Вскоре, однако, их путь закончился. Они подъехали к большому каменному особняку с колоннами и внутренним двором, выстроенному в греческих традициях и принадлежавшему раньше кому-то из видных отцов города. Вокруг особняка располагалось множество пеших и конных солдат, часть из них держала в руках факелы. Не останавливаясь, Демофонт беспрепятственно проехал прямо в главные ворота. Чайка и скифы последовали за ним. У правого крыла дома виднелся отряд всадников, тоже человек двадцать. Это были греки, но их доспехи отличались от македонских даже при свете факелов.
- А это кто такие? - спросил Федор, у которого появилось странное предчувствие, что не только он спешил на совет к македонскому царю, - наши союзники?
- Да, это люди Филопемена, - ответил македонец, в словах которого сквозило едва заметное презрение, и милостиво пояснил, на случай если Федор не в курсе, - стратега Ахейского союза.
Глава четвертая
"Царь Филипп"
К большому удивлению Федора немедленно провели к царю. Проведя весь день в седле и прибыв в ставку македонцев поздно вечером, почти ночью, Чайка рассчитывал хотя бы немного отдохнуть. А кроме того и перекусить. Проголодался он зверски, а небольшая стычка у реки только добавила ему аппетита. Приступать же к стратегическому планированию, по его мнению, нужно было только на свежую голову. Однако македонский царь видно так долго его ждал, что не в силах был подождать еще немного до утра. Поэтому, едва отряд скифов появился во дворе особняка, а Демофонт обменялся парой фраз с другими офицерами Филиппа, как сообщил Чайке, что совещание состоится немедленно.
- Царь хочет видеть тебя сразу же по прибытии, - объявил Демофонт, слезая с коня, - я провожу.
Федор едва не спросил, дадут ли для начала поесть, но сдержался. Да и возражать не стал. Он все-таки солдат. А значит, сначала война, а потом уже еда и сон. Конечно, слабая надежда еще была, что благоразумие возьмет верх, и Филипп перенесет совещание на утро. Но для этого требовалось все же встретиться с самим царем.
Перекинувшись парой слов с Лехой, Федор понял, что его друг пока не горит желанием общаться с царем македонцев.
- Еще успеем, - проговорил Леха, хитро подмигнув своему другу, - ты там пока без меня займись дипломатией. Я это дело не очень люблю.
Чайка оценил тактичность своего друга, вспомнил выражение лица Демофонта после встречи с предводителем скифов и не стал настаивать, хотя Леха и был, по воле случая, представителем своего царя в предстоящей кампании.
- Ну тогда жди меня здесь, - ответил Федор и добавил, уже не очень уверенно, - я не долго.
Оставив скифскую охрану во дворе, Федор поднялся, придерживая ножны фалькаты, по широкой лестнице вслед за Демофонтом на второй этаж. Жили здесь богато, о чем свидетельствовали мраморные ступени и статуи античных героев вдоль парадной лестницы. Подобно статуям на той же лестнице рассредоточилось немалое число охранников. Тяжеловооруженных пехотинцев здесь было так много, что у Федора возникло ощущение, будто Филипп собрался выступать в поход немедленно. Двое рослых пехотинцев на последней площадке лестницы по знаку Демофонта отворили перед ним створки массивной двери и впустили в зал.
- А вот и посланец Ганнибала! - приветствовал его царь Филипп, изобразив радушие на лице, хотя Федор и не очень верил этому слащавому выражению. В глубине души Филипп предпочел бы в одиночку властвовать в Греции, но это ему пока не удалось, несмотря на все усилия. Приходилось искать союзников.
Филипп был среднего роста, бородат и широкоплеч. Имел, небольшой шрам на щеке, не слишком портивший его античный профиль. Умные и властные глаза, смотревшие на собеседника недоверчиво-изучающее, словно все время ожидая подвоха. Раззолоченные доспехи подчеркивали его крепкую мускулистую фигуру.
- Ганнибал шлет тебе пожелания удачи в предстоящей войне, - ответил в свою очередь Федор, подражая велеречивости македонян, и слегка поклонился. - Прошу простить, что не смог быть раньше. Со мной приплыла армия, и я должен был разместить ее на постой, отправив часть кораблей за новыми солдатами.
Услышав о новых солдатах, Филипп улыбнулся уже искренне.
- Тебе понравился лагерь, что мы выстроили специально для нее? - тут же спросил Филипп, скрестив руки на груди.
- Да, лагерь большой, - похвалил Федор, - и место выбрано удачно.
