- Конечно, - ответил Баг. - Они меня из Суомского залива вытащили…
Люлю улыбнулся.
- Вытащить из Суомского залива такого доблестного господина, который лишь из-за крайней подлости противников оказался в несколько затруднительном положении, - с искренней радостью сообщил он, - доставило нам всем неизъяснимое удовольствие. Поверьте, милейший господин Лобо. Мы будем и впредь рады вытащить вас откуда угодно, если представится случай.
- А если бы нам не привалило удачи вас вытаскивать? - поинтересовался, ткнув сигарой в сторону Бага, Дэдлиб. - Если бы мы плавали в другом месте? Тогда вы были бы не так рады помочь?
- Отчего же, - дипломатично ответил Баг. - Одно ведь дело делаем… Спасибо за сигару.
Дэдлиб покрутил головой и улыбнулся.
- Однако, господа, я испытываю непреодолимую тягу повидаться с бедным, несчастным, я бы даже сказал - истерзанным болезнью Юллиусом! Да и Сэм испытывает, правда, Сэм? - Понимая, что разговор себя исчерпал и впредь до получения местной человекоохранительной службой новых сведений по делу им с Дэдлибом тут делать пока нечего, Люлю легко поднялся. - Нас отсюда выпустят, господа?
- Только с провожатым, - ответил Баг. - И знаете что, драгоценные преждерожденные… Вы больше ничего по этому делу самостоятельно не предпринимайте. - Он посмотрел на Люлю. - Пусть преждерожденный Тальберг не подставляет ног, чтобы на них ненароком не наступили, ладно? Мы уж сами наведем порядок.
Он встал из кресла и, подойдя к своему столу, нажал кнопку вызова дежурного, чтобы тот препроводил гокэ до выхода.
Управление внешней охраны, кабинет Бага,
22-й день восьмого месяца, вторница,
ранний вечер
- Хорошие люди, - сказал Богдан, когда дверь кабинета закрылась за иноземцами. - Иные совсем, но хорошие.
- Ты когда их раскусил? - с нарочитым безразличием спросил Баг. Окна кабинета выходили на юго-запад, солнце прожигало его насквозь, от широкого окна до часов с кукушкой, мирно тикавших над дверью, - к вечеру стало душновато, да и сигарный дым плавал ворохами невесомых, призрачных одеял; Баг неторопливо поднялся и подошел к окну, открыл форточку. Судья Ди, не открывая глаз, чуть шевельнул ухом. "Спи, мой хвостатенький, все в порядке, спи", - подумал Баг.
С улицы в кабинет ворвались прохладный, просторный воздух и внешние звуки: приглушенный, слитный гул на мостовых и совсем близкие голоса людей, детей и взрослых - прямо под окнами был небольшой сад, излюбленное место прогулок старых и малых.
- А я их вообще не раскусил, - признался Богдан. - После того, как они так настойчиво, почти не скрываясь, принялись интересоваться нашим расследованием, осталось только два варианта: либо они связаны со шпионами… ладно, не кривись - просто с человеконарушителями… и пытаются выяснить, насколько мы продвинулись. Либо они охотятся за теми же человеконарушителями, что и мы, но с противуположной стороны, со своей. Первый вариант мне пришел в голову раньше второго, каюсь.
- Я нынче днем уж подумывал о том, чтобы за ними слежку устанавливать, - нехотя сообщил Баг.
- Могу понять, - ответил Богдан. - Но, видишь ли, когда мне стало ясно, что обработка пиявками идет не против интересов Джимбы, а, наоборот, в его интересах, все встало на свои места. Во всяком случае, многое. Это значило, с одной стороны, что козни строятся совсем не из-за океана. А стало быть, что твои друзья-гокэ вряд ли действуют против нас. Но пиявка-то при всем том приплыла из Штатов! Однако никаких выгод Штатам и их власть имущим миллионщикам от этого не проистекло. Стало быть, увели ее оттуда не по их воле, а вопреки ей или, по крайней мере, помимо нее… Тут уж про Люлю и его друзей все понятно стало, - он немного помялся, потом с некоторой застенчивостью добавил: - Да и, знаешь… честно говоря… как-то мне не верилось, что они враги. Или, может, просто не хотелось этого…
Баг помедлил мгновение, потом невольно улыбнулся и несколько раз понимающе кивнул.
- Велеть еще чаю? - спросил он.
- Очень даже, - немного невпопад, но вполне красноречиво ответил Богдан. - Только хорошо бы, еч, сладкого…
- Сахар очень вреден для мозга, - сурово ответил Баг, снова нажимая кнопку вызова. - И ведь невкусно же! Только напиток портишь.
Богдан покорно вздохнул.
В течение следующих двадцати минут они тихо и мирно сидели друг напротив друга в дальнем углу кабинета, в тени, и уже без посторонних ушей обстоятельно обменивались собранными за день сведениями.
- Ну, дела, - пробормотал потрясенный Богдан, когда Баг закончил. - Крюк… Как он-то под пиявку попал?
