По здравому размышлению, Олег Иваныч решил не ставить фехтование так, как это было принято в XX веке. Узкий меч - не рапира. Даже не шпага. Хотя похож, спору нет. Особенно эфес. Однако клинок гораздо массивнее, хоть и с ложбинкой посередине. Ложбинка та вовсе не для стока крови, как думают некоторые, а для облегчения веса. Биться тут принято грудь в грудь, безо всяких "правая нога вперед, левая под углом" и прочих боковых стоек. Если б Олег Иваныч стал их показывать - сочли бы за шарлатана. Потому приходилось действовать исключительно в русле местных фехтовальных традиций… В Португалии, в соседних Кастилии и Леоне, как и на Руси, - сплав запада и востока. Только в русских землях роль востока играли татары, а здесь - арабы. А так - почти то же самое. Излюбленные верхние удары сочетались с резкими выпадами и чисто маховыми приемами.
В первый день явилось всего двое. И то ближе к вечеру. Юные оболтусы, третьи сыновья обедневших родителей. Обшитые потертой тканью нагрудные латы-"бригантина", помятый шлем-салад, заржавленный меч - вот и все их богатство.
Ничего! В морских походах они добудут все, слава его величеству королю Афонсу! Ну, в походах, так в походах. Они и пришли-то сюда чуть подучиться.
Олег Иваныч отработал честно: поставил удар, поучил хоть чуть-чуть двигаться, ставить защиту.
Загонял дворянчиков до седьмого пота, но, чувствовалось, те остались довольны. После занятия поклонились, угостили мастера вином. Попрощались до завтра.
А назавтра их явилось шестеро. В том числе и два депутата кортесов от Эстремадуры.
Потом пришли еще двое.
Через три дня "школа боя" насчитывала пятнадцать человек! Было бы и больше - да Олег Иваныч не брал, не хотел откровенно халтурить. И так-то еле управлялся! Некогда даже выбраться за город, к замку Жуана Марейры. Через неделю только и получилось.
Замок… Если это замок, то "запорожец" - джип, а ржавая ЛЭПовская опора - Останкинская телебашня!
Более убогого сооружения Олегу Иванычу видеть давно уже не приходилось. Даже вертеп одноглазой старухи Хаспы в Тунисе - хоромы! По сравнению с этим замком… Разрушенные, вернее, разобранные ушлыми местными жителями, стены. Покосившаяся, подлатанная местами башня - Олег Иваныч не рискнул бы в такой жить, а Гришаня так даже и подойти не решился.
Как тут же выяснилось, за замком присматривал староста ближайшей деревни - алькадуш. То ли по поручению канувших в лету хозяев, то ли по собственной инициативе - черт его знает! Он не признавался. Только грозился королевской карой за неуважение к чужой собственности. А что сделали-то? Забрались в эту страхолюдину-башню? Да себе дороже - грохнется еще, после костей не соберешь. А что походили рядом - так это да, походили. Нет, не искали, чего бы украсть. Мы что, на воров похожи, пес? Это мы-то, благородные кабальерош?! Известные на весь Лиссабон?! Да что там Лиссабон! На всю Эстремадуру!
После такого наезда староста - узколицый и тощий мужик с отвислым носом и реденькой бороденкой - несколько поутих и продолжал беседу вполне вежливо. Поинтересовался, чем это известны во всей Эстремадуре благородные сеньоры? Неужели они участники боя быков - торады? Или знаменитые певцы фаду? Или…
- Мы - известнейшие мастера меча! Я - владелец фехтовальной школы, а это - мой помощник.
Да уж, скромность - лучший путь к неизвестности, да уж.
Староста захлопал глазами. Терзаемые любопытством, подошли здоровенные деревенские парни, до того прятавшиеся в маквисах. Остановились в нескольких шагах, картинно опершись на дубинки. Сыновья? Или просто местные?.. То-то староста был поначалу так смел! Серебряная монета, опущенная в карман старосты, окончательно растопила лед недоверия.
А еще Олег Иваныч предложил выпить вина. Ну, за знакомство. Чего ж не выпить с хорошим человеком? А староста - сразу видно, человек хороший. Да что мы все - староста, староста! Как звать-то тебя, любезный? Педру? И то! Мало ли в Лишбоа Педру! И не сосчитаешь!
Педру и подсказал, у кого в деревне можно купить самое лучшее вино. Вино действительно оказалось хорошим - терпким, пахучим, крепким.
Но гораздо лучшим было то, что после третьей кружки у старосты развязался язык. Сначала он начал что-то рассказывать про тораду, про бой быков. Но эта тема ему быстро надоела. В деревне о тораде судачили с утра до вечера - о чем тут еще говорить-то? О видах на урожай? Так эти речи прискучили еще больше. А перемывать косточки соседям… Гости их все равно не знают.
Сидели у старосты, во дворе дома. Справный домик - двухэтажный, крепкий, видно, недавно побеленный. И не только побеленный, но и заново покрытый черепицей. Во дворе росло несколько апельсиновых деревьев, оливы и два олеандра. За домом, в сараях, мычали быки, выращиваемые специально для торады.
Остальные крестьянские дома выглядели гораздо хуже. Довольно убогие хижины, крытые прелой соломой. С такими крестьянами и немудрено, что местный сеньор разорился. И, судя по замку, очень давно. Ведь не зря же Жуан Марейра - а именно он и был здесь сеньором - подался в пираты, да еще и принял ислам.
