И он указал на поставленный в трех десятках метров от юрты воз с какими-то шкурами, блестящими на солнце кувшинами и россыпью блюд и монет.
- Ты теперь богат, брат мой Алл-лэк-сэй! Сможешь купить себе сотню наложниц и вооружить много воинов.
- Да мне и одной пока хватает, - отмахнулся Леха, - а насчет воинов… Ты расскажи, что на свете делается. Херсонес взяли, но ведь ты на этом не успокоишься. Я же тебя знаю.
- Верно, говоришь, Алл-лэк-сэй! - усмехнулся Иллур. - Новые дела назревают. Помнишь, я тебя посылал на границу с Боспорским царством?
- Помню, - Леха поежился от налетевшего порыва ветра, зябко ему было на свежем воздухе, но и в юрте валяться надоело. - Там, на границе, эти вояки такой оборонительный вал насыпали и ров вырыли, что не подступиться.
- Вот именно, - усмехнулся Иллур, - они думают, что мы нападем на них прямо здесь. Но Фарзой хитер! Да и я не так уж глуп, чтобы посылать скифов на верную смерть.
Иллур поднял указательный палец вверх.
- После того, как до них долетела весть о взятии Херсонеса, боспорский царь прислал множество солдат для защиты этих укреплений и призывает гнев богини Ма на наши головы. Но мы обманем их и нападем с другой стороны.
- Это как? - не понял Леха, плохо представлявший себе границы Боспорского царства. - По морю?
- Нет, - отмахнулся Иллур, - наши лучшие корабли погибли при захвате Херсонеса. Осталась лишь пара триер и биремы, находившиеся в запасе. С такими силами укрепления Боспорского царства на нашей границе и богатые города, что за ними прячутся, не взять. Ни Феодосию, ни Пантикапей. Мы построим новый флот, но на это уйдет время. Гилисподис уже приступил к постройке десяти крупных кораблей.
Иллур встал, прошелся перед Лехой, словно греческий актер перед публикой в театре, и стал развивать свою мысль дальше.
- Мы атакуем эти укрепления, - заявил он, - и с суши, и с моря. Биремы перевезут солдат в тыл нашим врагам и помогут посеять панику среди защитников вала. Но лишь для того, чтобы обмануть. Показать им, что нанесем главный удар в этом месте. А на самом деле главные силы обойдут их по степи вдоль внутреннего моря и ударят с севера.
Иллур взмахнул рукой.
- И тогда путь в сердце Боспора будет открыт, и его не спасут даже подкрепления, вызванные из других греческих колоний. Главное выиграть время и нанести смертельный удар, от которого они не оправятся. А потом…
- Подожди, - озадачился Леха. - Ты еще этих противников не победил, а уже думаешь о "потом"! Ты что, брат, хочешь воевать со всеми сразу?
- Да, - просто ответил Иллур. - Я хочу завоевать весь мир и вернуть скифам власть над народами. Но Паллак слишком осторожен. Он боится, что греки объединятся против нас, словно не знает, что греки живут отдельными городами и никогда не собирают свои армии вместе. Это сделал только один человек, их царь Александр, но он тогда объединил греков силой.
Иллур снова сел рядом.
- Клянусь очагом, я тоже смогу объединить всех греков под своей властью - и ближних, и дальних - если у меня будет достаточно сильная армия. Ведь наших предков не смогли одолеть даже полчища персов Дария, значит мы непобедимы. Наш древний царь Иданфирс сумел заманить, измотать и разбить по частям армию Дария. Правда, он был решителен. А Паллак слишком медлителен и острожен. Он забыл, что такое кочевая жизнь и не слишком торопится начинать ее снова.
- Но ведь Херсонес взят, - подумал вслух Леха, словно одобряя действия царя. - Город богатый, много добычи. Куда ему теперь торопиться.
- Да, Херсонес взят, добычи много, - подтвердил Иллур, тряхнув бородой и погладив свой акинак. - И это значит, что все уже решено. Останавливаться нельзя. Греки, живущие в соседних колониях, не простят нам Херсонеса. Они будут мстить. Даже могут попытаться объединиться против нас, и мы должны помешать им. Мы должны ударить первыми.
- Я бы рад помочь, - заявил Леха, вставая, - да боюсь не удержаться в седле.
- Ничего, брат, - Иллур встал, - знахари тебя вылечат. Я приказал им стараться.
- Они стараются, - подтвердил Леха, бросив взгляд на трех бородатых старцев, что обретались неподалеку.
- А пока мы уйдем без тебя, - Иллур улыбнулся, - медлить нельзя. Я сам поведу своих воинов в великий поход на Боспорское царство.
Он обнял Леху за плечи и попрощался.
- А ты выздоравливай, когда мы вернемся из степи, ты уже должен держаться в седле. Потому что потом отдыхать будет некогда. Ты пойдешь с нами на Ольвию.
- Я так и знал, - заметил вслух Леха, - что этого ждать недолго. Ладно, постараюсь к твоему возвращению оклематься. Плечо почти не болит.
