Однажды утром Сольвейг просыпается и обнаруживает, что Хальфдан, ее отец, пропал. Хальфдан - наемник из викингов. Он стремится отправиться вслед за своим другом Харальдом Хардрадой в Миклагард (Константинополь), где тот служит предводителем императорской дружины. Но, не взяв с собой дочь, Хальфдан нарушил обещание, которое дал ей. Сольвейг решает последовать за ним. В крошечной лодочке пускается она в путь, полный множества приключений и испытаний. Ей предстоит встретить корабль-призрак и рабыню из Англии, очаровательного вора и короля русов. Сольвейг поборется с бурными речными потоками, попадет в засаду, устроенную стрелками, станет свидетельницей того, как живое существо будет принесено в жертву богам. Но ничто не поколеблет ее веры в отца. Так доберется ли она до Миклагарда? Встретится ли там с Хальфданом?
"Костяной браслет" - блистательный роман Кевина Кроссли-Холланда о дружбе и предательстве, отцах и дочерях, противостоянии религий, об отваге и вере в себя.
Содержание:
Персонажи 1
В Норвегии и Швеции 1
На корабле 1
В дороге 1
А также 1
Боги и богини, великаны и духи 1
Примечания автора и благодарности 41
Словарь 41
Кевин Кроссли-Холланд
КОСТЯНОЙ БРАСЛЕТ
Для Твигги
Персонажи
В Норвегии и Швеции
Сольвейг - 14 лет, дочь Хальфдана
Аста - ее мачеха
Кальф - 15 лет, сводный брат Сольвейг
Блубба - 10 лет, сводный брат Сольвейг
Старый Свен - крестьянин с фьорда Трондхейм
Петер - молодой священник
Олейф - древний старик из Трондхейма
Бера - его жена
Орм - торговец пушниной из Швеции
Ильва - его жена
Турпин - его брат
На корабле
Рыжий Оттар - торговец и шкипер
Торстен - кормчий
Бергдис - стряпуха
Бруни Черный Зуб - кузнец
Слоти - торговец
Одиндиса - его жена, целительница и провидица
Бард - 11 лет, их сын
Брита - 9 лет, их дочь
Вигот - наемник
Эдит - рабыня Рыжего Оттара
В дороге
Олег - искусный резчик
Михран - проводник из Армении
Эдвин - англичанин
Синеус - славянин
Смик - скоморох
Шаманка
Трувор - предводитель волочан
Ярослав - король русов
Эллисиф - его дочь
А также
Булгарские торговцы
Продавцы на рынках в Ладоге, Киеве и Миклагарде
Монахи
Волочане
Печенеги
Прокаженные
Варяжская дружина
Боги и богини, великаны и духи
Эгир - бог моря
Асгард - мир богов и богинь
Аурвандиль - см. Утренняя звезда в Словаре
Биврест - пылающий мост на трех опорах, соединяющий Мидгард и Асгард
Богатыри - герои-великаны Руси
Фрейя - главная из богинь плодородия
Фрейр - главный из богов плодородия
Хеймдалль - бог-страж, бывший сыном девяти волн
Хель - царство мертвых; также имя его чудовищной правительницы, дочери Локи
Локи - скандинавский бог, зачастую называемый Трикстером (Плутом)
Мокошь - (мать сыра земля) славянская, а затем русская богиня-мать
Норны - три богини судьбы
Один - верховный скандинавский бог; бог поэзии, битвы и смерти
Перун - русский бог грома и молнии
Ран - жена Эгира, бога моря; она затягивала людей своей сетью на глубину и топила их
Скади - богиня езды на лыжах и охоты
Сколл - волк, преследующий солнце
Тьяльфи - длинноногий сын крестьянина, ставший слугой Тора и сопровождавший его во время путешествия в мир великанов
Тор - бог неба и грома, а также закона и порядка
Валькирии - красивые молодые женщины, отбиравшие лучших из тех, кто пал на поле боя, и доставлявшие их в чертог Одина, Вальгаллу
1
Мы пришли? - громко спросила Сольвейг.
На поле битвы не росли деревья, пробивалась только чахлая и корявая поросль кустарников.
Хальфдан, слегка прихрамывая, широко шагал впереди. Не останавливаясь, он окликнул ее через плечо:
- Ты как там, девочка?
"Здесь все мертво, - подумала Сольвейг. - Ничего не осталось, кроме этих черных пальцев, черных рук. Как же их много в Стикластадире. Пробьется ли здесь к солнцу хоть одно растение?"
Она догнала отца и просунула ему руку под локоть. Хальфдан обернулся и обнял дочь так сильно, что у той едва не затрещали ребра. Сольвейг почувствовала его дрожь и в изумлении подняла взгляд.
