- Похоже, у нас намечается пиршество, - оживленно пробормотал Даниэль, крадучись и, по своему обыкновению, как-то боком подбираясь поближе к костру. - Хорошо поспали, хорошо поедим, глядишь, и вовсе на людей станем похожи.
- Чего-то не хватает, а? - Валентин запустил пятерню в густую черную бороду и задумался.
- Музыки. Правильному пищеварению способствует тщательно подобранное музыкальное сопровождение, - сообщил Десто и полез в рюкзак за приемником.
- Да не мучь ты его, опять только треск да помехи услышишь. Надоело, - остановил его Валентин. Повел из стороны в сторону коротким, похожим на картошку носом и торжественно возвестил: - Знаю! Знаю, чего не хватает, - лаврового листа! Где-то он у меня здесь был… Даниэль, не суй нос в котел, свари лучше кофе.
- И не думал совать. Между прочим, вы заметили, какие тут странные деревья растут? Листья острые и узкие и расположены перпендикулярно земле.
- Точно. А стволы голубые и блестят, будто металлические, даже не скажешь, что это кора. Я о таких и не слыхивал.
- Обрати внимание, они все молодые, после войны уже выросли.
- При чем тут война?
- Да нет, я так просто.
- "Просто"! - передразнил Даниэля Валентин. - Ты смотри, что делаешь, кто же так кофе варит? Это же суррогат, который с молоком пьют, а не кофе!
- Сюда бы Ионату из "Счастливого якоря"…
- Не успел оклематься, а уже по девочкам соскучился?
- Что ты! Просто никто лучше ее в Порт-Андебаре кофе заваривать не умеет.
- Чревоугодник! После стольких дней воздержания ему нужна женщина для варки кофе! Чудовище! - Десто в притворном негодовании воздел руки к небу.
Холодные консервы и влажные галеты, когда мы жевали их, сгрудившись и скорчившись под наспех натянутым тентом, чуть не по колено в воде, не располагали к беседе, и вот теперь, в предвкушении близкого завершения похода и обильного горячего завтрака, словно вознаграждая себя за долгое вынужденное молчание, мы все разом начали болтать чепуху. Видимо, наступила разрядка, и я вдруг тоже почувствовал, что беспричинно улыбаюсь и мне хочется дурачиться и нести лажу. И я уже было открыл рот, чтобы извергнуть поток глупостей, но тут до меня дошло, что среди веселящихся у костра мужчин нет Батисты.
- А где Викаура? Кто видел, куда он ушел?
- Кто ж его знает!
- Придет. Как ложки ко рту поднесем, так и появится.
- Э-ге-гей, Батиста!
- Тихо, здесь я. - Он появился так неожиданно - будто из-под земли вырос. - Пока вы тут гопничаете, я успел отыскать Станцию.
Десто Рейнброд
- Шутишь? - спросил Эрнест неожиданно севшим голосом.
- Какие могут быть шутки? - удивился Викаура. Он вскинул на плечо трофейный автомат, засунул за ремень три гранаты с длинными ручками. - Собирайтесь.
- А завтрак? - уныло протянул Даниэль.
- Если они обнаружат нас первыми, завтракать придется на том свете, - сухо обронил Эрнест, набивая карманы патронами для карабина.
Драться с мародерами, которые, судя по всему, захватили Станцию, мне решительно не хотелось. Я вообще человек мирный, а получить ни за что ни про что пулю в живот - благодарю покорно. Рискнуть ползать по здешним топям в надежде сорвать куш - это одно, а ввязываться в перестрелку - это мне совсем ни к чему.
Я всматривался в лица спутников, надеясь, что хоть у кого-нибудь хватит здравого смысла отказаться от участия в этой авантюре, но не тут-то было. Даже Даниэлюшка, агнец кроткий, и тот, вооружившись карабином, рассовывал по карманам штормовки гранаты. Видит Бог, Даниэлюшка с карабином - зрелище уморительное, однако мне-то было не до смеху. Уговаривать этих безумцев одуматься - все равно что пытаться остановить танк голыми руками. Делать нечего, пришлось взять несколько гранат - благо огнестрельное оружие уже разобрали - и изобразить на лице готовность погибнуть, но выбить неприятеля из этой, тьфу, чтоб ей пропасть, Станции. И зачем только я согласился участвовать в разборке архивов Масенды, зачем привлек к экспертизе Эрнеста?..
