- А с этим что делать? - спросил второй "вован". - Вдруг очухается?
- Вряд ли, - с сомнением ответил сержант. - Да хоть и очухается, у него там холодец, даже ползти не сможет.
- Я всё же отработаю его.
- Давай, коли охота, - не стал спорить сержант.
Солдат бесшумно перевёл рычажок предохранителя, обмотанного рыболовной леской, исключавшей неизбежный щелчок при отведении. Зачастую этот щелчок становился роковым, если противник успевал среагировать на него и выстрелить первым. Поэтому солдаты своеобразно улучшили знаменитое оружие.
Грохнул одиночный выстрел.
Голова бывшего снайпера дёрнулась от удара пули, плеснув на осколки кирпичей серой массой вперемешку с кровью.
Никто из проходящих мимо даже не повернулся на выстрел. "Вованы" присоединились к своим, уходящим в сторону грохочущего боя.
Войска Объединённой Оппозиции продолжали развивать успешное наступление, значительно оттеснив федералов по всей линии фронта.
Бои снова шли за Красноярск, уже разрушенный прежде, когда федералы наступали, а оппозиция пятилась. Теперь всё повторилось с точностью до наоборот. Кроме того, город уже пострадал при бомбёжках стратегической авиацией, частично разрушившей Красноярскую ГЭС. Чудовищная волна пронеслась по руслу реки.
Когда вода схлынула, началось повальное мародёрство. Получившие приказ солдаты расстреливали беспредельщиков прямо на улицах, не делая скидки на пол и возраст. Столь радикальные меры остановили безудержную прежде вакханалию.
Потом начались уличные бои, город превратился в руины. Оппозиционеры оставили его, а теперь вернулись, чтобы опять положить тысячи жизней за груду камней и покорёженного металла, когда-то бывших живым городом.
Группа Янычара получила очередное задание от Астронома.
Парни как всегда разместились в гарнизоне, а Янычар в сопровождении молчаливых крепких парней отправился в засекреченный бункер.
Беседа, состоявшаяся, как обычно с глазу на глаз, в этот раз была как раз таки необычной.
После того, как Туркалёв доложился о прибытии, Большой Папа сказал:
- Это задание, майор, важно чрезвычайно. Впрочем, все задания, что я поручаю вам, таковы, но это важно для меня лично. Чтобы всё было понятно, вы должны знать, у меня детей нет, не случилось как-то обзавестись, но у младшей сестры, погибшей, как удалось выяснить, при обстреле, есть дочь - моя племянница. Она мне тоже как дочь. Я очень привязан к ней и долгое время считал, что и она, увы, погибла. Но, к моему большому счастью это оказалось не так. Последний раз её видели в Красноярске после того, как мы оставили его.
Полагаю, вас не удивляет, что я располагаю сведениями, стекающимися ко мне даже из оккупированных районов? Как там оказалась племянница, не ясно, но в условиях войны, когда всё перемешалось, это неудивительно. Наверняка не смогла уйти с частью гражданских, поддерживающих нас и не желающих оставаться под фйдерами.
Также вы должны знать, что мною трижды отправлялись группы, подобные вашей… - Астроном помолчал. - Ни одна не вернулась, как это ни прискорбно - добавил он, вздохнув. - На этот раз вы тоже не будете одни, но каждая группа работает автономно. Задание у всех одно - вывести мою племянницу. Группе, доставившей её сюда, я гарантирую Звёзды Героев России и повышение в воинском звании через чин. Для меня это несложно.
Янычар слушал с непроницаемым лицом, но мысленно уже матерился. Похоже, Большой Папа совсем свихнулся от любви к племяннице. Где её искать в городе, имевшем до войны миллионное население; в городе, ныне разрушенном бомбёжками; в городе, где уже были тяжёлые бои, когда оппозиции пришлось его оборонять, а потом отступать, поливая кровью каждый дом, каждую улицу?
Где её искать??? Там живых почти нет. Хорошо, если она всё же ушла с отступавшими. А если нет? Так, стоп… Астроном говорит, её видели на оккупированной территории, значит, уже после захвата города фйдерами. Тогда почему она не ушла раньше? Почему её не вывели сразу?
Три группы пропали бесследно. Погибли… Другого варианта нет…
Его размышления прервал Астроном:
- Я знаю, Красноярск ваш родной город. То есть вы неплохо ориентируетесь в нём и сможете легко выйти в заданный район.
"Ага, заданный район всё-таки есть, уже легче", - подумал Янычар.
- Это Слобода Весны или Покровка, как его чаще всего называют местные. Там есть фильтрационный лагерь, устроенный фйдерами для гражданских лиц с целью выявления сочувствующих Оппозиции. Именно там её и видел один из моих людей, работающий в тамошней охране.
"Твою мать! Ну и как её оттуда вывести?! Впятером взять штурмом лагерь?! - чертыхнулся майор. - Хотя… Есть же работающий в охране верный человек. Тогда проще! Что-то я стал слишком поспешен в своих выводах об умственных способностях Большого Папы. Но зачем несколько групп? Для надёжности, конечно же, так как три уже пропали".
