Ратник, который, как показалось Забубенному, был главой личной охраны самого князя, медленно повернулся и зашагал в сторону походных шатров. За ним пристроились еще четверо из стоявших на берегу воинов. В центре группы шел временно лишенный свободы передвижения Григорий рядом с воеводой галицко-волынского княжества, сразу за которым вышагивало еще человек десять ратников из числа тех, что плыли с ними на ладье. Скоро этот импровизированный отряд удалился от берега метров на сто и углубился в лабиринт шатров, между которыми горели костры.
Вкруг каждого сидели и грелись воины в полном облачении, словно им в любую минуту мог поступить приказ вскочить на коней и ринуться в бой. Видно здесь не на шутку готовились к войне, которая могла начаться в любую минуту. Несмотря на то, что войска уже снялись с насиженных мест и выдвинулись к Зарубу, толком, похоже, никто не знал с кем и когда предстоит воевать. Поэтому Григорий сейчас был самым ценным свидетелем, за которого каждый их князей-соперников, по его мнению, готов был дорого заплатить, чтобы узнать то, что знал Григорий. Но никакого торга могло и не случится. Нравы в двенадцатом веке были гораздо проще. Сейчас его уже вели к Мстиславу Удалому, который мог его просто вздернуть на дыбе для начала, чтобы собеседник стал помягче характером, а потом уж выспросить все спокойно. Поговорить, так сказать, по душам. И все секретные сведения, добытые механиком с риском для жизни, достались бы тогда сопернику Мстислава Чернявого. Просто так. Даром. И это было обидно. Нужно было срочно что-то делать.
Забубенный крутил головой по сторонам, но знакомых прока не попадалось. Сидевшие у костров ратники громко балагурили, смеялись и трапезничали каким то закопченным на огне мясом. Забубенный, уже целые сутки не евший по человечески, ощутил покалывания в желудке, словно тот напоминал, что неплохо бы и подкрепиться. "Да я бы и не против, - размышлял сам с собою Григорий, - только некогда и нет пока подходящей компании".
Так бодрым шагом они прошли еще метров пятьсот, спустившись в овраг и углубившись в небольшую рощицу. Оставив позади костры с трапезничавшими ратниками. Следующие шатры виднелись вдалеке впереди справа и слева. Когда отряд приблизился к ним и проходил мимо левой группы походных жилищ, из сумрака между шатрами, который казался еще гуще от падавшего на них отсвета ближайшего костра, неожиданно выступила фигура ратника в алой накидке почти до пят. Григорий даже отшатнулся. В полумраке и этом наряде ратник напомнил Забубенному призрак замка Морэсвилль, неприкаянно и молча блуждающий по длинным подземельям. И наводивший ужас на каждого встреченного человека. Но тут призрак неожиданно громко крикнул:
- Здорово, брат-купец! - и добавил, полностью материализовавшись в отсветах костра, - Куда путь держишь?
Из-за спины призрака выступили еще человек десять ратников в кольчугах. Забубенный узнал этот голос мгновенно, а, присмотревшись, убедился окончательно, - Куря! А за ним, - целый отряд черниговских воинов. Он чуть не вскрикнул от радости: Свои!
- Здорово, Куря! - сказал Забубенный радостно, еле сдерживаясь, чтоб не хлопнуть по плечу выплывшее из сумрака изваяние ближайшего помощника Путяты.
Но с места не двинулся. Побоялся. Едва прозвучало приветствие Кури, как весь отряд, бодрым шагом шествовавший по направлению к шатру Мстислава Удачного, где тот еще недавно пьянствовал с вождями половцев, остановился как вкопанный. Гнездич и его ребята привычным движением схватились за рукояти мечей. Люди Доморечича, чуть помедлив, тоже. Ни одно движение не ускользнуло от опытного взгляда черниговского ратника.
- Спокойно, братцы. Что это вы так дернулись? - с издевкой поинтересовался Куря, - а ли случилось что? Мы же, чай, не враги.
Гнездич молчал, давая Куре выговориться, чтобы узнать его намерения. Доморечич тоже молчал пока. А Куря говорил не стесняясь, словно только этого и ждал. Видно чуял, что на своей территории.
- И куда это вы купца нашего дорогого ведете? - продолжал он задавать вопросы, - мы его уж обыскались. Уж вторая седмица пошла, как потеряли. Он нам такое оружье доставлял, да снеди всякие. Князь меня все спрашивает где он, да где? А он вона где. У галичан гостит.
- Тут дело серьезное, Куря, - наконец вступил в разговор Доморечич, видно знавший ратника в лицо, и потому решивший договориться миром, - Купец ваш с ворогом нашим общим виделся, в плену побыл. Плохо, видать, вы его охраняли. Еле утек оттуда. Едва не утоп по дороге, да мы по счастью его спасли. А теперь с ним князь наш говорить желает.
Куря вскинул руки, словно от удивления.
- В плену был? Чуть не утоп? - воскликнул ратник, - да быть того не может. Наверное, сбрехал он все. Он как напьется, очень потрепаться любит. Вы его часом медовухой не угощали? А воды он вообще боится. Где же вы его сподобились подобрать то? Небось, в лесу нашли пьяного.
