- Я понял твой вопрос, Ямамото, и вот что отвечу, - сказал Мацудайра. - Если Нобунага просто покажется в Касивадзаки, он поссорится с такими домами, как Хитоцубаси, Симидзу, Таясу. Тебе о чем-то говорят эти имена?
- Нет, - честно признался Артем.
- Зато Нобунага они о многом говорят, будь уверен, Ямамото. Однажды я сказал ему, что если он придет в Касивадзаки, то его самураи обязательно затеют ссору с моими самураями и произойдет столько поединков, сколько самураев он приведет с собой. Нобунага вряд ли устроит исход этих поединков, а самурайским домам Хитоцубаси, Симидзу, Таясу совсем не понравится, что по вине Нобунага произошли поединки, в которые оказались вовлечены их отпрыски, обучающиеся в моей школе. Поэтому Нобунага не должен волновать тебя, он здесь не появится. Так что ты отвечаешь, Ямамото?
Артем все еще раздумывал. Предложи ему кто такое, когда он только очутился в Японии, то он согласился бы, конечно, без раздумий. Сейчас же было не так все просто и однозначно. Было над чем подумать...
Со двора донесся довольно громкий дребезжащий звук. Такое впечатление, что металлической палкой вели по штакетнику, сделанному из металлических пластин.
- Ручной барабанчик, - сказал Мацудайра, заметив недоумение на лице Артема. - Мне пора идти к ученикам на медитацию.
Мастер поднялся.
- Подождешь во внутреннем дворе, Ямамото. Я пришлю за тобой одного из учеников. Он отведет тебя к вечерней трапезе.
Они вышли из фехтовального зала, прошли на галерею, огибающую внутренний двор. Мастер оставил Артема, свернул в коридор, уводящий внутрь дома. Артем же направился к лесенке, чтобы спуститься по ней во дворик, где пруд, где газоны с камнями и странного предназначения деревянные постройки.
- Господин...
Артем обернулся.
И как-то сразу все про себя понял. И что он пропал и что он погиб...
Глава девятая
СЕСТРА СВОЕГО БРАТА
Ливень весенний -
Как же преобразился мир!
Как стал прекрасен!
Тиё-ни
Это было похоже на электрический удар... Не на тот, которого подспудно ждешь, когда, скажем, вкручиваешь лампочку или вскрываешь распредкоробку под напряжением. Бывает другая разновидность электроударов - когда делаешь что-то привычное, например в миллионный раз втыкаешь кнопку торшера, не ожидая подвоха, и тут - бац... Уж долбанет так долбанет. Пронзает с ног до головы и через все печенки.
Так было и сейчас.
Все мысли вдруг куда-то отлетели. Артем на миг позабыл, в каком веке и в какой стране он находится. Как-то сразу все стало несущественным.
А и всего-то, что произошло, - увидел перед собой женщину. Правда... Немного перефразируя незабвенных классиков "Тут смотря какой отец", можно было сказать - тут смотря какую женщину перед собой увидеть.
Наверное, такое может произойти с каждым, да вот только не каждому выпадает. Наверное, у каждого в голове складывается образ женщины его мечты. Как правило, это довольно смутный контур, нечто зыбкое, совершенно неконкретное, но когда встречаешь эту женщину, сразу откуда-то приходит понимание - это ОНА.
"Она", - понял Артем. И странное ощущение дежа-вю посетило его: где-то он уже видел эти агатовые миндалины глаз, эти иссиня-черные волосы, овальной формы лицо, эти тонкие губы. Где? Может быть, во сне? А еще у нее была длинная шея, и она была довольно высокого для японок роста. "Слава богу, лицо ее не намазано этими идиотскими белилами", - почему-то подумал Артем.
- Я - Ацухимэ. Сестра Кумазава Хидейоши. - Девушка поклонилась, взмахнув длинными рукавами кимоно. - Я знаю, что ты прибыл от Хидейоши. Не удивляйся. У молодого Наканэ, у самурая, что проводил тебя к сэнсэю, есть подруга, служанка по имени О-ёси... А на женской половине слухи разносятся моментально.
Она взглянула Артему прямо в глаза (чего женщины здесь обычно не делали) и улыбнулась.
Лучше бы она не улыбалась. Так, наверное, было бы спокойнее. Но она улыбнулась, этого уже не поправишь, и Артем со сладкой истомой осознал, что увязает все глубже.
- Господин... - Она со значением оборвала фразу.
"Ах да! Я же не представился, - сообразил Артем. - Как неучтиво, черт возьми!"
- Ямамото... - сказал он. И внезапно у него вырвалось: - Но лучше зови меня Артем.
