мерсии, нужен союзник. Видишь, я говорю прямо. Почему нам нужен союзник? Да потому, что две недели назад наш король получил от короля Уэссекса, мужа сестры и союзника, роскошный подарок, даже четыре подарка: сестру обратно. А также ее нос и оба уха. Отдельно.
- Сволочь! - выдохнул Рис. - Подлец! Вот так… свою жену… Да его в порошок нужно растереть!
Граф положил ему руку на плечо.
- Вот мы и просим помочь наказать мерзавца. С убийцами из Нортумбрии мира быть не может, и вся наша армия там. Наши южные земли открыты перед предателями! Ради мести за родную кровь Пенда готов на многое. Даже признать себя вассалом короля Гулидиена. Если тот согласится помочь ему расправиться с мерзавцем. Или хоть задержать его, пока Пенда не покончит с врагами на севере и не развернется на юг. Резню Кер-Легиона тоже ведь не простишь…
- Нельзя простить, - посуровел Рис, - ты прав.
Этот город был занят Нортумбрией тридцать лет назад. Ни одного бритта победители тогда в живых не оставили. Даже молодых женщин, для которых обычно делали исключение дикие саксы, приплывавшие с континента в Хвикке…
- Я говорил с богиней, - продолжал граф, - и она признает: если падем мы, падете и вы. Она говорит - наоборот тоже верно. Так получилось, что у нас общие враги. Так не пора ли прекратить лить кровь и сказать: мы одно? И ради этого Пенда готов переступить через гордость и склонить голову перед Гулидиеном. Ты поддержишь меня?
- Решать будет брат, - Рис положил руку на плечо посла, - хоть я не думаю, что он откажется. Он хороший король, он настоящий рыцарь, и он не сможет отказать ни в старой дружбе, ни в святой мести.
- Разумеется, - граф повторил жест принца, - решать будет король Гулидиен. Но я благодарю тебя - мне был очень нужен разговор с умным человеком, который бы мне напомнил чувства истинных камбрийцев. Теперь я не усомнюсь ни в помощи, ни в дружбе.
Крепко сжал плечо принца Риса и вышел из шатра. Тут же шевельнулся полог. Появилась Гваллен - коромысло через плечо, как простая хуторянка тянет тяжелющие ведра с водой.
- Это волшебные ведра и волшебная вода. - Принцесса улыбалась. - А вредная сида сказала, что я все должна сделать сама…
- Что?
- Сейчас. Сниму ведро. Возьму в руки… Получай!
И вода устремилась на принца. Больше половины не долетело. И все-таки - в лицо брызнуло, да и весь перед промок мгновенно.
- Ты чего? - Рис глупо улыбался. Какая-то новая игра? Гваллен большая затейница…
- А того. Охолони. Неметона вон после разговора с послом на себя вылила три и час с ученицей весь разговор по словечку разбирала. А тебе одно словечко велела сказать. А если не поможет, так и заклинание прочитать.
- Какое словечко?
- Кер-Глоуи.
Рис дернулся. Это слово было ближе. Вот там и оставили в живых женщин. Точнее, позволили выжить тем, что смогли… А Гваллен продолжала:
- Так, глаза еще глупые. Точно, околдовал злой сакс моего умницу. Ну да на это у меня и заклинание есть, от самой Неметоны. Слушай-ка, муж мой: Хвикке все еще союзник Мерсии. А резню в Кер-Глоуи устроили Хвикке!
Рис сел на подушку. Точнее, в лужу, замаскированную подушкой.
- Так Окта что, все наврал? - опустошенно спросил он.
- Ни словечка, - хихикнула Гваллен.
- Но тогда как?
- Он повернул правду своей стороной. А мы должны видеть свою.
- А какая она?
- А вот это, дорогой, только наше с тобой дело. И даже Неметона не берется советовать. Говорит, Господь дал вам волю и разум. Вот и думайте. Тем более вы умные. Мангонель построили.
Принц улыбнулся. Притянул к себе жену.
- Что ты делаешь? - игриво спросила она.
- Я думаю. Точнее, начинаю думать, а начинать размышления решил с безусловной и несомненной истины. Я люблю тебя, Валли…
У рабочих шатров не было. Но долго ли поставить шалаши? Рядом с лесом? Сначала, конечно, вокруг лагеря поставили частокол. Но после этого кто заставит людей спать под открытым небом? Перед треугольным сооружением - закопченный котел. В нем помешивает варево - дурманящий мясной запах - пожилая женщина. Совсем на друида и не похожая. Немайн сглотнула слюнки. Инструкция Сущности не велела кушать мясо. Иначе… Иначе грозило такое, про что и думать не хотелось. А вот рабочим мясо никто не запрещал! Они предпочли бы рыбку. Но рыбку нужно было покупать. А дичь бегала по лесу бесплатная.
- Доброго дня, - поздоровался Клирик. - Дай-ка на тебя посмотреть. Вот. Та, за которой богини бегают!
