* * *
В начале мая "попаданцы" и все, кто был посвящен в их тайну, собрались в маленьком актовом зале. Следовало подвести итоги и "наметить пути подъема народного хозяйства", как пышно выразился Вика.
Обошлись без отчетов и протоколов.
– Илья Марленович, вам слово, – сказал Берг.
Исаев-старший кивнул.
– "Мигарь" готов к испытаниям, – доложил он. – Можем выкатить две машины. Конечно, самолеты были испытаны, но там, в будущем, однако следует убедиться, что мы ни в чем не ошиблись. В любом случае летчикам нужно осваивать новую машину, привыкать к ней. Так что… Готовимся, в общем. Но я что хочу сказать… Невозможно перевести заводы на выпуск реактивной техники повсеместно – обучение работников, переналадка производства займут много времени, которого на войне просто нет. К чему это я? А к тому, что отказываться от обычных поршневых самолетов еще рано. Вот у нас на заводе все прыгали и кричали "ура", когда первый "МиГ" сделал выкатку. Я понимаю людей, да я и сам скакал выше всех! Но считаю, что моя самая большая победа в другом, в том, что удалось отпихнуть от кормушки Яковлева и вернуть КБ, вернуть завод Поликарпову. Вот кто истинный гений! Его "И-16" был лучшим истребителем в 30-х, а "И-185" будет лучшим в 40-х. Почти семьсот километров в час, высочайшая скороподъемность, замечательные характеристики вертикального и горизонтального маневра, плюс три синхронные пушки калибра 20 мм. Четыре истребителя уже прошли фронтовые испытания – отзывы летчиков исключительно положительные. В общем, уже месяц, как самолет запущен в серию…
– Тогда, выходит, "Ла-5" ничего не светит? – спросил Вика.
– Ну и что? – пожал плечами Исаев-старший. – В той реальности немцы "лавочек" пугались, а в этой станут орать: "Ахтунг, ахтунг! По-зибен ин дер люфт!"
– По-зибен? А-а… "По-7"? А почему – семь?
– Ну-у, если я все правильно посчитал, то "И-185" именно так надо называть. По новой моде. АНТ-58 стал "Ту-2", У-2 – "По-2", ДБ-3 – "Ил-4". Нет, это правильно, генеральные конструкторы заслужили. Впрочем, не волнуйся, Поликарпов отказался все переиначивать, отбирать людей и площади у Микояна. Согласился работать на пару с Лавочкиным, сказал, что "первым делом – самолеты". Нет-нет, фильма "Небесный тихоход" он не видел, его снимут аж в 45-м. Просто так выразился. Но я не об этом.
– А о чем? – не утерпел Тимофеев-младший.
– А о том, что войну мы обязательно выиграем, но в ближайшие полтора-два года все будут решать не "МиГ-15", а "МиГ-3", "По-7", "Ла-5", "Ту-2", "Пе-8"… Это, как в будущем, где выпустили "Армату". Танк замечательный, но "если завтра война, если завтра в поход", свое веское слово скажут "Т-90" и "Т-72".
– А у нас – "Т-34"…
– Именно! Для реактивных "мигарей" пока что нет инфраструктуры, нету кадров, и так далее. Поэтому надеяться на реактивную авиацию как на "чудо-оружие" не стоит. Напомню, что немцы к 45-му выпустили чуть ли не полторы тыщи реактивных "мессеров", а толку? В принципе, фашисты были вынуждены строить "Мессершмитты-262", поскольку потеряли румынскую нефть, стало быть, и высокооктановый бензин. Им тупо нечем было заправлять обычные "худые"! А реактивные жрали дешевый керосин…
– Бать, не все так было плохо с этими "Мессерами", – парировал Марлен. – Как перехватчики, "Ме-262" были очень опасны, они же могли догнать любого. И американские бомбовозы боялись их. "Б-17" строились "коробочкой", чтобы отстреливаться во все стороны, а "мессеры" нападали "волчьей стаей", залпом выпускали ракеты – и гуд бай! Амеры их сбивали на взлете или посадке, да и двигуны на "мессерах" паршивые стояли, горели частенько, а вот резко увеличить тягу не могли. Вот если бы реактивные "мессеры" появились не в 45-м, а в 43-м, да массово, беда была бы точно.