- Я хотел, чтобы ты увидела это своими глазами и поняла, - сказал Хальфдан. - И сам хотел снова побывать здесь. Еще раз, пока я в Мидгарде. Увидеть Стикластадир, чтобы зрелище разожгло мне нутро. Чтобы внутри меня запылал огонь.
Затем полудан, этот воин-землепашец, и его лучезарная дочь вместе прошли до середины поля. Порывистый ночной ветер уже стих, и солнце - так называли тот ослепительно-яркий глаз, сиявший сквозь комковатые, буро-серые облака, - уже пробралось в черепе неба на предназначенную ему высоту.
- Сегодня годовщина битвы, - напомнил дочери отец. - Последний день августа.
- Прошло пять лет, - откликнулась Сольвейг.
- Харальду было тогда пятнадцать, - продолжал Хальфдан. - Столько же, сколько тебе сейчас.
- Мне четырнадцать.
- Ты восходишь к пятнадцатилетию, - едва улыбнувшись, ответил отец. - Тебе пятнадцать, и ты восходишь, словно солнце. Но я все равно готов был следовать за ним, уже тогда. Да и многие иные из тех, что жили у фьорда. Харальд Сигурдссон… Он был вождем от рождения. Помнишь, я рассказывал? Король Олаф думал, что Харальд еще слишком слаб, чтобы биться, но тот сказал ему: если у меня не хватит сил взмахнуть мечом, я привяжу его рукоять к своей деснице. Этому король Олаф не удивился, - рассказывал дальше Хальфдан. - Он знал, что за человек его сводный брат. Нас было три тысячи, Сольва. Три тысячи. Но в армии короля Кнута было еще больше. Я все еще чувствую этот запах. Острый смрад страха, обволакивающий дух пота, сладость крови, благоухание смятой и истоптанной травы… самого тела земли, избитого, искалеченного. Я все еще слышу эти звуки. Лязг, звон, стоны, дикие крики…
- Отец! - прервала его Сольвейг. - Теперь ты вернулся сюда. Можешь навсегда оставить позади все воспоминания.
- Об этой битве надо говорить снова и снова, - не останавливался Хальфдан. - И место сие подходит для рассказа лучше прочих. Так мы почтим память воинов, павших на этой земле. Волк преследовал солнце и проглотил его. День только разгорался… А когда солнце родилось снова, король Олаф уже лежал бездыханный… - Он взмахнул рукой: - Вот там. Мы сомкнули вокруг него щиты, но я споткнулся, оступился, и один из воинов короля Кнута рубанул мне под правым коленом. Ублюдок пропорол мне самую жилу.
Сольвейг, чуть не плача, крепко сжала отцовскую руку.
- Так вот почему у тебя правая нога короче левой! - выдохнула она. - Но ты все еще высок, как сосна. И это не идет тебе на пользу. Одному Одину известно, сколько раз ты уже набивал шишки о притолоку.
- Знаю, - ответил отец. - Я - один из тех громадных ледяных гигантов, о которых всегда рассказываю тебе. А вон там, посмотри, прямо около того холма, твой дядя…
- Эскиль! - воскликнула Сольвейг.
- Любимый брат твоей матери. Один вражеский воин ударил его мечом, а другой отрубил ему правую ногу.
Сольвейг поморщилась, словно от боли.
- Ему было всего восемнадцать. Той осенью он собирался жениться. - Лицо Хальфдана исказила гримаса. - Так на чем я остановился? Ах да, оборона… Харальд был изранен куда хуже меня. Стократ хуже. Воины Кнута повалили его на землю. Одна стрела торчала у него между ребер, другая прошла через живот. Из раны сочилась кровь, и зазубрины не давали выдернуть стрелу, не причиняя лишней боли. Но Харальд скорее бы сам убил себя, чем дал сделать это шведам. Он просто схватился за древко и вырвал стрелу вместе с наконечником у себя из живота. Потерял при этом добрую половину крови и часть кишок вдобавок. Тогда я подозвал старого Рогнвальда - он был одним из ярлов короля - и сообщил ему, что мне ведом неприметный хутор в чаще леса…
- Наш дом? - отозвалась Сольвейг.
Хальфдан кивнул:
- Безопасное укрытие.
Девочка покачала золотистой головой и в восхищении уставилась на отца.
- Ты бы поступила так же, Сольва. Я не знаю, как нам удалось - седовласому Рогнвальду и мне с моим перерезанным сухожилием, - но мы то ли донесли, то ли доволокли его. - Хальфдан нахмурился. - Я мало что помню, кроме того, сколь много это для нас значило. Это было важнее всего. Да, я помню это. И еще боль.
- И я помню, - откликнулась Сольвейг. - То есть помню лишь наполовину. Вы с Астой поссорились, потому что ей не хотелось оставлять Харальда у нас.