- А ты богиня?
- Конечно, нет.
- Так я и думала… А если и да, так я сюда от ворот Аннона волоклась, - пробурчала друидесса, - с моими костями, да моими суставами, да с прочей старой требухой. Можешь и ты навстречу шажок сделать.
- Двести сорок три шага, если точно.
- Неужели христианский мир столь мелочен?
- При чем тут мир? Это я. И не мелочна. Всего лишь точна.
- Тогда ты сильно поменялась. По поведению - помолодела лет на восемьсот. Метишь смертью, воюешь с родней. Ушла из одного мира в другой. Снова обозвалась ирландской кличкой. Что на месте-то не сиделось?
- А меня не спросили, - честно признался Клирик.
- Даже и так?
- Именно.
Друидесса задумалась. Пришла к ей одной известному выводу.
- У каждой веревки два конца, - сообщила наконец, - но если завязать ее кольцом, то концов и не найдешь… Неважно отчего, важно что. Делать теперь что?
Клирик пожал плечами. Друидесса нахмурилась:
- Наше дело, да?
- Больше ничье. И никогда больше ничьим не было. Больше, чем вашим.
- И совсем не твое?
- Ну почему - совсем? Не совсем. Но в первую и главную очередь - ваше. Впрочем, могу дать совет.
- Слушаю тебя.
- Уходите из Аннона. Вокруг есть куда лучшие земли. Или попросите меня убрать топи. Я одна не управлюсь, помочь придется, поработать. Впрочем, ты знаешь мой метод. Вот как я глотку холма заткнула, так и лишнюю воду могу прогнать. Если поможете.
- А если нет?
- А если нет, так не обессудьте - ничего не сделаю. Не смогу.
- Хм.
- Я хотела спросить у Гвина. Ходила на холм. До того, как он ушел.
- И что?
- И пугнули меня. Скорее всего, просто не узнали. А ты вот разговариваешь. Но тоже ведь не признала. Ватессу безумную признала, а меня нет.
- Милая девочка, - улыбнулся Клирик, - и совсем не безумная. Наоборот. Мне очень понравилась. Но ей ведь от того не легче, правда?
- Она - это ты. А в остальном пустышка.
- Но я не она.
Друидесса кивнула.
- Гвин пугает. Мабон молчит. Ты зовешь. Но неужели нельзя оставить нас в покое…
Клирик снова говорил не своими словами.
- По мне, так можно. Но если вы потерпите поражение вместе с другом, то сможете рассчитывать на его помощь. Если победите вместе с ним, сможете рассчитывать на его благодарность. Если же вы останетесь в стороне, то без надежды и без чести станете добычей победителя. Потому друг обычно протягивает руку, а не просит отойти в сторону. Вот мой совет. Да или нет, вверх или вниз, горячее или холодное… Выберите. И держитесь своего выбора. Любого и сделанного вами самими. Но я буду рада видеть народ Аннона рядом с собой, а не против.
Друидесса помолчала.
- В беде нас приютил Гвин, - сказала она, - и я не хочу быть неблагодарной. Помимо воли богов есть человеческая честь. А честь зовет на сторону Гвина. Но я обещаю серьезно поразмыслить над твоими словами. Не для самоуспокоения. И не вредить тебе, пока ты осаждаешь дом Гвина. Может, когда у него останется только Аннон, он чаще будет вспоминать о нас?
Снова молчание. Клирик ждал. Долго. Когда совсем собрался уходить - друидесса сообщила:
- А ты все-таки богиня. В нашем, в старом смысле. От этого отречься тебе не удалось. Только убежать. Ненадолго. Но твоя суть тебя догонит. Ведь так уже было один раз, верно?
И улыбнулась. Задумчиво, иронично, окончательно.
Вот после этого Клирик чуть поклонился - друидесса хихикнула, но ничего не сказала - и ушел.
И вот пришел день. Проводив взглядом очередной мешок, Немайн попросила сэра Эдгара созвать командиров. Объявила: пора!
- Кажется, с утра мы хорошо накрыли глотку. - По расчетам Клирика, холм был безопасен уже неделю как, но для верности в пещеру закинули в полтора раза больше мешков и камней, чем было необходимо. - Помните, для чего все было? Гвину для пугалки, чтобы орать наружу, нужна большая дырища. Вот, теперь она достаточно уменьшилась, чтоб я могла спеть внутрь, а он наружу не мог.
Немайн - не верилось Клирику, что это выделывает он сам, - сняла перевязь с ребенком. Поколыхала. Уронила слезу. Отдала Анне.
- Пойду прогуляюсь. А остальным рано. Вдруг мы Гвину не до конца пугалку отбили?
И отправилась навстречу воплям - все еще грозным, но уже истошным. Петь пещера не перестала. А вот пугать… Тембр голоса ветра явно повысился. Может, и с частоты страха ушел?