- Думаешь, попал?
- А то!
Помолчали.
- Джимба… - проговорил Баг задумчиво. - Вот так Джимба. Слушай, а если ему попробовать позвонить вот запросто… Мол, вы же мне предлагали должность - так я согласен, давайте повстречаемся и обговорим условия. А там встретиться и обговорить… все как следует, а?
- Попробовать не грех. Только подожди. Давай сначала…
- А чего ждать? Ты размышляй, а я тем временем… - Баг уже достал из рукава трубку. Энергия так и бурлила в нем. Столько ударов за этот день было получено Багом, что ему позарез надо было сделать хоть что-то. Богдан лишь покачал головой и долил себе чаю из чайника, укромно стоявшего в просторной войлочной корзинке - чтобы подольше не стыл.
- Ты мне дай "Слово" наконец посмотреть, - напомнил он. Баг свободной ладонью хлопнул себя по лбу. Сунул руку за пазуху, достал загадочное творение и протянул ечу через столик. Потом, сверяясь с визитной карточкой, принялся набирать номер.
Долго не отвечали. Однообразные гудки тянулись, как резиновые. Богдан тем временем принялся заинтересованно посвистывать сквозь зубы, потом, странице на третьей, что-то уже замурлыкал себе под нос, а когда русалочий голос в трубке пропел: "Приемная преждерожденного Лужана Джимбы", высокоученый минфа уже напевал вполголоса. Баг не знал этой песни и не особенно вслушивался: надо было срочно что-то отвечать секретарше.
- Вас беспокоит Багатур Лобо. Прер Джимба разрешил мне звонить в любое время, потому что он ждет моего ответа на его предложение, - напористо, даже несколько нагловато сообщил в трубку Баг. Секретарша выдержала паузу, а потом спросила осторожно:
- Какого рода предложение, драгоценный преждерожденный?
- Должностное, - не задумываясь, ответил Баг.
Секретарша молчала еще дольше. "Холодок бежит к лопатке, - увлеченно тянул на одной ноте Богдан, листая книгу. - Шум на улицах слышней. С добрым утром! Все в порядке с милой Родиной моей…"
- Боюсь, преждерожденный Джимба не сможет с вами говорить, - ответила наконец секретарша. В голосе ее прорезалась безрадостность, тщательно скрытая поначалу. - Я припоминаю, преждерожденный Лобо, драгоценный преждерожденный Джимба позавчера предупреждал меня, что вы можете позвонить. Это относительно должности начальника стражи, не правда ли?
- Сущая правда, - ответил Баг и кивнул, ровно секретарша могла его видеть.
- Боюсь, - уже вполне доверительно сказала секретарша, - что вы опоздали.
- Должность отдана другому? - цепко спросил Баг.
- Нет. Но драгоценный преждерожденный Джимба просил его не звать к телефону ни при каких обстоятельствах. Последние дни он пребывает в некоем удручении. Сейчас он предается медитации и обдумывает, как он сказал поутру, некое решение, самое важное за последние пятнадцать лет. Извините. Я ему передам, что вы звонили, преждерожденный Лобо, как только он освободится. Попробуйте позвонить завтра к вечеру, однако…
- Но прер Джимба… здоров? - чуть замявшись, спросил Баг. Не мог же он бахнуть прямо: "Прер Джимба не спятил?"
- Надеюсь, да.
- Я тоже надеюсь, - сказал Баг и дал отбой.
"В удручении… Поди ж ты! В Зале Созерцания, - вспоминал он, убирая трубку обратно в рукав, - Джимба сказал, что тоже проходил курс лечения в "Тысяче лет". Отсюда вопрос: или он сказал неправду, заманивая меня в лечебницу, или он тоже опиявлен по самые уши и, следовательно, мы ошибаемся, и он не преступник, а жертва, или… или обработка пиявками осуществляется совсем не в лечебнице. Одно из трех".
Некоторое время он перебирал варианты, прикидывая так и этак…
Нет, все равно не выстраивалось. Ни так, ни этак.
- Это ужас что такое, - сказал Богдан, захлопнув книгу. - И главное, подлость какая, конец-то от настоящего "Слова" взяли. Ровно в издевку, - он опустил глаза на последнюю страницу и прочитал вслух: - "Солнце светится на небе, а Игорь-князь в Русской земле; русские девицы поют славу Игорю на Дунае - вьются голоса их через море до самого Киева. То Игорь едет в Киев по Боричеву подъему к церкви святой Богородицы Пирогощей. Страны рады, грады веселы…" Так и было, после великого-то брачного пира, действительно все страны-участницы радовались - но с чего при тут описанном раскладе ликовать? Свое войско положил, с братским народом поссорился…
- Я тоже не понял, - саркастически скривился Баг.
- На циферки на полях обратил внимание?
- А то!
- Как думаешь, что это?
- Ну… Чтобы удобнее переписывать было… Я думал, ты мне растолкуешь. Ты же минфа.
Богдан пожал плечами.