- Тубал, - коротко представился незнакомец.
Эрнандо прищурился.
- Еврейское имя. А вина не пьешь. Почему?
- Мои родители были иудеями, - пожал плечами Тубал, - а я принял веру Аллаха. Однако позволь мне перейти к делу. Я секретарь одной весьма важной персоны, которая находится сейчас в Теночтитлане под чужим именем. Мой хозяин хочет видеть тебя, футувва Кортес. Немедленно.
- Ты называл какое-то имя, - равнодушно проговорил Кортес, наливая себе стакан октли. - Изволь объяснить, что ты имел в виду. И запомни, кстати - я не футувва, а христианин-кабальеро. Я не изменял вере своих отцов, чалла .
Если его собеседник и был оскорблен подобным замечанием, то виду не подал.
- Имя Кемаля ибн-Валида хорошо знакомо моему хозяину, - спокойно ответил он. - Знает он и тех, кто до сих пор не оставил мысли о мести убийце этого достойного юноши. Это не угроза, кабальеро. Но если ты не захочешь встретиться с моим хозяином, имей в виду: срока давности для таких преступлений не существует… - Если это не угроза, то я не кастилец, - хмыкнул Кортес, пристально вглядываясь в непроницаемое лицо Тубала. - Что нужно от меня твоему хозяину?
- Он скажет тебе об этом сам. Поверь - я действительно не знаю, о чем пойдет разговор. Во всяком случае, о своей безопасности можешь не беспокоиться… - День, когда я перестану беспокоиться о своей безопасности, будет днем моих похорон. Где находится твой хозяин?
Тубал едва заметно вздохнул - как показалось Кортесу, с облегчением.
- Я проведу тебя. На улице нас ожидает паланкин с носильщиками… - Нет, - перебил его Эрнандо. - Никаких паланкинов. Поедем верхом - ты, я и мои люди. Если у тебя нет коня, поедешь позади одного из моих лейтенантов.
- Невозможно, - покачал головой Тубал. - Место вашей встречи должно остаться тайной для всех.
Кортес пожал плечами и снова наполнил опустевший кубок.
- Как хочешь. В таком случае можешь передать своему хозяину, что встреча сорвалась по твоей вине.
Тубал тихо пробормотал что-то на неизвестном кастильцу языке.
- Решай, - равнодушно сказал Кортес. - И решай быстрее - у меня есть кое-какие планы на эту ночь.
- Хорошо, кабальеро, - Тубал изогнул тонкие губы в слабом подобии улыбки. - Мы поедем верхом. Но твои люди будут ждать тебя снаружи.
- Я не люблю, когда мне ставят условия, - Кортес повернулся к своим лейтенантам и поднял руку. Диего был слишком занят тем, что виднелось в широком вырезе рубашки черноволосой отоми, но Эстебан заметил призыв командира и, оттолкнув свою девушку, подскочил к столу. - Мы уезжаем с этим человеком. Сейчас же.
- Да, сеньор, - четко ответил Эстебан, подозрительно разглядывая Тубала. Видно было, что он хочет спросить командира, зачем понадобилась такая спешка, но не решается это сделать в присутствии постороннего. Кортес одобрительно кивнул. Эстебан не относился к числу самых сообразительных его лейтенантов, но у него имелось два неоспоримых достоинства: абсолютная преданность и полная неспособность скрывать свои мысли. - Я скажу Диего.
Кортес поднялся, поправляя перевязь меча. Верткий, словно колибри, продавец вина немедленно подскочил к нему откуда-то сбоку и протянул клочок кактусовой бумаги с мешикскими каракулями. Кастилец недовольно нахмурился. Бегло говоря на языке науатль, он так и не выучился разбирать местное письмо, а спрашивать, что написано на бумаге, было унизительно. Он вытащил из мешочка на поясе щепотку гладких, как шелк, зерен какао и высыпал в коричневую ладонь торговца.
- Вы щедрый человек, - заметил зоркий Тубал, когда мешик, кланяясь, отошел. - Ему хватило бы и двух зерен…
- Считать деньги - занятие для купцов, - презрительно фыркнул Кортес. - Дело кабальеро - их тратить.
- Может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, - вежливо сказал Тубал, - и прошу в этом случае заранее меня простить, но в городе ходят слухи, что дела у вашей бандейры последнее время идут не блестяще. Говорят, Али Хасан так и не расплатился с вами за поход в Манагуа… - Действительно, это тебя не касается.
К сожалению, Тубал говорил правду. Обычно купцы-мусульмане ведут дела исключительно честно, но Али Хасан оказался обманщиком и мерзавцем. Он нанял отряд Кортеса для сопровождения торгового каравана, который вез в далекую страну Манагуа груз хлопка и стальных пластин. В походе на юг погибло трое кастильцев, а сам Кортес, раненный дротиком в голову, едва не лишился глаза. Но караван достиг цели, и на берегу великого озера купцы с большой выгодой обменяли привезенные с собой товары на красноватое гватемальское золото. Когда же купцы возвратились в Теночтитлан, выяснилось, что Али Хасан уехал куда-то на восточное побережье, не оставив своему партнеру-мешику никаких распоряжений по поводу вознаграждения наемникам. Кортес с трудом поборол искушение вытрясти из купца деньги силой: партнер Али Хасана был подданным Монтекусомы, а мешикские законы стояли на защите граждан Тройственного союза. Он подал жалобу в Диван по купеческим делам аль-Ануака, но сделал это, скорее, для проформы: все понимали, что пока Али Хасана нет в пределах досягаемости, дело с мертвой точки не сдвинется.
