- Меня не интересуют земные блага и сокровища, - мрачно ответил де Шарантон. Он был тщеславен столь же, сколь и горд, и не выносил насмешек.
Хорошо, что этот человек - сумасшедший, подумал Талейран, поскольку, если бы де Шарантон был в своем разуме, Талейран даже не смог бы сделать вид, что верит ему. Конечно, де Шарантон хочет прибрать Грааль к рукам. Если человек, заполучивший Грааль, не попытается его прикарманить, он - полный дурак.
Талейран должен был подтолкнуть де Шарантона к поиску сокровища, а также удостовериться в том, что оно в конце концов попадет к тому, кому надо. Убежденный атеист, Талейран был уверен, что Грааль - чистейший вымысел, но за этот миф человек способен убить другого и умереть сам, и именно этот миф должен даровать Франции окончательное превосходство.
И потому Талейран внедрил в окружение де Шарантона своего агента, человека, который должен был проникнуть в самые тайные замыслы имперского наместника и пересылать донесения Талейрану и де Шарантону, даже если задумает предать их обоих. Максимально надежного человека, которого Талейран не раздумывая продаст, когда перестанет в нем нуждаться.
- Тогда нам нет смысла спорить, - спокойно проговорил Талейран. - Император жаждет править этим миром, а вы достойны править другим. А я существую только для того, чтобы исполнять пожелания вас обоих. Ну а теперь, - он заговорил внезапно резко, - я пошлю с вами столько кораблей и войск, сколько Франция сможет сразу отправить в Луизиану. Вам следует управлять колонией, подавлять мятежи и добиваться прекращения сотрудничества с Англией. Надеюсь, аборигены найдут в вас сурового управителя.
Де Шарантон улыбнулся и потер руки. Сверкнули кольца на пальцах.
- Вмешиваться никто не будет? - поинтересовался он.
Талейран пожал плечами.
- Луизиана далеко, вести из-за океана доходят не сразу… если вообще доходят. Зачем императору думать о мятежной колонии, если доход поступает без перерыва? Дайте ему испанские суда с золотом, увеличьте налоги - и поступайте с тамошним народом как вам заблагорассудится.
"Он меня дураком считает".
Де Шарантон искоса взглянул на своего давнего недруга, обратившегося в союзника. Талейран намерен прикарманить Грааль для собственных целей и воображает, что сможет отнять его у де Шарантона. Но герцог собирался сразу же, как получит его, сделать Грааль недосягаемым для любого человека. Он изобрел для этого такой способ, которого Талейран даже и представить себе не мог.
Верно говорит Талейран, Новый Свет далеко… земля без короля, который смог бы в случае нужды призвать на помощь силы земли и Древний народ. Но если там и найдется человек, знающий древний ритуал, кто может предугадать, какова будет плата и кто в случае необходимости сможет заплатить? Существует ли человек, который сможет бросить вызов не только императору, но и Силам, Которые Были?
- Тогда мне больше нечего сказать, мсье Талейран. Я сразу же отправляюсь в Новый Орлеан, - и герцог де Шарантон, поклонившись, направился к выходу.
Когда Уэссекс снова вывел Стрижа из дверей "Глобуса и треугольника", ему на мгновение страшно захотелось вернуться домой. К Саре. Он не надеялся, что она легко простит его за то, что он бросил ее сегодня вечером, но выбора у него не было. Сейчас Ратледж лишь на несколько часов опережал его, а до Парижа было три дня пути. Если Уэссекс перехватит его прежде, чем тот затаится, то еще можно будет хоть как-то исправить положение.
Если только он не будет медлить.
И если удача его не оставила.
Вздохнув, герцог повернул Стрижа на дуврскую дорогу.
Херриард-хаус сверкал огнями, и кареты, ожидавшие своей очереди, чтобы высадить пассажиров, растянулись на целую милю. Нынче вечером весь высший свет праздновал венчание принца, и если веселились не с искренним облегчением, то в кругах, близких к принцу, эту правду предпочитали держать при себе.
Сара отметила уход Уэссекса несколько часов назад с насмешливым, пусть и мрачноватым удивлением. Ей не по вкусу были эти публичные представления, но у нее не нашлось уважительных поводов, чтобы от них уклониться. К счастью, все ее нынешние гости охотно верили, что его светлость где-то тут в толпе, так что Саре не пришлось никому признаваться, что его нет. Всю ночь она улыбалась, танцевала, играла роль радушной хозяйки дома и считала часы до того момента, когда дом снова будет принадлежать ей одной.