Впервые здесь, в Японии, он представился своим настоящим именем, а не дурацким ником "Ямамото", который у самого Артема уже начинал вызывать трудно объяснимый, но вполне стойкий рвотный рефлекс.
- Алтём? - переспросила она.
"Как мило она выговаривает мое имя", - подумал акробат.
- Да, Артем.
- Какое странное имя, - сказала Ацухимэ. - Это имя что-нибудь означает у вас?
- Означает? - удивился гимнаст. - Разве имя что-то должно означать?
- Дзиромаро означает "второй сын", Сабуромаро - "третий сын", Рокуромаро - "шестой сын"...
- Нет, имя Артем ничего не означает, - сказал воздушный гимнаст.
- Господин Алтём, расскажи мне о Хидейоши...
Говоря это, Ацухимэ дотронулась до отворота его куртки-косодэ. Зачем она это сделала? Артем едва только начал приходить в себя от заставшего его врасплох потрясения, как снова... Она ведь только приблизила к нему свою руку, а его голова закружилась, будто он в самолете рухнул в воздушную яму.
- Он велел передать что-нибудь мне? - спросил она. - Только мне, и никому другому?
Артем замешкался с ответом, потому что на ум пришла просто-напросто сущая нелепость - скажи он сейчас Ацухимэ, что ее брат ничего не велел передать, она развернется, уйдет, и он ее больше не увидит. Соврать ей, что ли? Дескать, Хидейоши велел передать такие слова: "Приветь незнакомца, сестренка, будь с ним ласкова, одень, обуй, накорми".
- Нет, - наконец выдавил из себя Артем. - Ничего не велел передать.
И поспешил добавить:
- Но он говорил мне о тебе. Сказал, что его сестра живет в доме мастера Мацудайра. Когда мы с ним расстались, Хидейоши был здоров, не был ранен.
"Что я несу? - удивился сам себе Артем. - Нет, надо выбираться из этого наваждения".
- Он направился в Киото? - спросила Ацухимэ. "И имя у нее хорошее, - Артему пришла на ум очередная нелепость. - И сочетание получается хорошее - Артем и Ацухимэ... Ацухимэ и Артем".
- Да, - сказал гимнаст. - В Киото.
- Ты долго будешь гостить в доме сэнсэя?
"Теперь уже не знаю, - ответил бы ей Артем, если бы решил говорить правду, и только правду. - Теперь уже ничего не знаю".
- Мастер Мацудайра сказал, что я могу остаться надолго. Сказал, что станет заниматься со мной кэмпо.
- Кэмпо? - Она оживилась. - А он проверял твои умения?
- Проверял. - Артем почувствовал, что наваждение все же помаленьку отпускает его. - Только умений у меня никаких нет, с мечом я прежде дела не имел. Есть лишь задатки. Правда, мастеру они понравились.
- На чем вы фехтовали с мастером, на синаях или на боккэн? - Похоже, Ацухимэ нисколько не притворялась, и ее действительно интересовала эта тема.
- На том и на другом.
И тут Ацухимэ произнесла нечто, от чего у Артема аж дыхание перехватило:
- Я бы пофехтовала с тобой, Алтём. Мне хотелось бы посмотреть, каков ты в работе с нагината или с копьем.
- А ты фехтуешь? Я, конечно, недолго нахожусь в ваших краях... и, может быть, только поэтому пока не встречал здесь женщин с оружием.
- Я тоже не встречала, - рассмеялась Ацухимэ. - Разве что саму себя... Я живу в доме сэнсэя десятый год, - продолжала она. - Я появилась в этом доме совсем маленькой девочкой. Я, как ты знаешь, из семейства Кумазава, поэтому меня не заставляли прислуживать и вообще работать по дому. Целыми днями я бегала везде, где хотела, и играла во что хотела. Играла же я не с куклами, а с синаем или с боккэном. Потом уговорила плотника Икэда сделать лук, который был бы мне по силам, бегала с ним на лужайку за чайным домиком и упражнялась в стрельбе. Потом осмелела настолько, что стала нарушать строжайший из запретов - тайком пробиралась в комнату, где хранится оружие, и сама училась управляться с разными предметами. Больше всего мне нравилась нагината. Мне приходилось всему обучаться тайком. Ма-ай и зансин я обучалась, сквозь щелочку подглядывая за упражнениями в зале и потом повторяя их на лужайке за чайным домиком. Суки я обучалась, хитростью направляя разговоры с сэнсэем на нужную мне тему. Вот сотай рэнсю по-настоящему я отрабатывать не могла. Тогда я сделала из соломы чучело в человеческий рост, воткнула его в землю на лужайке за чайным домиком и упражнялась.
Девушка пожала плечами: