- Я не знаю, как ты, Трофим, скажешь, - попыталась она вмешаться в разговор. - Только вы хорошо везите, не поломайте чего.
- Это само собой, - пообещал Сашка, поворачиваясь к ней. - Далеко везти-то?
- За Калужскую заставу, там у меня крестная живет.
- Какая еще крестная? - вскинулся Сашка, обращаясь непосредственно к дворнику. - О крестной договора не было!
- Крестная-то старая старушка, уже, почитай, не в разуме, - успокоил его тот, не обращая внимания на девочку. - Так, каракатица, еле ползает.
- Почему ты так говоришь, Трофим, - обиделась девочка, - крестная хоть и старенькая, но хорошая.
- Знамо хорошая, - согласился тот, - кто ж говорит, что плохая, только не в разуме.
- Но и что делать, если у меня другой родни нет!
- Вот я и говорю, крестная она того, сидит себе и в окошко смотрит.
Такой расклад Сашку устроил, и он довольно ухмыльнулся:
- Ну, ежели так, то оно того этого, тогда пущай! Нам это не помеха!
Как всегда бывает, когда обычный человек попадает в зависимость от "профессионалов", он начинает чувствовать свою полную от них зависимость и не понимает половины того, что делается вокруг. Так и девочка тщетно силилась разобраться, о чем говорят мужики, и связать старость своей крестной с извозчиками и переездом.
Я по-прежнему поправлял свои укороченные валенки и идти дальше не спешил, за что удостоился внимания троицы.
- Эй, лапоть, - обратился ко мне Сашка, - ты чего встал как истукан! Давай, проваливай!
Мне такое обращение не понравилось. Я оставил обувь в покое и спросил, "нарываясь" на неприятности:
- А ты кто таков, чтобы мне указывать? У тебя что, мостовая куплена?
Мужики мной заинтересовались и с угрозой разглядывали в упор:
- А я его где-то видел, - вскинулся молчавший до сей поры Фома. - Ты, мужик, случаем, не с Таруского уезда Калужской губернии?
- Ну, - подтвердил я.
- Не с села ли Петровского?
- Ну, с Петровского, - опять подтвердил я.
- Так это же мой земеля, - обрадовался Фома. - А меня не признаешь?
- Обличность вроде знакомая, тебя, случаем, не Фомой кличут? - опознал я простофилю.
- Фомой! - радостно подтвердил тот. - То-то я смотрю, что видал тебя где-то! А ты вон оно что, оказывается с Петровского! А я-то сам с Антоновки!
Тут уже обрадовался я и в подтверждение радости встречи хлопнул Фому по плечу:
- Фома с Антоновки! А я смотрю, обличье вроде знакомое! А ты, выходит, Фома! Вот не ждал, не гадал тебя здеся встренуть!
Судя по Сашкиному выражению лица, наша радостная встреча его совсем не устраивала. Он сплюнул мне под ноги и недовольно сказал:
- Ну, встретились и встретились, теперь иди, парень, своей дорогой.
- Это почему ему идти, - обиделся за земляка Фома. - Ты, Сашка, говори, да не заговаривайся! Может, мы с земелей про свои дела поговорить хочим!
- Мужички, а когда вы мебель перевозить будете? - жалобно спросила сирота. - Мне сегодня из квартиры съехать нужно, а то управляющий заругает!
- И то правда, эй ты, это, как там тебя, - поддержал девушку дворник, - шел бы ты своей дорогой, нам мебли грузить надобно, а то Карл Францыч, он того! Он порядок любит!
У всех здесь были свои интересы, и они явно не совпадали. Я еще не успел придумать, как помешать заговорщикам совершить преступление, и тянул время. Решил попробовать найти повод остаться:
- Так чего мне идти, у меня сейчас делов нет, я вам подмогнуть могу, чай пара рук не помешает! И денег не возьму, а чисто по дружбе!
От такого предложения было сложно отказаться, но Сашка попытался:
- Так и магарыча тебе не будет, ты не думай!
- И не нужно мне магарыча, я так, просто.
- Пусть поможет, - попросила девушка, - мужички, вы только побыстрей грузите, а то крестная волноваться будет.
По-моему, от злобы и разочарования у Сашки и дворника даже заскрежетали зубы. Новый человек мог стать непреодолимой помехой, и они испугались, что добыча выскользнет у них из рук.
Душегубы хмуро переглянулись, и Сашка развел руками:
- Ну, пойдем, коли назвался, - зло сказал он. - Только потом не пожалей!
Я на его угрожающие слова внимания не обратил, и мы вчетвером вошли в комнаты, которые занимала девочка. Не знаю, какие богатства рассчитывали найти здесь бандиты, на мой взгляд, вся обстановка не стоила и ста рублей.
Мы с Фомой подняли деревянную рассохшуюся кровать и понесли к выходу. Дворник и Сашка потащили облезлый комод.
Девочка испуганно металась между нами, умоляя не поцарапать "мебель". Во время второй ходки Сашка оттеснил от меня Фому и приказал подсобить вынести неподъемный дубовый стол. Когда мы оказались вдвоем в сенях, он прошипел:
- Иди отсюда, парень, подобру-поздорову! Смотри, как бы с тобой худого не приключилось!
