- Маша, скажи ему! - взмолился бедный Иван Иванович. - Князь, я просил у Марьи Ивановны ее руки, и она согласилась! Мы теперь с вами родственники!
- Мария, это правда? - строгим голосом спросил я обесчещенную девушку, слегка прикрытую скомканной простыней.
- Да, Хасбулатик, - довольно спокойно подтвердила она, - Иван Иванович предложил мне руку и сердце. Я согласилась!
- Ну, если вы решили повенчаться, тогда совсем другое дело, - начал оттаивать я. - Завтра же пойдем в церковь.
- Но как же, ведь так не принято, - задним числом испугался помещик, - зачем так торопиться!
- Вы опять за свое! - возмутился я.
- Мы только обручились, еще даже не говорили о приданном!
- Я дам вам в приданное за Марией Ивановной вашу собственную жизнь! - предложил я.
Однако, как только вопрос коснулся денег, Иван Иванович забыл и о том, что стоит посередине комнаты совсем голым, и даже о ценности самой своей жизни.
- Это, князь, будет не по-княжески и неблагородно! Виданное ли дело, совсем не давать приданное. Мы что, нехристи какие!
Что касается "нехристей", в отношении меня он попал в самую точку, но я уже задался целью выдать за него Марью Ивановну, вошел в кураж и был готов на компромисс. Потому теологический спор не поддержал.
- Марья Ивановна скоро получит в наследство прекрасный постоялый двор с земельным участком в половину десятины вблизи нового шоссе на Царское село. Кроме того, тысячу рублей ассигнациями,
- Пять! - перебил меня жених.
Марья Ивановна, не ожидавшая такого быстрого решения свой судьбы, как и жених, забыла, что совсем не одета, и села в постели, переводя оторопелый взгляд с "родственника" на суженного.
- Две! - парировал я.
- Меньше четырех не возьму! - гордо заявил Рогожин.
- Три, моя последняя цена! - уперся я.
- Согласен на три с половиной! - недовольно уступил Иван Иванович.
- Хорошо! Только венчаться с утра. А теперь, дамы и господа, можете продолжать, только без стонов, а то весь пансион разбудите.
Теоретически устроив судьбу сестры разбойника, я с чувством выполненного долга отправился спать. Не знаю, что дальше происходило в комнате невесты:
Воображайте, воля ваша,
Здесь я не в силах вам помочь.
Однако стоны за стеной больше мне не мешали, и до утра ничто не нарушило покоя мирной обители.
За завтраком жених и невеста выглядели усталыми и стыдливо прятали глаза. Меня, честно говоря, такие нежности и условности не волновали. Однако Марья Ивановна думала по-другому, и когда я ушел к себе, явилась выяснять отношения.
- Нам нужно поговорить, Хасбулатушка, - сказала она, когда после вежливого стука в дверь я пригласил ее войти.
- Говори, - разрешил я.
Однако невеста не знала, с чего начать, и молча стояла возле дверей.
Я примерно знал, о чем она думает и, решив разрядить атмосферу, пригласил ее сесть. Марья Ивановна принужденно опустилась на край кресла и, не глядя на меня, сказала:
- Ты, Хасбулатушка, не думай, у нас с Иваном Ивановичем ничего не было.
Теперь уже я вытаращил глаза. После того, чему я ночью был свидетелем, делать такое странное заявление было, по меньшей мере, смелым решением.
- Мы просто вместе лежали, как брат с сестрой, - уточнила, чтобы снять все вопросы, Марья Ивановна.
- Кто бы сомневался! - не скрывая иронии, согласился я. - Однако, надеюсь, его предложение остается в силе?
Марья Ивановна смутилась, даже слегка промокнула глаза кончиками платка.
- Он без приданного на мне все одно не женится, - наконец грустно высказала она то, что волновало ее значительно больше нравственного аспекта вопроса.
- Но мы же с ним сговорились на трех с половиной тысячах!
- Да, но где мне взять такие большие деньги? Столько нет даже у Поликарпа.
- Не беспокойся, достану, - пообещал я.
- Ты? - пораженно спросила невеста. - Но почему? Я ведь тебе никто!
- Вот ты о чем, - наконец понял я суть проблемы. - Считай это просто подарком.
- Ты, случаем, не из царского рода? Даже цари просто так не делают такие богатые подарки!
Вопрос о моей родословной меня в данной ситуации волновал меньше всего. Однако и объяснить, что этими деньгами я развязываю себе руки от моральных обязательств за ее судьбу, было немыслимо. У нас была слишком разная ментальность, чтобы так просто понимать друг друга. Не ответив на вопрос, я заговорил о другом:
- Ты-то сама хочешь замуж за Рогожина? Или я зря вмешался?
- Он хороший, - она тут же поменяла выражение лица с озабоченного на нежное. - Спасибо тебе. Люб он мне.
- Ну и прекрасно, я очень рад за тебя. Ты женщина умная и на своего Рогожина быстро управу найдешь. Будете жить в любви и согласии.
