* * *
Проснулся Тристан от волшебных, давно забытых запахов: хорошего кофе и роскошного табака "Клэн". Приоткрыл глаза и понял: к счастью, все это наяву. Запахи, кстати, только наяву и бывают. Мырддин сидел за столом с деревянной чашкой в руке и, щуря зеленый глаз, раскуривал трубку. Значит, Курнебрал уже ускакал в Тинтайоль.
- С добрым утром, ребята! Ну что, кофейку? - предложил как ни в чем не бывало добрый волшебник.
- Некоторые, конечно, любят, чтобы им подавали кофе в постель, но я предпочитаю сначала умыться, - улыбнулась Изольда.
- Я тоже, - поддержал Тристан. - И даже зарядку сделать бы неплохо.
- Валяйте, - разрешил Мырддин.
А когда они наконец сели завтракать, Тристан спросил:
- Ну и что все это значит?
- Да ничего, просто маленькая передышка на вашем долгом и трудном пути. Могу я сделать для вас что-то приятное?
- Спасибо. Только хотелось бы все-таки знать, наш долгий и трудный путь - он куда?
Спрашивал Тристан, но Мырддин почему-то повернулся к Изольде:
- Ах, Маша, Маша! А рыцарь-то твой грамотный вопрос задает. С позволения сказать, Рыцарь Интеллектуального Образа. Страсть какой бедовый! Настолько грамотный вопрос задает, что я, право, и не знаю, как ответить.
- А вы попроще, попроще как-нибудь, без экивоков, - посоветовал Тристан.
- Без экивоков, говоришь? Ну ладно, слушайте. Да, вот тут сигареты есть, если хотите.
Он вынул откуда-то из-под стола пачку традиционного, на этот раз красного "Соверена", поднялся и заходил по тесной полутемной комнатке, разгоняя руками струйки дыма и бормоча себе под нос:
- Окошко-то, пожалуй, надо открыть… а то задохнемся тут… без экивоков, значит… хорошо…
Дым клубился в тесной каморке необычайно густо, словно курили в ней не трое, а целый взвод.
- Первое! - внезапно объявил Мырддин, вскинув на них огромные зеленые глазища. - Вы оба умерли там. у себя, в двадцатом веке. Вас там не ждут.
Второе. Здесь, в Логрии, очень рассчитывали на сэра Тристана. Но вышла осечка: лохланнахи выкинули его со своего корабля чуточку позже, чем хотелось бы, и море вынесло шлюпку не к тому берегу, Тристан - будущий великий рыцарь с уникальными способностями - погиб в восемнадцатилетнем возрасте на крошечном необитаемом острове.
Третье. Мы забросили тебя сюда, господин Горюнов Иван Николаевич, чтобы спасти Логрию, а в итоге - и весь этот мир, мы хотели восстановить равновесие в истории.
Четвертое. Для того же равновесия понадобилось нам забросить в прошлое и Машу Изотову, хоть это было уже совсем не с руки.
Пятое. Если вы оба сумеете пройти по этой жизни, не нарушив хода истории, сумеете повторить описанную поэтами судьбу Тристана и Изольды, у вас появится шанс подправить собственную судьбу, то есть вернуться в двадцатый век живыми.
Шестое. К сожалению, я не могу вам точно сказать, что именно вы должны делать, а чего делать нельзя. Почему? Ну, во-первых, это противоречит условиям эксперимента, а во-вторых, хотите верьте, хотите нет, но я и сам этого наверняка не знаю.
Седьмое, и последнее. Я помогал вам раньше и стану помогать впредь, если это будет возможно. Но и вы помогайте мне: не делайте слишком уж больших глупостей.
- Ё-моё! Крыша едет, - пожаловался Иван. - Значит, путешествия во времени все-таки возможны? А как же все эти парадоксы, ну…
- На самом деле, ребята, все, что хотел, я уже сказал вам, - перебил его Мырддин. - Обсуждение основных постулатов теоретической физики, касающихся внутренней структуры пространственно-временного континуума, при вашем уровне знаний представляется мне бессмысленным.
- Да нет же, - возразила Маша. - Теоретическая физика волнует меня меньше всего. И Ваня не о том спрашивает. Правда, Вань? И как вы можете уверять, что все сказали, когда мы до сих пор не знаем, кто такие вы! Почему вы говорили о себе во множественном числе? И что означали слова об условиях эксперимента?
- Отвечаю. Мы - демиурги, владыки миров, прошедшие последовательно семь высших уровней бытия. Но мы - не инопланетяне и не боги, мы - люди, мы с вами - представители одной расы, одной цивилизации. Собственно, никакой другой цивилизации вообще в природе не существует. А что касается эксперимента… Ну, просто слово неудачное вырвалось. Если хотите, это наша игра или просто работа, священная обязанность, я не знаю, какая формулировка будет для вас менее обидна на вашем уровне восприятия Вселенной. Не забивайте себе голову ерундой. Живите, любите друг друга, радуйтесь солнцу, воде и лесу, помогайте людям, верьте в Бога, которого, кстати, нет, но если вам это удобно - верьте. А сверх того, ребята, от вас ничего и не требуется. Я очень, очень рассчитываю на тебя, Тристан, и на тебя, Изольда… Все! - резко оборвал свою речь Мырддин. - Кофе больше нет. А сигареты можете себе оставить, только не курите при местных жителях. Договорились?
