- Обычные разбойники с большой дороги. Заманивают под разными предлогами путников и грабят.
- А мы с тобой им зачем?
На такой дурацкий вопрос я отвечать не стал.
- Покажи, что у тебя есть в ридикюле, - попросил я девушку.
Юля отдала мне свою парчовую сумочку в форме торбочки, и я высыпал все ее содержимое на лавку. К сожалению, почти ничего полезного в ней не оказалось. Однако кое-что, в частности шпильки, я отложил.
- А ты что ищешь? - спросила Юлия.
- Пока не знаю, но нам с тобой необходимо добыть оружие.
- Зачем? Мы скажем разбойникам, что едем на богомолье, и они нас отпустят? - сказала она, видимо, пытая так себя успокоить. - Ведь мы женщины и ничего плохого им не сделали!
Такое обобщение заставило меня невольно улыбнуться.
- Ты не против, если я поломаю твой черепаховый гребень? - спросил я товарку.
- А зачем его ломать? Он ведь почти новый!
- Сделаю из него нож, будет хоть какая-то защита.
- Нож, а как?
- Вот так, - ответил я, вставил край гребня в щель лавки и обломил его. Получилась узкая десятисантиметровая черепаховая пластина с острым концом. Если ею нанести сильный удар в шею или глаз, можно было серьезно поранить противника.
Потом в дело пошли шпильки сделанные из толстой проволоки. Я разогнул одну из них и попытался просунуть в дверную щель, чтобы отодвинуть задвижку. Юля, наблюдая за моими действиями, успокоилась и даже отпустила комплимент:
- Какая ты, Лизонька, умная, просто ужасть! - использовав просторечное слово, с восхищением сказала она.
Мне был непонятно, почему девушка называет меня женским именем даже тогда, когда мы бываем наедине.
- Почему ты называешь меня Лизой?
Юля задумалась, потом отвела глаза в сторону и созналась:
- Тогда мне не стыдно делать с тобой это.
- Почему? - продолжил я допрос, одновременно возясь с неподдающимся запором.
- Ведь я же дала обет! А если ты, ну, не мужчина, то это не грех. Потом мне очень нравится Аркаша, и я хочу выйти за него замуж.
- Ладно, с обетом ясно. А почему ты не хочешь делать это с ним?
- Мы ведь с ним мало знакомы, и потом, если он узнает, что я не… ну, ты понимаешь, он обо мне будет плохо думать и не захочет жениться.
- Тогда зачем сегодня ночью ты меня спровоцировала… извини, - поправился я, понимая, что она не может знать этого слова, - соблазнила?
- Потому что мне очень нравится делать это с тобой. Ты такой нежный, как… как, - она задумалась, подбирая слово, - как девушка! Ах, если бы можно было выйти за него замуж, а быть с тобой! Правда, было бы чудесно?! Лизонька, милая, если я выйду замуж, давайте жить все вместе!
- Сначала нужно выбраться отсюда, - прервал я романтические девичьи мечтания. - У меня ничего не получается, шпилька слишком тонкая Нужно придумать что-нибудь другое. Ну-ка, встань с лавки.
Юля послушалась, а я начал примеряться, как отодрать от лежанки доску. Как ни странно, но оказалось, что они прикреплены к остову не гвоздями, а деревянными шпонками. Я стал постукивать снизу по доске, и она начала медленно подниматься Оказывается, и в старину было довольно халтурщиков, использовавших для работы сырой материал. Теперь дерево высохло, и шпонки престали в нем держаться. Постепенно я выстучал доску, и она оторвалась от лавки. Была она длиной немногим больше полутора метров, шириной сантиметров двадцать, толстая и тяжелая. Однако сил, чтобы ударить ей кого-нибудь по голове, у меня вполне хватало
- А для чего ты поломал лавку? - спросила Юля. - Как же мы теперь будем спать?
- Нормально, по очереди друг на друге, - совершенно серьезно ответил я.
- Ой, а я так никогда еще не спала, наверное это очень приятно?
- Сегодня ночью попробуем, - пообещал я, подумав: "Если нам представится такая удача".
Приготовив все возможные варианты оружия, я укрепил доску на старом месте и постучал в дверь.
- Чаво надо? - отозвался грубый голос.
- Ничаво! - передразнил я, караульного. - До ветра хочу.
- Не велено, - подумав, ответил сторож.
- Чего не велено, до ветра ходить?
- Не, выпускать не велено.
- А ты и не выпускай, а принеси парашу, мы и здесь как-нибудь управимся.
Караульный задумался, потом сказал:
- Погодите, я чичас.
Похоже, было на то, что для соблюдения нашей девичьей чести к нам приставили самого тупого и послушного разбойника.
- Лизонька, ты что-то задумала? - спросила меня Юля.
- Посмотрим, кто нас охраняет, к тому же мне очень хочется, - я задумался, как бы сказать поделикатнее, - оправится.
- Чего тебе хочется? - не поняла девушка.
- Того же, чего и тебе, - сердито ответил я.
- Я могу еще потерпеть, - поняв, о чем идет речь, - сказала она.