- Рюкзаки оставим здесь. Идем налегке и тихо-тихо, стрельбы по возможности не затевать, - распорядился Викаура, затаптывая костер. - Сначала понаблюдаем: если там сильная команда - придется уходить, и лучше сделать это незаметно.
- Понятно, - ответствовал за всех Эрнест, а Валентин - поэт наш доморощенный - изрек очередной свой перл:
Готовы все? Труба зовет.
Веди, Батиста, нас вперед! -
и весело осклабился, будто на гулянку приглашал.
Предводительствуемые Викаурой, мы медленно начали взбираться по склону пологого холма, у основания которого провели ночь. Не знаю, как других, а меня, несмотря на то что весь он порос высокими деревцами и разглядеть нас среди них было мудрено, все время преследовало чувство, что вот-вот в брюхо мне вкатят порцию свинца, и я невольно ежился и втягивал голову в плечи.
Я старался держаться позади и потому последним увидел Стену. Она росла и ширилась, пока не встала перед нами грозным монолитом. Ровная, огромная, несокрушимая, неприступная, словно выросшая здесь по воле Творца. Лишь кое-где из-под покрывавших ее разводов грязно-зеленых лишайников и голубоватых мхов выступал ноздреватый серый бетон, напоминая, что все это создано людьми.
Не заметив поблизости ничего подозрительного, мы подобрались к самой Стене и остановились у ее подножия.
- Сильна… - Валентин тихонько присвистнул, а Викаура сказал:
- Высота метров тридцать. И ни одного окна, ни одной двери.
- Отгородились! - буркнул Эрнест, опуская карабин. - Можно попытаться влезть, но без специального снаряжения…
- Судя по изгибу, периметр кольца будет не меньше пяти километров. Как ты полагаешь, Валентин?
- Может, и побольше.
- Значит, должен быть проход, - удовлетворенно заключил Викаура.
Вслушиваясь в их спокойные голоса, я пытался прогнать страх, но избавиться от ощущения, что за мной следят и с минуты на минуту грянет выстрел, я не мог. Черт бы побрал Эрнеста с его завиральными идеями! И зачем, спрашивается, мне понадобилась эта Станция - жил бы и жил себе спокойненько. Имел жену, дочь, да и вообще неплохо оборачивался - так ведь нет: все чего-то не хватало!..
- Двинемся в обход? - спросил Даниэлюшка, беззаботно вскидывая карабин на плечо, и, словно объясняя этот жест, добавил: - Я пока чужих следов не заметил.
- Заметишь еще, - пообещал я, нисколько не сомневаясь, что уж за этим-то дело не станет.
- Поживем - увидим. - Эрнесту явно не понравилось мое "карканье", но время для выяснения отношений было неподходящее, и он лишь раздраженно мотнул головой: - Пошли.
Мы долго брели вдоль Стены, соблюдая все меры предосторожности; мне уже стало казаться, что конца ей не будет, как вдруг перед нами открылся трехметровый проход в форме гигантского кольца, будто вырезанный сказочным великаном. С минуту мы стояли молча, позабыв об опасности, потрясенные размерами циклопической конструкции: толщина Стены была едва ли меньше ее высоты.
- Колоссально! - с нескрываемым восхищением произнес Валентин, а я, на мгновение позабыв терзавшие меня страхи и дурные предчувствия, подумал, что, пожалуй, игра стоит свеч, и попытался прикинуть объемы рабочих помещений, заключенных в Стене…
- Чтобы съесть яйцо, надо его съесть, - проворчал Валентин себе под нос и первым шагнул к проходу, заросшему низким кустарником.
Поколебавшись, я последовал за ним. Мне вовсе не хотелось заслужить репутацию труса, а оставаться на месте было так же опасно, как и идти вперед. Тем более на вид кустарник казался непроходимым, и я готов был поклясться, что люди давненько уже здесь не хаживали.