А спросить про него? Вроде староста уже дошел до нужной кондиции. Костерил местный парламент, кортесы. Порывался петь песни, фаду.
- Дон Жуан Марейра? - Педру поперхнулся вином. - К-ха-а-а! Да, именно так звали хозяина замка. А что? Вы про него что-нибудь слышали?
- Нет-нет. Просто так интересуемся, из чистого любопытства. Больно уж замок понравился. А где сейчас сын этого дона Жуана? У нас для него есть кое-что.
Педру прищурил левый глаз и протянул руку:
- Давайте!
- Э… Что?
- Ну, что у вас есть для Жоакина, то и давайте. Не бойтесь, передам прямо в руки. Думаете, я зря на вас бросился? Ну, когда вы у старого замка шарились? Не-ет!.. Лично дон Жоакин, сын старого сеньора, просил меня присматривать за развалинами… тьфу… за замком. Да! И, если повезет, - найти покупателя. Вы, кстати, не купите? Кладка хорошая, крепкая. Сто лет еще продержится, если землетрясений не будет. Всего-то триста эш-кудо. Ну, двести… Ну…
- Спасибо, нет, - Олег Иваныч с достоинством отклонил навязываемую сделку. - Продай кому-нибудь другому. Да хоть соседнему сеньору.
- Это старому-то скряге Сикейрошу? - староста воздел руки к небу. - Он и пяти эшкудо за него не даст!
- Так на вес продай! - усмехнулся Олег Иваныч. - Как стройматериал! У меня знакомые и в королевской канцелярии, и в кортесах. С документами посодействую. Чего ж не помочь хорошему человеку?
Староста вдруг замолчал, обдумывая совет. Подобная мысль ему как-то в голову еще не приходила. Прикидывая в уме, он шевелил губами, загибая на руке пальцы. Подсчитывал возможную выгоду.
Гриша порывался спросить еще что-то, но Олег Иваныч весомо наступил ему на ногу.
Наконец, закончив подсчеты, Педру просветлел лицом. Кликнул:
- Марта!
Какая еще Марта? А, ну да. Жена, надо полагать. Да, так и есть. С кем бы еще Педру был столь бесцеремонен!
- Эй, Марта! А ну, беги в подвал, принеси дорогим гостям лучшего вина! Да окорок, смотри, не забудь. - Педру снова перевел взгляд на Олега Иваныча: - А что, любезнейший сеньор, и вправду можете помочь с бумагами?
- Запросто. Даром, что ли, у меня два депутата кортесов тренируются! Поможем тебе, Педру, в самое ближайшее время. Спросишь в Лиссабоне, где найти фехтовальную школу сеньора Олвеша, - тебе каждый покажет. А пока же - прощай, что ли. Дела… Да! Как же мне все-таки навестить моего друга Жоакина Марейру?
Педру замялся. Потом махнул рукой:
- Разве что ради нашей будущей дружбы! На севере, в устье Дуэро, есть одна верфь. Рядом с Портус-Кале, или, как его там называют, Порто. Там и ищите Жоакина. Только, прошу, не выдавайте, что это я вам сказал, где искать. Будет спрашивать, говорите: сами, мол, случайно наткнулись. Договорились?
- Честное благородное слово! Да поразит нас гром во веки веков, аминь!
- Аминь! - торжественно поддакнул староста.
Он велел слуге запрягать повозку - для доставки дорогих гостей в Лиссабон со всем мыслимым комфортом. Заодно заедут потом в мавританский квартал, к Амиру бен-Ходже, отвезут мирт с пустынником - Амир их скупал - хоть небольшие, а все деньги.
- Да, чуть не забыл! - Педру вдруг подхватил под уздцы лошадь. - Вашего друга теперь зовут душ Сантуш. Жоакин душ Сантуш. По фамилии приемных родителей.
Они добрались в Порто морем, на каботажном судне, направляющемся туда с грузом сукна и оливок. Второй по величине, после Лиссабона, город - он считался столицей Северной Португалии. Сиреневые горные хребты, широкое устье реки Дору, берущей начало в Испании.
На правом берегу реки, на холмах, амфитеатром располагался город, построенный еще во времена Древнего Рима. Именно римляне дали ему такое название - Портус-Кале, сокращенное местными жителями в Порто.
Это название почему-то сильно напоминало Олегу Иванычу молодость и раннюю юность. Он даже вздохнул, припомнив портвейн из горла. В песочнице. В компании таких же пятнадцатилетних оболтусов - вот, как Гриша сейчас. Гитара, песни…
Иволга поет над родником,
Иволга в малиннике тоскует.
Почему родился босяком?
Кто и как мне это растолкует?
- Ты чего, Иваныч? Песни поешь? - поинтересовался Гришаня, по обыкновению случившийся рядом.
Перед самой поездкой Гришаня прикупил себе ослепительно белую рубаху и ярко-голубой берет с длинными зелеными перьями. Рубаху надел под котту, выпустив из рукавов пышные манжеты, а берет гордо сдвинул набекрень. И теперь, приложив руку козырьком к глазам, деловито рассматривал город. Холмы, поросшие сосной и дубом, гранитные здания, облицованные вспыхивающей на солнце разноцветной плиткой.