Так что я понимал Валерку - мне тоже проще схлопотать по морде, чем пройти мимо. Морда заживет, а вот душа - навряд ли. Не дай бог, забили бы соседских детишек до смерти или как-нибудь надругались бы над соседкой - смог бы нормально жить после всего этого Валера? Конечно, нет. Не жизнь это была бы, а так, существование от рюмки к рюмке.
Мы выбрались на Пулковское шоссе, и сразу поток машин вокруг нас стал гуще и как-то нервнее, что ли.
Машины неслись беспорядочным роем. Некоторые, внезапно перестраиваясь, грубо подрезали соседей, но те не реагировали, как бывало, криками и демонстрацией среднего пальца, а упрямо рвались вперед, расчищая себе дорогу дальним светом или клаксонами.
- Как с цепи народ сорвался,- удивился Палыч,вцепившись в руль и выжимая газ до сотни.- Попробую оторваться от этих ненормальных…
Оторваться не получилось - сразу после поворота на аэропорт нам открылась огромная очередь из сотен, если не тысяч машин.
Мы встали в хвост, и Ленка озабоченно спросила:
- Мы успеем?
Я взглянул на часы - пять вечера. До посадки еще три часа.
- Успеем. Если что, побежим напрямик через поле - здесь всего километров семь.
- Да я и по полю проеду, если что… - отозвался Палыч, заглушая мотор и выбираясь наружу. Я вышел следом, потягиваясь и оглядываясь по сторонам.
Народ в очереди тоже повылезал из автомобилей и кучковался в группах, оживленно обсуждая ситуацию. Я подошел поближе и навострил уши.
- Закрыть границу не имеют права1! Сначала парламент должен принять закон. И вообще, это будет нарушение гражданских прав на свободу передвижения,- неуверенно убеждал соседей лысый круглолицый мужик, стоя возле такого же круглолицего серебристого "мерседеса".
- Ага-ага! А когда янки в свои вонючие Штаты мне визу не дали, это что было, не нарушение гражданских прав на свободу передвижения? - возразил атлетического вида гражданин в шортах и борцовской майке.
- .Если бы границу закрыли, очередь вообще бы не двигалась! А она двигается! - сказала темноволосая женщина, одетая, несмотря на жару, в глухой деловой костюм, где даже юбка была не мини, а намного ниже колена.
Тут у нее зазвонил телефон, и она одним торопливым движением выудила его из сумочки:
- Да, Василий Семенович! О, вы уже в аэропорту?Да, я знаю, но я не могу - здесь какая-то страшная пробка. Да, у меня все документы с собой. Я буду, я обязательно вам все передам, но мне надо проехать эти несколько километров. А как вы проехали? А самолеты летают?.. Что? Что они ищут?.. О боже!.. Да, я поняла…
Хорошо, Василий Семенович, до встречи.
Деловая мадам выключила трубу и совершенно потерянным голосом сказала своим собеседникам:
- Никакую границу никто не закрывал. Знаете, от чего такая пробка? Мне Василий Семенович рассказал, он уже в аэропорту.
Она обвела собравшихся совершенно безумными глазами, и на нее заорали сразу оба - и лысый, и атлет:
- Не томи, Кристина! Говори!
- В общем, прошлой ночью ограбили квартиру тещи генерала ГУВД. Вот менты и обыскивают все машины, ну, по списку ищут награбленное. А там, в награбленном, в основном ювелирка. Менты сверяют описания. А народ же везет с собой свое, разумеется. Отсюда и пробка. Никакой политики, короче. Просто люди свое бабло возвращают.
- Вот же суки! - не удержался лысый.
- Козлы, конечно, редкие. Да что там говорить: менты, они и есть менты,- махнул рукой атлет.
Я повернулся и пошел к своим.
- Кто-нибудь везет драгоценности ? - спросил я в распахнутую дверь салона нашего "форда".
- Ага. Я везу. Бриллианты,- тут же хором, с одинаковыми саркастическими интонациями, отозвались Ленка с Катей.
Пришлось объяснить ситуацию. Оказалось, что с бриллиантами у наших женщин и впрямь туго, а из ювелирных украшений они везли только кольца да сережки, слава богу, без дорогих камешков.
Очередь двигалась так неторопливо, что через час я всерьез начал уговаривать Палыча рвануть напрямик через поле, но, когда я почти его уговорил, поток машин вдруг продвинулся сразу метров на сто, а потом пошел вперед, вообще не останавливаясь.
Через пару минут мы проехали импровизированный КПП, где на обочине валялась вверх колесами машина ДПС, а рядом, прямо на земле, сидели трое милиционеров с разбитыми в кровь физиономиями.
Еще одна машина с мигалкой стояла неподалеку, и в салоне и рядом с ней шла нешуточная драка еще нескольких милиционеров со стаей молодых людей в одинаковой спортивной форме.
Еще на обочине стоял автобус, раскрашенный в бело-голубые цвета и с огромной надписью на боку "Зенит". Все машины, проезжая, салютовали отважным футболистам фарами и клаксонами, а некоторые водители даже останавливались и выходили - видимо, подсобить.
