Забубенный вошел в ступор, но быстро из него вышел. Прогноз на ходу начал обрастать подробностями. Начальство требовало детали.
- Да нет, - уверенно заявил Забубенный, решив про себя "врать так врать", - У Заруба не ждут. Скорее всего, обретаются они где-то в глубине этого Поля. Далеко от берегов Днепра. Думаю, с десантированием у Заруба проблем не будет.
Воевода не унимался.
- А где искать этих неизвестных людишек, может, знаешь? Времени много уже ушло на дорогу, людей потеряли.
Теперь Григорий призадумался, сочиняя на ходу. Придумал так.
- Километров сто, наверное, от реки в степь, да еще с гаком. Там, где-то их монгольский кемпинг и стоит.
- Опять мудреные слова говоришь, - осерчал воевода, - что за километры такие, растолкуй.
- Ну, это почти тоже самое, что и верста обычная, пятьсот саженей, только по-другому называется. У нас, колдунов, своя мера длинны, есть. А если в межевых верстах мерить, то в ней целых два километра с лишком получается.
Воевода помолчал немного, пересчитывая километры колдуна в привычные версты.
- Ну, коли так, то дней за пять дойдем. А то и ранее. Надо нам их быстрее сыскать, донести князю о том месте. Главное, чтобы не помешал никто. Должны мы их врасплох застать.
- Дойти-то, может, дойдем, - кивнул Григорий, - но, пардон, надеюсь, черниговский воевода не собирается нападать на монгольские тумены с двумя ладьями воинов, пусть и таких крепких? Честно говоря, кажется мне, что народу у них не меряно, да быстрые кони имеются. Как бы они сами нас врасплох на обратном пути не застали.
- Дело говоришь, Григорий, - одобрительно кивнул Путята, - нападать на них мы не будем. Это я и без тебя разумею. Так, тихо подойдем, глянем, что к чему и назад. Наше дело должно быть незаметное и быстрое. Хотя по дороге туда мы уже дел наворотили столько, что хорошо еще, если слава наша буйная нас не обгонит. Князь нас за это по головке не погладит.
- Не погладит, - согласился Григорий, не уточняя, кто был причиной этой славы, и что еще может с ними сделать Мстислав Чернявый за провал операции.
Замолчали опять переговорщики, каждый о своем раздумывая.
- Я вот что разумею, воевода, - вдруг пришла в голову механика мысль настоящего разведчика, - если мы должны пройти тихо сквозь половецкие земли, себя не обнаружив, то нам никак нельзя идти в открытую. Там ведь степь кругом, а по степи "тихо подойти" можно только имея приличную легенду. Военный отряд русичей сразу лазутчики засекут и сообщат монголам. Тем более, что в Диком Поле сейчас смутные времена, как бы война идет со врагом неизвестным, и вообще не пойми что происходит, так ведь?
- Ну, - согласился воевода, заинтригованный словами походного колдуна, - только к чему ты клонишь, непонятный человек?
- Я слышал, - продолжал Забубенный излагать в виде своих мыслей то, что вычитал когда-то из учебника по истории, - что даже во времена военных действий никто не трогает торговые караваны, ибо все воюющие стороны признают необходимость торговли. Так?
Воевода покумекал над словами Забубенного и кивнул.
- Ну, так. Есть такой уговор, - купцов не трогать. Они и сейчас по половецким землям свободно разъезжают со своим добром, да и в древности, когда мы еще с половцами врагами были, все равно, говорят, торговали посреди войны. Еда всем нужна, да и оружье новое. В общем, купцы пронырливые везде поспевают, деньгу заколачивают, даже жизнью своей от жадности рискуя.
- Вот именно, - продолжал Забубенный развивать свою мысль, - деньги, конечно презренный металл, но торговля, как ни крути, развивает международные отношения. А потому предлагаю обрядиться купеческим караваном. А, как известно, каравану, кроме верблюдов нужна охрана.
- Каких таких верблюдов? - подивился незнакомому словечку воевода черниговский, - сколь живу, не видал никогда.
- Ну, это такой зверь диковинный с двумя горбами, что недавно на ладьях провозили мимо нас. На тех, что мы невзначай обстреляли, - пояснил Григорий.
- С двумя горбами? - переспросил Путята, покачав головой, - нелегко живется этой зверушке. Наказал ее Господь, видно, сиим ужасным видом.
- Да не в верблюдах дело, - прекратил рассуждения о судьбах верблюдов Забубенный, - любому каравану нужна надежная охрана. А ратников у нас как раз для этой задачи наберется порядком. Только надо купцов изобразить натурально и товару где-то раздобыть для отвода глаз.
Воевода почесал затылок. Идея Забубенного организовать липовый караван купцов явно пришлась по душе старому разведчику.