- Как мы узнаем вашего человека? - спросил Туркалёв.
- Вот его фото, - Астроном положил перед Туркалёвым небольшой прямоугольник. Каждый нечётный день недели ровно в полдень он приходит в часовню, странным образом уцелевшую. Ваша задача или вашего человека прийти туда под видом беженца. Там таких немало. Они ходят к тамошнему начальству, пытаются вытащить попавших в фильтрационный лагерь родственников.
Пароль - "Астроном". Отзыв - "Большой Папа". Вы ведь так меня называете, а? Детский сад, конечно, игра в "шпиёнов", - усмехнулся хозяин подземного кабинета. - В заданный район можете выйти не только вы, но и другая группа, и вытащить племяшку раньше других. В любом случае, мой человек будет ходить в часовню, чтобы не вызвать подозрений со стороны фйдеров. Пришедшие первыми получат информацию как, когда и каким образом состоится вывод девушки из лагеря.
Сделать это необходимо так, чтобы мой человек не попал под подозрение и остался работать дальше. Он ещё может понадобиться. Всем пришедшим после, он сообщит, о завершении операции.
Каждый из командиров получит отсканированные фото моего человека и племянницы, - Астроном протянул ещё один небольшой прямоугольник. - Это вам. После того как фото увидят ваши подчинённые, приказываю снимки уничтожить. Фйдеры не должны найти мою девочку. Иначе в их руках окажется очень серьёзный козырь. Настолько серьёзный, что планируемое Генштабом наступление может не состояться.
"Ого! - мысленно воскликнул Янычар. - А я-то, наивный, полагал, что война идёт за интересы народа. А тут на кону личные делишки. Судьба какой-то племянницы важнее судеб тысяч гибнущих на ней… Суки… Ох, суки… Вот она правда, Лёха, вот за что ты воюешь…"
- Что с вами, майор? - спросил Астроном, вперив в него тяжёлый взгляд.
- Виноват, - спохватился Янычар, поднимаясь.
Большой Папа, шевельнул рукой - садись, мол.
Алексей сел.
- На подготовку сутки. Затем вертолёт высадит вас на левом берегу Енисея. Где, решите сами. Дальше работаете как всегда автономно. После того, как выведите Юлию за город, выйдете на связь с авиаполком, вертолёт прилетит, куда укажете. Если вдруг не долетит первый, полетит второй, третий. Но прилетит обязательно. Ситуации, когда вы шли по тайге, здесь не повторится.
"Ещё бы! - мысленно хмыкнул Туркалёв. - Ради племянницы ты положишь весь авиаполк, а если понадобится, то и больше".
- Есть вопросы?
- Так точно, товарищ генерал армии. Один.
Астроном кивнул.
- Если группа не найдёт вашу племянницу, что тогда?
Янычар смотрел в глаза Большому Папе, не отводя взгляда, ожидая чёткого недвусмысленного ответа, ведь от того, каков он будет, зависело будущее всей группы.
Тот покатал желваки и ответил после паузы:
- Возвращайтесь, майор, вы мне ещё понадобитесь.
Туркалёв снова посмотрел на фото, где весело улыбалась симпатичная загорелая зеленоглазая шатенка лет двадцати, в открытом летнем платье, волосы схвачены на затылке заколкой, хвостик лежит на правом изящном плечике. Ещё ничто не омрачает её беззаботное лицо, вся жизнь впереди, обязательно счастливая и яркая.
"Снимок явно довоенный. Все ещё живы… все ещё живы… - рассеянно думал майор. - Хорошенькая. Сейчас-то она вряд ли так выглядит. Узнать бы, как встретим. Если встретим, конечно. Лучше не загадывать. А здесь хорошенькая, ничего не скажешь. Есть женщины в русских селеньях. Есть… А дядя упырь. Во, точно, упырь, а никакой не Астроном и уж тем более не Большой Папа".
Единственным для Янычара плюсом являлось то, что Красноярск действительно был его родным городом, где он родился, учился, жил, пока не поступил в военное училище. С тех пор ему так и не довелось побывать дома.
С начала войны он ничего не знал об отце и матери. При отступлении оппозиционных войск и оставлении города фйдерам, Алексей воевал на другом участке фронта. А теперь ему предстояло вернуться в детство, в юность, где были первая любовь и первое горькое разочарование; где знакомы и любимы многие места, ныне лежащие в руинах, неузнаваемые и чужие; где каждый камень, каждый угол обвалившегося здания, каждый проём таят смертельную опасность.
Не таким ему виделось возвращение домой. Не таким…
Обратный путь на УАЗе проделали с теми же предосторожностями в прежнем молчании. Всю дорогу майор обдумывал полученное задание, не в состоянии избавиться от горького осадка осознания бессмысленности войны. Эти мысли никогда не оставляли его. Но как неприятно лишний раз убедиться в своей правоте, на которую всем наплевать!
За что он воюет?
Можно сколько угодно убеждать себя, что воюет за правду, за народ, за таких вот, в конце концов, "племянниц", вовсе не виноватых за родственников, по чьему желанию наступление может начаться, а может и не начаться.