- Где надобно, там и подобрали, - вступил в разговор Гнездич, у которого руки так и подергивались на рукояти меча от желания его выхватить, да снести голову назойливому черниговскому ратнику, так некстати появившемуся на дороге, - Нам поспешать надобно. Князь ждать не любит.
- Вот-вот, - согласился с ним Куря, сделав шаг вперед и, как бы невзначай, преградив дорогу отряду галичан, - Князь ждать не любит. Это точно. А наш особливо. Вызвал меня сейчас и говорит, иди и где хошь найди мне купца нашего. Позарез он мне надобен. Не найдешь, говорит, голова с плеч. Я и пошел искать. Но, еще и шагу не успел ступить, а тут вы. Да еще купца нашего ведете целехонького, хоть и помятого. А ежли вы его и взаправду спасли, - то вам от нас благодарствие будет, а от князя подарки.
- У нас свой князь имеется, - процедил сквозь зубы Гнездич, - а купец этот с нами пойдет.
- Где ж это видано, - снова возопил Куря, - чтобы чужих купцов силком к своему князю водили. Мы же не дикари какие. Про то надобно нашего князя сначала спросить. А захочет, так он его к вам сам отправит. Но, не сегодня.
Тут из-за соседнего шатра вышли на свет еще человек двенадцать ратников княжества черниговского, словно прятавшиеся там до поры. Разойдясь полукругом, они преградили галичанам путь дальше. Назревал локальный конфликт.
Гнездич не выдержал и выхватил меч, тускло блеснувший в отсветах костра. То же сделали его четверо подручных. Но люди воеводы ждали сигнала, а Доморечич медлил, прикидывая расклад. Куря же стоял, скрестив руки на груди и спокойно, даже с издевкой, посматривал на Гнездича. А Забубенному вдруг показалось, что Куре кто-то успел шепнуть о его прибытии к Зарубу и пленении галичанами. Уж больно быстро ратник сориентировался и подготовил операцию "Перехват". Григорий конечно верил в чудо, но в данном случае, оно происходило по всем правилам проведения операций спецназа. Случилось внезапно, и было подкреплено людскими ресурсами. Противник был в нокауте. Нет, стуканул, видно все-таки, какой-то добрый человек из галичан. И вовремя.
- Чего это ты, брат, - поинтересовался Куря, - никак со своими драться собрался?
- Погоди, Гнездич, - вмешался тут Юрий Доморечич, воевода галицкий. И сказал уже Куре, - Не дело затеял ты, Куря. Воевода то твой знает, что ты тут творишь?
- Знает, - раздалось вдруг голос с другой стороны, и на свет вышел еще один бородатый ратник в броню одетый. А за ним пятеро воинов. Превосходство черниговцев стало подавляющим. Человек тридцать против десятка. "Путята, - узнал голос Григорий, - значит и воевода жив".
- Знает, - подтвердил еще раз Путята, - Да и ты знаешь, Юрий. Что не прав. Это не он, а ты не дело затеял, чужого купца на пытку вести. Ты же знаешь, что с ним будет, если его к Мстиславу Галицкому отвести. А купец-то и взаправду наш. Так что надобно его нам и вернуть. А что спасли, тут и я повторю, спасибо скажем.
Увидев Путяту, Доморечич понял, что ловить тут нечего. Эти не отпустят. А до своих костров еще далеко, прихватили их ловко в овраге, аккурат между станами двух дружин, да поближе к черниговскому. Оно, конечно, можно и мечом помахать, да ведь и, правда, свои. Не убивать же их из-за этого купца, да и вдруг купец пустышкой окажется? Потом свой князь еще и крайним выставит. Все эти мысли пронеслись в голове Юрия с быстротой молнии, и он принял, наконец, решение.
- Ладно, забирайте купца, - сказал он, подталкивая в сторону черниговских костров Забубенного, обратившегося на время переговоров в соляной столб. Но предупредил, - Только помните, Мстислав Удачный вам этого не забудет.
- Это мы понимаем, - кивнул Путята.
Гнездич яростно вогнал меч в ножны и зашагал вперед. За ним остальные. А когда отряд раздосадованных галичан почти исчез из вида, воевода черниговский проговорил им в след:
- А за купца спасенного все же благодарствуем.
- Бывай здоров, воевода, - ответил ему Доморечич, пропадая в темноте.
Когда шаги галичан по мягкой траве стихли вовсе, черниговцы позволили себе немного расслабиться. Операция прошла удачно и, главное, тихо. Куря приблизился к Забубенному и хлопнул его по плечу.
- Здорово, брат-купец. Я уж и не чаял тебя узреть живым.
- А я вас всех, - ответил Григорий, обняв Курю и бросив взгляд на стоявшего рядом Путяту. Он хоть и рад был снова видеть бравого воеводу, но, хлопать его по плечу даже сейчас у него рука не поднялась. Этикет штука серьезная. Это было бы равносильно тому, как в двадцатом веке сержанту, вызванному на вручение почетной награды в Кремль, подойти и хлопнуть по плечу генерала армии.
- Ладно, потом набалагуритесь, - вдруг стал серьезным Путята, - а сейчас тебя князь ждет. Поспешай.
- Как, опять князь? - удивился Забубенный, - вы не шутки тут шутите? А то я уже не догоняю.