"А ты хорошо подготовился к разговору, - мысленно похвалил Тубала Кортес, - разузнал все секреты, собрал все сплетни…"
- В таком случае ограничусь только одним замечанием: мой господин в силах вернуть вам деньги, которые задолжал Али Хасан. Более того, он может справедливо наказать этого недостойного купца, позорящего имя правоверного. Полагаю, вашим людям это придется по вкусу…
- Ты вроде бы говорил, что не знаешь, о чем мы станем толковать с твоим господином, - усмехнулся Эрнандо. - Поэтому не расточай зря цветы своего красноречия, Тубал, а лучше приготовься к хорошей скачке.
Говоря о хорошей скачке, он, конечно, преувеличивал - Теночтитлан не тот город, по которому можно скакать во весь опор. Столица мешиков стоит на острове посреди озера, и хотя улицы здесь широкие и прямые, их то и дело пересекают такие же широкие и прямые каналы. Для сообщения между кварталами построены многочисленные дамбы, но они имеют закругленную кверху форму и не предназначены для верховой езды, так что всадники всякий раз вынуждены были спешиваться и вести коней в поводу. К тому же нынче ночью площади Теночтитлана заполонили отчаянно веселящиеся мешики, и маленькому отряду приходилось проталкиваться через пьяную, разогретую парами октли толпу. Жители аль-Ануака уже давно не боялись лошадей, которых еще двести лет назад почитали за сверхъестественных чудовищ, и дорогу уступали весьма неохотно. Эстебана, который случайно наехал в темноте на глиняное изображение бога Ицкитекатля, едва не стащили с седла - пыл разгневанных мешиков остудили только три одновременно выхваченных из ножен толедских клинка. С трудом пробившись через полную огней Рыночную площадь, всадники миновали освещенную сотнями факелов громаду Большого Теокалли, проскакали мимо обнесенного глухой стеной, погруженного в безмолвие арабского квартала, мимо величественной мечети аль-Азхар, возведенной на месте старого храма Уицлопочтли, и углубились в прохладную тишину садов Атсакуалько. Здесь было совсем безлюдно; сверкающий шар луны висел в густо-фиолетовом небе, и белая дорога, ведущая к озерному дворцу Ахайякатля, поблескивала в ее лучах кованым серебром. Перед понтонным мостом, соединявшим дворец с берегом озера, Тубал остановил своего коня и обернулся к Кортесу.
- Дальше тебе придется идти одному, кабальеро. Твои люди подождут здесь.
Эрнандо осмотрелся. Залитый лунным светом берег казался совершенно пустым, так что подобраться к всадникам незамеченным не смог бы даже самый искусный лазутчик. Но темные окна дворца таили в себе смутную угрозу, и Кортес решил не рисковать.
- Нет, Тубал. Мои люди пойдут со мной.
- Во дворец не войдет никто, кроме тебя, - на этот раз в голосе Тубала звенела сталь. - Я ведь предупреждал… - В таком случае, мы возвращаемся, - перебил его Кортес. Сейчас он просто не мог позволить себе отступить. Кроме того, это был хороший способ проверить, насколько заинтересован в нем таинственный господин Тубала. - Поворачиваем, сеньоры!
Тубал заскрежетал зубами.
- Погодите! Я должен посоветоваться… Он неожиданно ловко соскочил с коня и, переваливаясь с ноги на ногу, побежал по раскачивающемуся понтонному мосту.
"Отлично, - подумал Кортес. - Похоже, дело и вправду серьезное".
Презирая торговцев, он тем не менее перенял кое-какие их приемы и хитрости. Одна из таких хитростей сводилась к тому, что ты никогда не узнаешь, на что способен человек, если не припрешь его к стенке.
- Капитан, - негромко спросил Диего, - вам не кажется, что это ловушка?
- Возможно, - коротко ответил Кортес. Глупо было бы отвергать такой вариант. Его отряд считался одним из лучших в западных землях, их услуги стоили дорого, а это означало, что у них есть и завистники, и враги. - Будьте готовы к драке. Если нас пустят во дворец, не теряйте друг друга из виду, держитесь вместе, спина к спине.
Он мог бы и не говорить этого - и Диего, и Эстебан были опытными бойцами, - но слово командира есть слово командира. Предусмотрительный Диего опустил щиток шлема и на длину ладони выдвинул клинок из ножен.
- Там движение, капитан, - шепнул остроглазый Эстебан, не отрывая взгляда от мрачного фасада дворца.