- Ну, с купцами-то как раз все просто. Тебя и обрядим, брешешь складно, а в подмогу Курю дадим, тот с новгородскими ушкуйниками долго по разным дорогам шатался, понабрался нужных словечек. Будете, как два брата-купца исполнять. Как-нибудь управитесь. Охрану мы вам организуем знатную, сам и организую. А вот с товаром как быть, окромя лошадей, оружья, да еды у нас и нету ничего, да и того не хватит, чтоб глаза отвесть…
Пока воевода размышлял над тем, где посреди реки взять товар, чтобы сойти за купцов в Диком Поле, Григорий горевал над превратностями судьбы, лишний раз убедившись, что инициатива наказуема. Промолчал бы, авось и пронесло, отсиделся бы в арьергарде, а теперь пиши "пропало". Придется купца изображать.
- Да и как я купца-то изображу, - не выдержал и вслух выразился раздосадованный механик, - я рынков местных не знаю, курсов валют, да и вообще маркетингу не обучался.
- Ничего, - успокоил его воевода, - Купцы народ не ученый. За своего сойдешь. Они ведь известные хитрованы, знают только свою выгоду, а грамоте там, как дьяки, или иноземным языкам и то не всегда обучены, хотя по ремеслу и полагается. Особливо купцы нашенские ленивы. Но, бывает, попадаются разумные, с понятием. Потому, если что, сыпь неизвестными словами, будто со мной разговариваешь, и тогда совладаешь. За иноземца тебя точно примут. А это на Руси главное, да и в Диком Поле тоже. Ну а, если какой интересующийся попадется, ты больше помалкивай, Куря за тебя отбрехается, авось до той поры просклизнем в глубину Дикого Поля.
Забубенный пригорюнился и уперся взглядом в доски лодейного днища. Не получилось от роли купца отвертеться. Придется, видно, карму исполнять.
В это время, словно в ответ на грустные мысли механика, раздался зычный голос откуда-то с воды:
- Эй, на ладье, правее прими, а то не разойдемся!
Григорий поднял голову на звук и увидел, что с их ладьей поравнялась головная ладья каравана, что шел позади, да теперь нагнал их. По всему видеть, то были купцы, поспешавшие куда-то по своим торговым делам.
Воевода черниговский, увидав сию оказию, широко улыбнулся, словно ждал этот караван уже неделю и, наконец, дождался.
- Ну, вот и товар твой подоспел, купчина… - сказал он, подмигнув оторопевшему Григорию.
Встал, подбоченился, да быстро зашагал через скамьи на нос ладьи и о чем-то перемолвился с Курей, да Данилой, что там стояли, чистили оружье. После чего, Данила пробрался обратно на корму и шепнул словечко Христичу. А тот, не долго думая, заложил такой вираж, что ладья и впрямь пошла на таран купеческого суденышка. Тот неизвестный караван тоже был на трех ладьях, да поменьше они телом были, чем военные челны черниговцев.
- Куда правишь, дура! Глазы повылазили! - заорал изо всех сил купеческий рулевой, но сам бросил ладью влево, чтобы столкновения избежать. По всему видно было, что ладья шла груженая товаром. Жалко купцам было ее на дно пускать.
А до левого берега Днепра, на котором виднелась песчаная отмель, было уже недалече. Вторая ладья черниговских воинов, привыкшая следовать за Христичем как за ведущим, словно крейсер за флагманским броненосцем, повторила маневр, стеснив с пути своего вторую купеческую ладью. А за ней и третья также поступила. Получилось как по военно-морской науке позднего парусного времени: эскадра свершила поворот "все вдруг". Не успел Григорий и глазом моргнуть, как весь караван купеческий был повернут к берегу и загнан в небольшой заливчик. А передняя ладья даже выскочила на песчаную отмель. Ладьи черниговцев надежно заблокировали весь фарватер, и дальнейшее продвижение купцов по реке сделалось невозможным без вооруженных разборок.
Купцы не на шутку переполошились и схватились за оружие. Но, сразу было видно, что караван идет без мощной охраны. То ли купцы считали эти воды своими и безопасными, имея на то все основания, то ли охрана еще не подоспела и должна была подсесть в пути, в диких землях. Но Григорий успел насчитать всего не более десятка мужиков купеческого вида в первой ладье и дюжину во второй. Сила была явно на стороне черниговцев, и они это понимали. Купцы, похоже, это тоже понимали, хоть и ярились.
- Вы что творите, ироды? - закричали с головной ладьи. Кричал здоровый бородатый мужик в красной шапке, отороченной мехом, - Крови нашей захотели, разбойники!
- Кто такие? - вместо ответа поинтересовался Путята, переводя разговор в деловое русло.
- Мы купцы Переяславские, идем к русскому морю, чтоб с греками торговать. Меня Артемий зовут. А это Нестор и Вакула, известные купцы в нашей стороне. На ладьях наши дружки, да работные холопы. А вы кто и чего надобно от нас? Где ж это видано, на своей земле купцам проходу не давать. Да мы почитай всех местных разбойников наперечет знаем, а вас что-то раньше не видали.
- А мы и не разбойники, - успокоил купцов воевода черниговский.
- Сами то мы не местные, - вдруг, неожиданно для себя, вставил слово будущий купец Забубенный.
Переяславские загомонили меж собою.
- А откель будете и чего в наших местах промышляете?