– Вот! – поднял палец Исаев-старший. – Массово! Пока у нас не появится хотя бы тысяча "мигарей", особого проку не будет. Так, победы местного значения…
– Батя, – мягко сказал Марлен, – я с тобой полностью согласен. Но есть один момент, на который ты почему-то не обращаешь внимания.
– Какой еще момент?
– Марка самолета. Почему "МиГ-15"? Все же знают, особенно сам Микоян, что никакого отношения к реактивной авиации они пока что не имеют. Зачем же людей с толку сбивать? К тому же, начинка "мигаря" будет качественно иной – это касается и движка, и авионики, и даже противоперегрузочного костюма. Самолет, который ты делаешь, только с виду похож на "МиГ-15", а по сути это "Ис-15"!
– Правильно! – горячо поддержал и одобрил Тимофеев.
– Чтоб ты еще придумал, – заворчал Исаев-старший. – "Ис-15"! Ха! Это ж плагиат в железе!
– Неправда!
– Да что – неправда! Буду я еще позориться…
Марленыч смолк, но тишина стояла недолго. Послышался глуховатый голос:
– Здравствуйте, товарищи.
Марлен резко обернулся и встретился со взглядом Сталина. Иосиф Виссарионович стоял в дверях, снимая фуражку.
– Здравствуйте, товарищ Сталин! – повскакивали "посвященные".
– Надоело мне принимать гостей, – улыбнулся вождь, – захотелось и самому в гостях побывать. Кстати, товарищ Исаев, я поддерживаю товарищей – Микоян здесь ни при чем. "Ис-15" гораздо лучше.
– Иосиф Виссарионович… – с укором проговорил Марленович.
Сталин широко улыбнулся и махнул рукой:
– Ну, показывайте мне свое хозяйство!
Всей гурьбой персонал отправился на "экскурсию" – бедный Власик не знал, как же ему уберечь подопечного в шумной толпе.
Лаборатория Марлена встретила гудением трансформаторов, шелестом вентиляции, запахом горячего металла. В кварцевых тиглях росли монокристаллы кремния, несколько сотрудников крутились вокруг диффузионных печей, свиристела алмазная пила, разрезая кремниевые слитки на пластины – шел рабочий процесс.
– Так вы говорите, американцы этого не умеют? – спросил вождь, с интересом осматриваясь.
– Лет на десять мы их точно опередили, товарищ Сталин.
– Это хорошо…
В группе Лебедева спецы в белых халатах поклонялись двум большим шкафам, набитым электроникой. Сергей Алексеевич возбужденно тараторил:
– Это МЭСМ, товарищ Сталин! "Малая электронная счетная машина". И мы собираем ее не на лампах, а на вот таких вот печатных платах, где сплошь транзисторы. Информация хранится на магнитных лентах, вводится перфокартами, а быстродействие просто колоссальное – двадцать тысяч операций в секунду!
Для Иосифа Виссарионовича это мало о чем говорило, и он спросил:
– А как быстро такие машины работают у наших противников и союзников?
Лебедев пренебрежительно фыркнул.
– Американский "Марк-1" выполняет в секунду всего лишь триста умножений или пять тысяч сложений. Машина "Цет-3" немецкого инженера Конрада Цузе весит впятеро меньше, но действует медленнее – умножение или деление за целых три секунды!
– Очень хорошо, – кивнул довольный Сталин. – А для чего нам такая быстрота?
Лебедев даже рот открыл от изумления, и Марлен вмешался:
– В ракетостроении или в авиации необходимо проделывать очень много сложных расчетов, без которых не получить ни нормального самолета, ни ракеты. И вот такой вычислитель, – он небрежно похлопал по панели МЭСМ, – за сутки справится с задачей, над которой целый полк конструкторов будет корпеть полгода. С электронно-вычислительными машинами мы сразу и резко ускоряем расчеты, следовательно, сокращаем сроки разработки того же истребителя. Да и разве одна оборонка нуждается в ЭВМ? А статистика? А расшифровка кодов? Там, где человек затратит месяцы, вот такой вот вычислитель справится за день. Ну, это сейчас так, а потом даже минуты хватит, считаных секунд!
– Очень хорошо! – повторил вождь.