- Да ладно, что ты все меня пугаешь, - ответил я и без предупреждения, коварно ударил его сначала носком по колену, потом что было сил припечатал углом столешницы к стене.
Извозчик так взвыл, что все прибежали посмотреть, что случилось.
- Ты что, анафема, делаешь! - орал дурным голосом Сашка. - Ты мне все ребра поломал!
- Да ладно уж, так и поломал! - начал оправдываться я. - Ты сам об ступеньку споткнулся, а я виноват!
- Кто споткнулся! Ты меня ногой ударил!
- Не пойму, о чем ты говоришь, зачем мне тебя бить?
- Ой, помогите, вздохнуть не могу! - продолжал кричать душегуб. - Он меня нарочно столом об стену ударил!
- Ты пока в сторонке посиди, - посоветовал я, - вот и оклемаешься. А на меня негоже наговаривать, ничем я тебя не бил!
Охая и держась рукой за ребра, Сашка проковылял в комнату и упал на кушетку. Он побледнел, хватал ртом воздух и не мог даже толком ругаться.
- Ну, что встали! - набросился я на Фому и дворника. - Несите стол, а я пока Сашке помогу!
Мужики послушались и в сопровождении волнующейся о сохранности вещей девочки пошли в сени. А мы с душегубом остались с глазу на глаз.
- Ты, ты! - начал, приходя в себя, говорить он. - Да ты знаешь, что я с тобой сделаю!
- Ага, сделаешь, - усмехаясь, сказал я, - если выживешь! Значит, сироту решил задушить?
- Какую еще сироту! Говори да не заговаривайся! - в глазах мужика мелькнул испуг. Однако он взял себя в руки и даже попытался усмехнуться.
- Сам знаешь какую, она сейчас сюда войдет, и тогда тебе конец будет. Ты знаешь, кто я?
- Ты, ты! - вытаращив глаза, прошептал он, - Ты кто?!
- А ты сам еще не понял? - загробным голосом спросил я. - Как я узнал, что ты сам на себя грех за ее душу решил принять, сразу за твоей душой и пришел!
Я даже примерно не предполагал, что мой прикол может произвести на взрослого хитрого и подлого человека такое сильное впечатление!
У Сашки от ужаса остановился взгляд, и он смотрел на меня с мистическим страхом. Лицо его помертвело.
Я ждал, что последует дальше, и "вперился" ему в глаза "демоническим" взглядом. Оба мы не моргали и не дышали.
Он терпел, сколько мог, задохнулся, со свистом выдохнул и тотчас звучно втянул в себя воздух. И вдруг совершенно неожиданно повалился в ноги и закричал отчаянным голосом:
- Ты! Вы! Ваше превосходительство, ангел небесный! Помилуйте! Замолю! Схиму приму! В монастырь! Век каяться буду!
Восклицая, он еще пытался подползти ко мне и припасть к ногам. В этот момент в комнату вернулись дворник с возчиком и хозяйка. Они столпились у порога, не понимая, что здесь происходит.
- У сироты моли прощенье, - загробным голосом сказал я, - простит, отпущу на покаяние, нет, гореть тебе вечно в геенне огненной!
Сашка тотчас переориентировался и пополз на четвереньках к остолбеневшей девушке:
- Прости, сиротинушка, замышлял на тебя по злобе! Ангел небесный вразумил и спас! Прости, отроковица! - вопил он, хватаясь за край ее пальто.
- Что вы, отпустите меня, - восклицала она ничего не понимая - Что вам от меня надо! Тимофей, скажи ему, пусть он меня отпустит…
- Тимофей, моли у сиротки прощения за свою душу повинную! - закричал кающийся грешник смущенно отступающему дворнику. - В ад пойдешь, смотри, видит тебя ангел господень!
- Ты чего, ты чего, Сашок - забормотал дворник, - об чем таком говоришь, не пойму я тебя!
- Прости, отроковица, погубить мы тебя хотели с им, с иродом Иерусалимским! Позарились на твое богатство! Да вот Посланец Господний руку удержал, спас от геены огненной! - продолжал кликушествовать возчик.
До сироты, кажется, начало доходить, что здесь происходит что-то не то. Она начала пятиться, потом взвизгнула и выскочила из комнаты. Я понял, что и сам становлюсь лишним среди кающихся грешников и, плавно ступая, пошел за ней следом. Однако девочка вместо того, чтобы бежать на улицу и звать на помощь, забилась в угол прихожей и смотрела на меня круглыми от ужаса глазами.
- Не бойся, - ласково сказал я ей, - все будет хорошо
- Вы кто? - спросила она.
- Прохожий.
Такое определение ей ничего не сказало, но почему-то успокоило.
- Они хотели меня ограбить? - спросила она дрожащим голосом.
- Хотели, но заводила, кажется, исправился.
Однако я немного ошибся в расчетах. Заводил оказалось двое, что в тот же момент и выяснилось. В комнате отчаянно закричали, и в сени выскочил дворник Тимофей с топором в руке. Увидев нас с сиротой, он утробно взвыл и кинулся на меня. Я успел отклониться и оттолкнул его, так что орудие наших отечественных домашних разборок, не задев, просвистело в воздухе рядом с головой.