- А я не могу.
- А как ты будешь делать это при караульном, он же сразу догадается, что ты не совсем девушка?
- Я его выгоню из комнаты.
- А если он не захочет уйти? - лукаво спросила ненасытная служительница Венеры и Амура.
- У меня уйдет, как миленький, - пообещал я. - Иначе ему же хуже будет.
Мы стали ждать. Наконец минут через пять запыхавшийся голос сообщил, что сейчас отопрет дверь.
- Тебя только за смертью посылать, - обругал я здоровенного парня, внесшего в наш терем большую деревянную бадью.
Разбойник был одет в крестьянский армяк, подпоясанный мочальной веревкой, за который был заткнут дорогой седельный пистолет с золотой и серебряной насечкой.
- Так я почем знал, где парашу взять, - извиняющимся тоном сказал он.
- А где воду взять знаешь?
- Ну!
- А кувшин?
- У стряпухи?
- Правильно. Сходи к стряпухе, возьми у нее кувшин набери в него побольше теплой воды и принеси сюда, - судя по всем признакам, наш страж принадлежал к тем людям, которые умеют выполнять конкретные, четкие команды.
- Зачем? - вытаращил глаза сторож.
- Мыться будем.
- А вы чего, грязные?
- Грязные.
- А так с виду не скажешь, - удивленно сказал он и отправился за водой.
- Когда он вернется - будешь мыться, - сказал я Юлии.
- Зачем?
- Сама увидишь. Если мы сейчас не вырвемся отсюда, потом может быть поздно.
Девушка недоверчиво посмотрела на меня. Видно было, что ей непонятно, что я задумал.
- А почему, если я умоюсь, мы отсюда выйдем?
- Тебе нужно не умываться, ты разденешься догола и начнешь мыться полностью.
- Зачем? - повторила она, глядя на меня круглыми от удивления глазами
- Чтобы отвлечь внимание нашего сторожа.
- А почему…? - начала она, но я не дал ей договорить.
- Потом сама все увидишь!
- Мне уже начинать раздеваться? - послушно спросила она через минуту.
- Сначала давай перенесем бадью сюда, - указал я на дальнюю от дверей стену. - И веди себя естественно.
- Как вести себя? - переспросила она.
- Как будто тебе каждый день мужики помогают мыться. И сделай так, чтобы сторож не мог оторвать от тебя взгляда.
- А если он на меня набросится?
- Я постараюсь, чтобы не успел.
Выслушать новую порцию вопросов любознательной куртизанки я не успел. Послышались тяжелые шаги, и наш сторож вернулся с большим глиняным кувшином.
- Куда воду-то? - спросил он, входя в комнату.
- Поставь вон там, рядом с парашей.
Мужик кивнул и опустил тяжелый сосуд на пол.
- Ну, я пойду, - сказал он, выпрямляясь. - Как помоетесь, позовете.
- Куда же ты пойдешь? - остановил я его. - А кто нам польет? Я такую тяжесть не подниму.
- А как же?… - начал свою серию вопросов очередной тормоз, но я не дал ему договорить.
- Погоди в сторонке, пока мы разденемся, и не подглядывай!
- Очень надо, - недовольно буркнул он, - что я, голых баб не видел?
- Давай, - кивнул я Юлии и отошел к лавке.
Она начала быстро раздеваться. Сторож, хотя и не интересовался голыми женщинами, но заставить себя совсем отвернуться не смог. Вполне реально косил глазом. Юля скинула платье и нижние юбки, осталась без ничего. Я уже видел ее в одежде Евы и то с трудом оторвал от нее взгляд. Наш мужик этого сделать не смог и подавно.
- Ну, чего пялишься, иди, поливай! - подогнал его я.
У бедолаги лицо налилось кровью, он тяжело дышал и как на шарнирах двинулся к обнаженной красавице.
- Это чего же? - непонятно о чем спросил он, оглядываясь на меня.
- Давай, давай, потом поможешь девушке спинку помыть!
От такой перспективы он окончательно сомлел. Однако пока послушно нагнулся за кувшином. Я приготовил свою доску, и когда он начал разгибаться, изо всех сил ударил его по затылку.
Крепкий череп здоровяка откликнулся глухим звуком, он сам подался вперед и упал к ногам взвизгнувшей красавицы. Вслед за тем кувшин стукнулся об пол и раскололся на части.
- Лизонька! - только и смогла воскликнуть Юля, отскакивая от растекающейся по полу лужи.
- Быстро одевайся, - приказал я, чтобы не оказаться в положении стражника.
Сам же бросился к поверженному мужику и схватил его за намокший рукав. Тело было таким тяжелым, что я с трудом выволок его на середину комнаты. Убивать добродушного разбойника у меня не было никакого желания, но и оставлять его просто так у себя в тылу было нельзя.
- А что мы с ним будем делать? - спросила Юлия, торопливо одеваясь.
- Нужно его связать, - рассеяно ответил я, шаря глазами по комнате и не представляя, какие путы годятся для такого амбала. Однако, как большей частью бывает в критических случаях, решение оказалось на поверхности.