- Эх, я бы тоже вышел, да, блин, вас везти надо,- с сожалением заметил Палыч, провожая взглядом грандиозную мешанину человеческих тел.
- Потом выйдешь, Игорь! - всерьез испугалась Катя.
- Да, мальчики, сейчас не надо. Может, на обратном пути успеете поучаствовать. Треснете их там от меня лично,- добавила Ленка, с любопытством поглядывая в стекла задней двери.
Без злорадства смотрел в окно только Васильев. Он перехватил мой взгляд и покачал головой:
- Ребята-то тут при чем? Начальство приказало - они выполняют. Эх, какая херня в родном государстве творится… - уныло протянул он, отвернувшись от дороги, и принялся разглядывать наших деток, уснувших в одинаковых позах - ножками на креслах, а головами на коленях у мам.
Регистрация и посадка прошли на удивление спокойно и быстро - я едва успел растормошить и поставить на ножки Лизку, которую внес в аэропорт на руках, как очередь у стойки рассосалась и девушка в голубой форме, шлепнув печати в билетах, открыла турникет.
- Ну, давай, дорогой, пока! Ты сам-то аккуратнее здесь,- сказала Ленка, растерянно глядя на меня.
Я поцеловал ее, потом наклонился чмокнуть в щечку Лизку, но она восприняла этот жест как приглашение снова забраться ко мне на ручки, и Ленка, уже откровенно плача, с трудом оторвала дочку от меня.
- Папа, папочка, папулечка, я с тобой в самолет хочу! - заголосила Лизка, протягивая ко мне руки, и мое сердце защемило от боли.
- Граждане пассажиры, не задерживайте других, проходите… - вздохнув, попросила девушка в форме, и Ленка с упирающейся дочкой почти побежала по коридору в сектор таможенного досмотра.
Еще через полчаса Ленка отзвонилась, чтобы доложить: все сидят в самолете, он уже покатил по рулежным дорожкам, так что через пару минут мы сможем лицезреть взлет…
Мы вышли наружу, и я проорал в телефон прощальные слова. Потом попросил дать трубку Лизке и сказал ей лично несколько известных только нам с нею слов. Лизка очень серьезно ответила, и тут я снова едва не расплакался.
Рядом что-то похожее орал в свой телефон Валерка, и мне пришлось отойти, чтоб он не сбивал меня с мысли.
Потом мы втроем подошли к ограде аэродрома. Там на бескрайнем зеленом поле действительно рулил на свою полосу огромный "Боинг", и мы полюбовались его взлетом, сжимая на счастье кулаки за своих дорогих и любимых.
Когда самолет скрылся в серо-голубом вечернем небе, Палыч с гадкой усмешкой повернулся к нам с Валерой:
- Ну что, мужики? Теперь по бабам?
Валера поправил пальцем очки, посмотрев на меня вопросительно, и я, пожав плечами, осторожно ответил:
- Можно…
Но на всякий случай еще раз взглянул на небо - не возвращается ли самолет.
Глава восьмая
К тому времени мы лично не дежурили ни на одном из объектов фирмы - Палыч выплачивал нам с Васильевым зарплату в полторы тысячи евро каждому за контроль над штатом в сотню студентов и охотников. Среди моих объектов числился и дом на Очаковской, который я "закрывал" шестью студентами Политеха - по одиночке они работать наотрез отказались, но даже зарплата в десять долларов за сутки оказалась уместной для вечно тощих студенческих кошельков.
- Поехали на Очаковскую,- сказал я друзьям, ожидающим моих предложений.- Там сегодня Семен с Коляном дежурят, с машиностроительного факультета. Они меня звали - у них на вечер назначен просмотр ужасного ужастика. Приглашены сокурсницы, числом штук десять. Без кавалеров. Короче, будет из чего выбрать, и вообще - развеемся!
- Просмотр ужастика? На Очаковской? -удивился Палыч, усаживаясь за руль "форда".
- Ну да! Там же страшно. Ночь, туман, голоса и все такое. .. - напомнил я антураж бывшей поликлиники, но Палыч сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. А может, и вправду забыл, как всего пару месяцев назад истерично стрелял в меня из пистолета, обалдев от ужаса в сиреневом тумане первого этажа тихого медицинского учреждения.
Мы поехали обратно по Пулковскому шоссе, машины на котором теперь уже совершенно успокоились и двигались неспешно и предупредительно. Большинство водителей прижимали трубки телефонов и о чем-то договаривались с невидимыми собеседниками или, что точнее, собеседницами. Впрочем, конечно, они еще могли в этот субботний вечер размещать заказы на рекламу стеклопакетов или даже шарикоподшипников, но в последний вариант, глядя на эти сладкие улыбочки, мне верилось с трудом.
Это была удивительная автоколонна мужиков, проводивших в аэропорту своих женщин и теперь откровенно направляющихся к любовницам или, на худой конец, к блядям. Завораживающее зрелище - я любовался им минут десять, пока меня не вернул к реальности Палыч, подсказавший, что в гости к бедным студенткам без жратвы и выпивки ездить не положено.