Приятно было сознавать, что ее муж тоже человек с сильным чувством долга, и если он отсутствует, то, значит, обстоятельства действительно чрезвычайные. К несчастью, когда он вернется, у нее будут для него неприятные новости. Несмотря на все усилия, она не узнала ничего из того, что хотел выяснить Уэссекс, поскольку о бароне Уорлтоке никто не говорил.
Солнце появилось над крышами домов, и последняя карета отъехала от крыльца.
- Его светлость вернулись? - с надеждой спросила Сара Бакленда.
- Сожалею, ваша светлость, еще нет. - Даже грозный дворецкий Херриард-хауса после полных событий последних двадцати четырех часов выглядел усталым.
Сара понурилась. В какую переделку вляпался Уэссекс на сей раз? И чем она может ему помочь?
- Да наверняка он сейчас гуляет с простым людом и вернется, когда ему заблагорассудится, - принужденно улыбнулась Сара. - Скажи слугам, чтобы они пока не убирали, и передай Нойли, что сегодня ночью она мне не нужна. Думаю, все вы устали не меньше меня.
Сара поднялась по лестнице в свою спальню. Закрыв двери, она сорвала с волос перья и драгоценности и разбирала пряди до тех пор, пока светло-каштановые волосы не рассыпались по плечам. Тогда она с облегчением тряхнула головой, радуясь свободе, и начала раздеваться.
Черт бы побрал этого человека! Где опять носит ее мужа?
Уэссекс неуклонно настигал Ратледжа, однако по-прежнему не сомневался в том, что маркиз - не тот предатель, которого он должен найти.
Когда Стриж начал выдыхаться, Уэссекс остановился, чтобы взять свежего коня в одной из конюшен "Белой Башни", и приказал вернуть Стрижа в Дувр - поскольку если ему самому суждено будет вернуться вообще, то вернется он именно туда. Герцог торопливо нацарапал шифрованную записку Саре, долго смотрел на свое послание и в конце концов сунул его в камин в общем зале трактира. Слова - опасная штука, когда доверяешь бумаге то, что может попасть в чужие руки скорее, чем к адресату.
Передохнув совсем немного, Уэссекс снова пустился в путь по следу человека, который казался уже не существующим.
Поздним утром следующего дня Уэссекс добрался до Дувра и с облегчением узнал, что Ратледжа там нет. Ни одно английское судно в эти беспокойные времена не заходило открыто во французские порты, но Испания пока оставалась нейтральной, и Уэссекс не раз отправлялся во Францию через Испанию. Но Ратледж, похоже, не сделал этого - ни единый человек, покинувший Дувр за последние три дня, не подходил под описание его внешности.
Уэссекс со все возрастающим раздражением смотрел на оживленный порт.
"Он вообще мог погибнуть. В Лондоне, по дороге… да у человека есть тысяча возможностей расстаться с жизнью. Напрасно Уорлток так уверен, что Ратледж удрал на континент!"
Но что-то подсказывало Уэссексу, что Ратледж жив и умудрился опередить его, хотя герцог решительно не мог понять, почему этот человек бежал.
"Будь я лордом Ратледжем, что могло бы заставить меня бросить все и сбежать в ночи?"
Уэссекс рассмотрел такие причины, как деньги, положение и преданность революции, и отмел их все. С первым и вторым у Ратледжа все было в порядке настолько, насколько мог пожелать разумный человек. А что до третьей причины, то не такой уж Ратледж дурак. Богиня Революции уничтожала всех влюбленных в нее, а Франция не была дружелюбна к английским аристократам, даже тем, что перебежали на ее сторону. То, как Франция приняла печально известные послания лорда Байрона в "Газетт", лишь подтверждало это. Нет, Ратледж не столь глуп, чтобы верить в теплый прием во Франции.
И все же он бежал.
Оставался шантаж. Кто-то где-то нашел рычаг, с помощью которого заставил Ратледжа действовать именно так. Уэссекс подумал, что это также подтверждает - Ратледж не предатель, и уж конечно не он много лет назад погубил Эндрю, герцога Уэссекса. Вряд ли есть рычаги, которые могут действовать добрых двадцать лет.
Ратледж не был предателем. Герцог знал это.
Но ему были нужны доказательства.
Ему был нужен Ратледж.