Македонский царь стоял у небольшого овального стола, на котором была разложена карта Греции с прилегающими морями и островами, искусно изготовленная на куске тончайшей кожи. Свет в зале давали факелы, висевшие в специальных кронштейнах на стенах и несколько подсвечников на самом столе. Зал же был небольшим, метров тридцать. Честно говоря, поднимаясь по столь богато отделанной лестнице, Федор ожидал увидеть нечто гигантское и парадно украшенное, но был приятно удивлен скромностью зала для совещаний. Эта встреча проходило вполне "по-деловому", - кроме стола и нескольких скамеек, здесь не было ничего лишнего. Разве что колонны по углам и пара статуй из мрамора со щитами и мечами в дальнем конце зала, дополнявшими внутреннее убранство. Да и людей, к удивлению Чайки, было мало - считая Демофонта, царя и его самого, у стола расположилось шесть человек. Не было также ни вина, ни яств. Поймав голодный взгляд Чайки, Филипп истолковал его верно и поспешил успокоить посланца Карфагена.
- Знаю, ты устал с дороги, Чайка. Но наш друг Филопемен должен по делам службы отбыть сегодня же ночью назад в Ахайю. Поэтому я решил повременить со сном.
- Нет ничего важнее войны, - кивнул Федор, оглядывая нескольких военачальников, стоявших у стола, - выспаться я еще успею.
- Кстати, - завил Филипп, жестом приглашая Федора приблизиться и указывая на широкоплечего грека с некрасивым лицом и слегка искривленным носом, стоявшего слева от него, - вот и он сам.
Федор кивнул в ответ на молчаливое приветствие Филопемена, быстрым взглядом изучив внешность собеседника. Первое впечатление было скорее хорошим, чем плохим. Этот стратег показался Федору достаточно умным и хитрым для той должности, которую занимал. Кое-что в его внешности, впрочем, свидетельствовало о том, что стратег часто впадал в гнев. Закончив свои краткие наблюдения, Федор спросил напрямик, входя в роль начальника ахейского флота и обращаясь сразу к обоим.
- И что заставляет Филопемена отбыть так быстро?
- Флот этолийцев, до сих пор стоявший у своих берегов, пересек залив и совершил грабительское нападение на Патры, - ответил Филопемен, и правый глаз его дернулся, - город осажден. Я должен вернуться в Ахайю, чтобы отразить нападение.
- Они осмелились напасть на чужое побережье, зная, что мы здесь? - не поверил своим ушам Федор, - не слишком-то они нас боятся. Значит, это демонстрация силы.
Он обвел взглядом присутствующих и произнес, отдавая первый приказ своему новому подчиненному.
- После того, как отгонишь флот этолийцев от Патр, твой флот должен совершить ответный набег на побережье Этолии. И еще лучше, также высадить десант и осадить какой-нибудь город. Например, Навпакт.
- У Навпакта сосредоточены главные морские силы этолийцев, - ответил медленно ахеец.
Филопемен, впервые видевший Чайку, слегка напрягся, когда тот повел себя перед Филиппом как главнокомандующий. И Федор, поняв это, осекся на полуслове. Хотя такая договоренность имелась между Филиппом и Ганнибалом, но здесь, на совете, озвучена она еще не была. Чайка поднял вопросительный взгляд на царя македонцев, скользнув взглядом и по лицам его военачальников, которым также не пришлась по нраву излишняя самостоятельность гостя. Впрочем, царь, казалось, этого не заметил.
- С этого дня Филопемен, весь твой флот в распоряжении Федора Чайки, - объявил во всеуслышание Филипп, и добавил, с явным удовольствием, - а обе ваши армии в моем. Так что перейдем к обсуждению наступления.
- Сколько дней может занять это сражение? - все же осмелился продолжить разговор с ахейским стратегом Федор.
- Думаю дня три, не больше, - нехотя ответил грек, - этолийцы пришли не воевать, а грабить, как всегда. Когда они получат отпор, то долго не задержатся.
Федор удовлетворенно кивнул.
- После победы приведешь свой флот обратно к берегам Акарнании, - взял наконец в свои руки главенство в разговоре царь македонцев, в голосе которого впервые звякнул металл, - если не получишь до той поры новых приказов. Потом и решим, как быть дальше на море. А сейчас нам нужно обсудить, как разбить армию этого проклятого Агелая, который не дает мне покоя уже так долго.
Федор посмотрел на карту, нашел на ней цель своего путешествия - город Ферм, располагавшийся не так уж далеко от того места, где он сейчас находился и уточнил диспозицию.
- Сколько людей у этолийского стратега?
Прежде чем ответить, царь македонцев сделал царственный жест в сторону Филопемена и произнес:
- Ты можешь идти.
Поклонившись царю македонцев, Филопемен смерил на прощанье Чайку пристальным взглядом и вышел. "Послал бог подчиненного, - подумал при этом Федор, - сам стратег и командовать хочет. Но ничего не попишешь, друг Филопемен, придется повоевать не только во славу Греции, но и во славу Карфагена".