- Договорились, - сказал Тристан. - Курить-то особо и не хочется - разучился…
А Изольда смотрела то на Тристана, то на Мырддина и почему-то плакала.
* * *
Король Марк ответил быстро. Как и просил Тристан, велел он прикрепить свое послание к перекладине Красного Креста на опушке Мюррейского леса. Место было известное, Тристан бывал там не однажды и всякий раз недоумевал, отчего же большой поклонный крест зовут красным. Легенды существовали разные, одни уверяли, что некогда крест действительно выкрашен был алой краской; другие спорили, утверждая, что просто сколотили его из сосновых нечищеных досок, а кора этого дерева, особенно в лучах закатного солнца, действительно красна, как лесная земляника; третьи уверяли, что во время оно обагрен был этот крест кровью. Так или иначе Тристан решил добавить к уже существующим свою, новую легенду и, отправляясь за письмом, вырезал из подходящей коряги красновато-бурый полумесяц, прикрепил к столбику и вколотил рядом с крестом - пусть уж получит завершенность известный символ медиков всех стран.
Любимый дядя Марк был, естественно, безграмотен: не то что по-латыни, а и на валлийском двух слов бы нацарапать не сумел. Родной же его корнский, на котором Марк преимущественно и разговаривал, письменности не имел вовсе. Зачем? Это был язык рыцарей, а не монахов. Так что записывать под диктовку королевские пожелания пришлось все тому же капеллану, который накануне быстро и достаточно точно перевел Марку послание, составленное якобы Нахрином, а подписанное и утвержденное, натурально, Тристаном.
Стиль ответного письма короля Корнуолла оказался несколько попроще мырддинского, а по содержанию никаких неожиданностей в нем не обнаружилось. Изольду король готов был принять обратно с радостью ("Еще бы, сволочь, без радости принимал!"), а Тристану советовал во избежание кривотолков и прочих неприятностей послужить иным достойным правителям, в иных землях, при этом истово клялся в отеческой любви ("Ах ты, несостоявшийся детоубийца!") и высказывал надежду на лучшие времена. ("Что бы ты понимал, скотина! Лучшие времена уже прошли".) Место для. так сказать, обмена пленными предлагалось несколько странное - Худой Брод. Не будь Тристан бесстрашным рыцарем да к тому же человеком из будущего, причастным, по понятиям местных мудрецов, к великой магии, убоялся бы ехать туда, заподозрил бы неладное. Но бояться он вообще не привык, а объяснение королевскому выбору видел одно: кто-то из его советчиков-злопыхателей решил в очередной раз проверить, в каких отношениях находится Тристан с нечистой силой. Спасибо еще время назначили не ночное!
Тристан и Изольда подъехали к Худому Броду раньше Марка и его свиты. И у них было время для нежного прощания в лесной тиши. Впрочем, на всякий случай любовники говорили теперь по-ирландски и не называли друг друга Иваном и Машей - пора было снова входить в свои роли. И надолго.
- Тристан, не покидай меня сразу. Побудь недели две в этих краях. Мало ли что. Схоронись пока в скиту у Нахрина, и если понадобится, я пришлю к тебе Периниса. Ты же знаешь, Марк - старикан взбалмошный. Сегодня - любовь до гроба, а завтра опять на костер потащит. Не бросишь меня? Ладно?
- Конечно, не брошу. Конечно, я так и сделаю. Может, мне и вовсе никуда не уезжать? Распущу слухи о своих дальних странствиях. Будут гонцы из многих стран привозить тебе письма от меня и подарки. А сам я рядышком в лесочке посижу, чтобы иногда, по ночам…
- Слушай, уйми пока свои фантазии. Ладно? Поживем, посмотрим, видно будет. И знаешь, что еще… Оставь мне Лушу.
- Лушу? - расстроился Тристан. А потом сразу согласился: - Ты права. Собака быстрее всякого Периниса даст мне знать о тебе, если что случится, да и защитит тебя. Правда, Луша?
Пятнистая подруга резвилась неподалеку. Услышав свое имя, подбежала, остановилась совсем рядом, глянула обоим в глаза и понимающе завиляла хвостом. Знала она, что еще вернется к Тристану, но и с Изольдой согласна была жить.
И любовники принялись обсуждать собачьи проблемы: правильный рацион питания, длительность прогулок и тренировок, целесообразность вязки в ближайшую течку, благо в соседний Литан завезли недавно пару кобелей-далматинов. Они уже расписывали, кому отдавать щенков, буде такие появятся, тема эта увлекла их необычайно, но тут вернулся Курнебрал со стороны Белой Поляны и доложил, что королевский кортеж приближается.