- А как же быть с Поликарпом?
- При чем тут твой брат? Венчайтесь и уезжайте в Курскую губернию. А когда братцу шею свернут, получишь в наследство ваш постоялый двор.
- Кто же нас повенчает? Нужно в своей церкви венчаться, где меня священник знает. Иван здесь чужой, да и я, получаюсь, чужая. Поди, незнакомые попы не захотят связываться.
О самой технической стороне вопроса я, признаться, не думал. Самого меня венчали безо всяких документов, но по протекции главы епархии, епископа, так что вопросов к нам с Алей ни у кого не возникало. Как проходят венчания в обычных условиях, я не знал. Помнил только по художественной литературе, что в критических случаях влюбленные подкупали попов.
- Ладно, зови своего Рогожина, сходим в ближайшую церковь, попробуем договориться.
- А подружку где взять?
- Какую подружку?
- Невестину подружку, корону держать.
- В смысле, держать над тобой венец? Это что, так обязательно?
- А как же! Я все-таки первый раз иду замуж!
- Пригласим фрау Липпгарт.
- Как же ее можно приглашать, когда она лютеранка!
Меня все эти сложности начали раздражать. Это как водится: подставил шею, на нее тотчас сели и ножки свесили.
- Ладно, будет тебе подружка, - пообещал я.
- Правда? - обрадовалась Марья Ивановна. - Вот это шарман, так шарман. А кто она?
- Это вопрос интересный. Ты что, за нее замуж собралась? Какая тебе разница! Подружка как подружка. Моя сестра тебя устроит?
- А у тебя здесь есть сестра?
Было похоже, что Марья Ивановна от счастья резко поглупела.
- У меня все есть. Зови своего Рогожина, пойдем о венчанье договариваться.
Иван Иванович после бурной ночи был истомлен и высокомерно брезглив. Однако никакого недовольства предстоящим браком не высказывал. Сколько я за последнее время узнал Марью Ивановну, у них должна была получиться идеальная русская семья, когда мужа водят на коротком поводке, и он чувствует себя любимым сыном собственной супруги.
Я объяснил жениху нашу задачу, и мы отправились в ближайшую церковь, совсем маленькую, где, как мне казалось, легче и дешевле было растлить служителя Всевышнего сребром и златом. Однако первый же священник, с которым я начал договариваться о венчании, оказался человеком неприступным. Поп был толст, ленив и уравновешен. Как мне показалось, никакие земные слабости ему не были чужды, но рисковать большим из-за малого, он оказался не готов.
- Жених или невеста из моего прихода? - задал он вполне резонный вопрос.
- Нет, - сказал Рогожин, - я сам помещик из Курский губернии.
- Вот в Курске и венчайся, сын мой, - решил батюшка.
- Отче, - вмешался в разговор я, - дело в том, что молодым нужно срочно обвенчаться. С нашей стороны благодарность будет особая.
Поп понимающе хмыкнул, но отрицательно покачал головой и, перекрестив нас, ушел к себе в ризницу. В соседней церкви священник был совсем иного склада, шустр и суетлив, но и он венчать молодых отказался наотрез. Иван Иванович на такие обломы реагировал с олимпийским спокойствием и смотрел на меня со скептической улыбкой.
- Почему бы нам не обвенчаться в приходе Марьи Ивановны? - резонно спросил он. - Ты же, Хасбулат, сам говорил, что у их семьи есть постоялый двор на дороге в Царское Село?
Вопрос был вполне резонный и для меня не простой. Объяснять перед венчанием жениху, что родной братец невесты немного того-этого, не совсем адекватный, было в данной ситуации не с руки.
Однако после посещения четвертого по счету храма я начал сомневаться, удастся ли вообще решить этот вопрос в городе.
Было похоже на то, что император гонял не только своих чиновников, но и божьих.
Проболтавшись без толку часа три по церквам, мы с Рогожиным вернулись в пансион. Марья Ивановна и фрау Липпгарт, которой та открыла тайну предстоящего брака, с нетерпением ждали нашего возвращения. Обе были взволнованы и нетерпеливы. Пришлось их разочаровать.
- А почему бы нам не обвенчаться в церкви возле вашего имения? - опять поднял вопрос, на который так и не получил вразумительный ответ, Иван Иванович.
Назвав постоялый двор имением, он явно переборщил, но зато произвел впечатление на хозяйку пансиона.
- О, вы есть аристократ?! - уважительно спросила она.
- А то! - подтвердил я. - Марья Ивановна есть генеральская дочь, а не поросячий хвостик!
- Вы как генеральская дочь хотите кушать хвост свиньи? - не до конца поняла, что я хотел сказать, фрау Липпгард.
Однако стеб стебом, но вопрос нужно было решать незамедлительно. Кроме проблем замужества спутницы, у меня было полно собственных.
- Мария, ты знаешь своего священника? - спросил я.
- Отца Глеба? - уточнила она так, как будто я был обязан знать и его, и остальных попов ее церкви. - Конечно, знаю, я ему исповедуюсь.