– Ничего, – улыбнулся вождь, – такую увлеченность мы только приветствуем. Так что там с… э-э… с БМП?
– А, ну да. В принципе, мы разрабатываем сразу две бронемашины, связанные между собой, – плавающий танк и БМП. У них будет одна база и легкое бронирование. На танк поставим 76-мм орудие, а на БМП – 37-мм. БМП тоже будет плавающей, мы даже катки для нее полыми сделаем, чтобы лучше на воде держалась. Главное тут – компоновка. Двигатель на БМП расположим впереди, боевое отделение с маленькой конической башенкой разместим посередине, а сзади хватит места для пятнадцати, даже для двадцати десантников. То есть пехота не бежать будет до вражеских окопов под огнем – ее доставят на место, и уже там "царица полей" себя покажет.
– Умно, – оценил вождь.
– Конечно! – горячо поддержал Тимофеев. – Плохо то, что сразу не выпустишь столько БМП, сколько требуется. Но давайте хотя бы для Смоленской наступательной операции изготовим… Ну, сколько успеем!
Иосиф Виссарионович кивнул и перевел взгляд на Марлена. Тот развел руками.
– Мне добавить нечего, товарищ Сталин. По моей части разве что ракеты "воздух – воздух" остались, но тут уж лучше… Бать!
Исаев-старший кивнул.
– Завод по выпуску "Ис-15" у нас только один, зато этой осенью он выйдет на проектную мощность. Полагаю, что в этом году можно будет говорить об авиадивизиях реактивных истребителей. Тем более что сейчас на вооружение начала поступать эта самая новая ракета "К-3", а ею пилот может сбивать вражеские самолеты любых типов, причем с одного попадания. Весь вопрос – в людях. Нужно срочно обучать летчиков. Хм… У нас, впрочем, все срочно и везде аврал, а иначе и нельзя – война! Вот только обещать Западному или Калининскому фронтам наши машины мы не можем – все они поступают на Юго-Западный и Донской, где сейчас все решается. Однако новыми "По-8" и "Ла-5ФН" мы обязательно пополним авиаполки фронтовой авиации.
– Сколько успеете, – усмехнулся вождь.
– Да, товарищ Сталин.
– А вы чем нас порадуете? – Иосиф Виссарионович обернулся к Тимофееву-старшему.
– Да я сейчас, в основном, не красноармейцам, а краснофлотцам помогаю, – ответил тот. – Над ракетными бомбометами мудрим – РБУ станет закидывать реактивные глубинные бомбы, чтобы гробить немецкие подлодки. Все у нас получается, но надо устранить массу мелочей, они-то и отнимают время. Ничего, справимся как-нибудь. Пусть лучше Краюхин доложит. Леха!
– Да-да, – вздрогнул Краюхин-старший и нерв-но потер руки. – Мы вполне освоили выпуск пистолетов-пулеметов Судаева. ППС получился куда легче и удобней ППШ, сам Алексей Иванович тому поспособствовал, мы его привлекли. А вот с автоматом Калашникова пока проблемы, "калаш" быстро не создашь. Прежде всего, тут нужен новый промежуточный 7,62-мм патрон, а уже под него создадим оружие. Такой патрон мощнее обычных пистолетных, он обеспечит большую прицельную дальность. Нам известно, что немецкая компания "Вальтер" разрабатывает автомат МКб-42 под промежуточный патрон, и отстать тут никак нельзя. Так что работа идет. Кстати, самого Михаила Калашникова мы тоже пригласили в Центр, вот только тут пикантная ситуация – автомат как бы уже есть, а вот его конструктор еще только задумывает будущее изделие. Полагаю, что будет правильным дать Михаилу Тимофевичу такое техзадание, чтобы он сам пришел к идее "АК". Подсказками мы его тоже не обделим…
– В принципе… – Михаил Краюхин пожал плечами. – Не думаю, что есть необходимость разруливать все эти пикантности. Не обязательно будущий автомат будет "калашом", есть и другие оружейники, не хуже – Булкин, например, или Дементьев, Коробов, да тот же Судаев. Главное, чтобы у Красной Армии был лучший в мире автомат, вот и все.
– Согласен, – кивнул Сталин и легонько ударил ладонью по столу. – За работу, товарищи!
Глава 27. Блицкриг
Подготовка к наступлению на Смоленск заняла весь остаток лета, захватив начало сентября. Немецкий агент Фламинго, он же агент НКВД с оперативным псевдонимом "Гейне", передавал абверу совсекретные сведения о стягивании советских войск в район Ржева, где якобы РККА готовит прорыв.
Гитлеровцы очень ценили этот "источник", поскольку их агенту удалось устроиться в советский Генштаб. Они, правда, не знали, что донесения, которые они получали, действительно готовятся в Генштабе РККА, вот только представляют собой тщательно выверенную дезинформацию.