- Прощай, Алл-лэк-сэй! - Иллур вскочил на коня и поскакал в сторону ближайших холмов. Весь его отряд последовал за ним.
Рядом тотчас возникла Зарана и заботливо накинула на плечи шерстяное покрывало. Несмотря на то, что денек стоял в целом теплый, по земле небольшой ветер мел пыльные облачка.
- Шел бы ты лучше в юрту, - заявила наложница. - Простудишься.
- И то дело, - решил Леха, вставая. - Что-то я притомился на свежем воздухе. Сила еще не та. Только сначала посмотрю, что за богатство нам Иллур привез. Пойдем, глянем.
Зарана кивнула, ей тоже не терпелось осмотреть лехину долю добычи. И они оба, обнявшись, направились к возу с сокровищами из Херсонеса.
- Да-а, чего здесь только нет, - пробормотал Леха, перебирая кубки, кувшины из меди с искусно нанесенной чеканкой, блюда и оружие в дорогих ножнах. Было здесь несколько греческих, богато отделанных мечей, небольшой круглый щит, шлем и даже раззолоченная верхняя одежда, несколько пар сандалий и много других вещей, не считая трех мешочков с золотыми греческими монетами. Иллур явно не поскупился и щедро отплатил за храбрость морпеха, поделившись с ним добычей.
Продав все это, Леха действительно мог купить себе еще стадо коней, организовать новое стойбище, построить на греческий манер дом в Неаполе или вооружить целый отряд бородатых лучников, став вождем повыше рангом. А может, и соорудить свой корабль.
Честно говоря, после морского нападения на Херсонес, Леха разрывался надвое. Он не мог выбрать, кем ему теперь стать. С одной стоны, он неплохо проявил себя, как морской начальник, можно попросить Иллура, чтобы его и дальше двигали по флотской линии. Благо, скифы теперь занялись этим вопросом всерьез, и останавливаться на достигнутом не собирались.
Но и в степь его тянуло не меньше. Как-то попривык уже Леха обгонять ветер на лихом коне, во главе своих разведчиков, и валить солдат неприятеля из тугого лука на скаку. "Ладно, - он решил оставить свои сомнения до того момента, пока жизнь сама не подтолкнет его к какому-нибудь выбору, - поживем, увидим". И поймал себя на мысли, что в последнее время, благодаря стараниям Фарзоя и его подопечного, постоянно ставивших перед Лехой новые задачи, он стал гораздо больше думать. "Надо с этим осторожнее, - осадил себя морпех, - а то и в привычку войдет. Жить сразу станет сложнее".
- А ну-ка надень, - он вытащил из широкой чаши уложенное туда ожерелье из мелких блестящих монет и протянул наложнице.
Украшение блеснуло на солнце, и Леха не мог не заметить, как загорелись глаза девушки. "Вот, женщины, - усмехнулся морпех, помогая закрепить ожерелье на шее наложницы, - как сороки. Увидят что блестящее, сразу обо всем забывают, только дай поносить или померить".
Надев ожерелье, Зарана игриво подняла руки вверх и повернулась перед Лехой, слегка изогнув гибкий стан, уже начинавший заметно округляться. Ребенок должен был родиться через несколько месяцев. Повторив пируэт, она, наконец, замерла и вопросительно посмотрела на своего хозяина в ожидании похвалы.
- Ну, просто принцесса, - буркнул Леха.
- А это кто? - не поняла Зарана.
- В смысле, хороша чертовка! - поправился Леха и добавил. - Ты у меня просто лучше всех, Заранушка.
Девушка подошла к Лехе и прильнула к его груди, обняв обеими руками за талию.
- Ну ладно, ладно, - попытался мягко оттолкнуть ее Леха. - Ты поройся тут. Может, еще чего найдешь из украшений. Иллур ведь не зря сюда эту вещь подложил. Знал, кому пойдет. А я вернусь в юрту, полежу.
Но Зарана не стала больше ничего искать, а помогла своему притомившемуся мужчине дойти до дома. Едва оказавшись внутри, Леха опустился на ковер, пристроил голову на подушках и смежил веки, скользнув напоследок взглядом по манящему стану девушки. Зарана выглядела прелестно даже с уже наметившимся животиком, но ему было сейчас не до плотских утех. Рана еще давала себя знать. А к возвращению Иллура ему предстояло войти в форму, снова сидеть в седле не хуже любого скифа и крепко держать лук. Обещал - выздоравливай. Остальное потом.
Всю следующую неделю шаманы - так про себя определял Леха местных ведунов и знахарей - поили его какой-то горькой укрепляющей дрянью. Напиток казался мерзким на вкус, словно сваренным из лягушек, но помогал. Сил прибавлялось с каждым днем. "И чего они туда кладут? - размышлял Леха, выпивая с рассветом очередную чашу бурой жижи, на поверхности которой плавали капельки жира. - Отрава какая-то". Но, тем не менее, пил и выздоравливал.