Разумеется, немцы не отличались легковерием и всеми доступными средствами контролировали ситуацию. Например, когда Фламинго сообщил об отправке эшелонов с танками в направлении Ржева, то завербованные немцами прислужники пробрались к железной дороге, где наблюдали состав, на платформах которого действительно перевозили танки, тщательно укрытые брезентом. И откуда этим предателям было знать, что выступавшие "орудия" являлись бревнами, а "корпуса танков" были сколочены из горбыля? Ну, подтверждение ушло в абверкоманду, и ладно. А когда Жуков, отозванный с Донбасса, прибыл под Ржев, немцы приступили к активной переброске дивизий туда же, укрепляя 9-ю армию Моделя. Надо же как-то отразить удар русских!
Вот только реальные советские дивизии скапливались совсем в другом месте, готовясь к наступлению на Спас-Деменск. Пока немцы распыляли свои силы, русские их сосредотачивали.
Танковые колонны двигались по ночам, пробираясь глухими лесными дорогами. Так же ночью перебазировались эскадрильи, двигалась пехота – "царице полей" обеспечили максимальную мобильность, придав невеликий парк БМП и БТР, зато количество грузовиков "Студебеккер", "ГАЗ-ААА" и "УльЗИС" исчислялось десятками тысяч. И на это тоже был свой расчет – мотострелковые батальоны не должны были отставать от танковых бригад. Не догонять бронетехнику сутками, топая пешком, не задерживать танки прорыва, а следовать за их бронированными "спинами", не отставая ни на шаг. Только так можно было обеспечить молниеносность в лучших традициях "блицкрига".
Активная фаза операции "Суворов" началась 16 сентября.
Ранним утром солдаты и офицеры 4-й полевой и 2-й танковой армии вермахта были разбужены громовыми раскатами: началась часовая артподготовка – по сто шестьдесят пять стволов орудий и минометов на километр. Били пушки, работали "катюши", сотни "Ту-2" и "Пе-8" бомбили немецкие окопы, блиндажи, дзоты, не жалея обычных фугасок, напалмовых или шариковых бомб.
Немецкая оборона в районе Спас-Деменска была прочной и глубоко эшелонированной, но нет такой крепости, какую не способен взять русский солдат! Для проведения операции выделили всего лишь пять планирующих бомб, зато уж использовали боеприпас с умом – три из них использовали для "срытия" Гнездиловской высоты, где засели фрицы.
Бомбардировщики шли волнами и ткали "ковровую дорожку" – сыпали бомбы часто и густо, перелопачивая, пережигая землю широкой полосой.
После обстрела эрэсами "катюш" с "андрюшами" никакая мина не выдерживала, подрывалась, но все-таки первыми в наступление шли танки-тральщики. Иногда саперы вызывали "Змеев Горынычей", и те добавляли грохоту, пробивая в уцелевших минных полях широкие проходы.
Их одолевали "КВ" и "тридцатьчетверки", стреляя на ходу, а за танками прорыва, во второй линии, поспешали самоходки, ТНПП и "транспортеры пехоты", как в Красной Армии называли БТР. Бронетехника уничтожала укрепления и танки противника, пехота истребляла живую силу.
Ударом 21-й и 33-й армий севернее, а 10-й – армии южнее Спас-Деменска войска Западного фронта прорвали оборону противника и, тесно взаимодействуя с 49-й армией, поддержанные 1-й и 3-й воздушными армиями, окружили и уничтожили спас-деменскую группировку немцев. Тогда же части 3-й танковой армии заняли стратегически важный аэродром "Шайковка" с бетонными ВВП – советские летчики мигом обжили его, совершая вылеты на железные дороги Брянск – Вязьма и Сухиничи – Смоленск, на узловую станцию Занозная и Варшавское шоссе. Горели цистерны с топливом, рвались вагоны с боеприпасами, шли под откос "пульманы", набитые офицерьем из ваффен-СС.
К 18 сентября Спас-Деменск был освобожден, части 4-й немецкой армии, понесшей большие потери, отходили за рубеж "Хаген".
Им это не помогло – наступление набрало обороты, а восполнить потери гитлеровцам было весьма затруднительно.
26 сентября Красная Армия заняла Ельню, днем позже – Дорогобуж. 10 октября советские войска вошли в Рославль и Смоленск.
Это был большой праздник – люди по всему Союзу, во Владивостоке или в Ашхабаде, на Урале или в Баку, плакали и радовались. В Москве гремели салюты, а на Донбассе эхом отзывалась канонада – операция "Большой Сатурн" подходила к своему финалу, обещая столь сокрушительное поражение Третьему рейху, от которого детище Гитлера могло и не оправиться.
Под конец октября войска Юго-Западного и Воронежского фронтов перешли в наступление, окружая всю южную группировку вражеских войск – 6-ю армию Паулюса, 1-ю и 4-ю танковые армии, 11-ю немецкую армию, 3-ю и 4-ю румынские армии, 2-ю венгерскую и 8-ю итальянскую армии. Правое крыло Воронежского фронта, Южный и Донской фронты наносили вспомогательные удары.
Миллионы солдат, тысячи танков и самолетов вступали в грандиознейшее, воистину эпическое сражение, обещавшее затянуться на всю зимнюю кампанию 1942–1943 годов.
На шахматной доске русских степей разыгрывалась величайшая партия, от исхода которой зависело, кто одержит победу в войне – белые или черные…