Нет, ну, это же невозможно, на самом деле, жалобно подумала Рэйчел. Я не могу. Что же это такое?!
Она позорно бежала с поля боя. И закрылась у себя в кабинете, надеясь как следует всплакнуть. Но ничего у неё не получилось, потому что раздался стук в дверь, и она услышала голос мальчика:
- Рэйчел… Это я. Открой. Пожалуйста!
Несколько секунд поколебавшись, она открыла дверь. Тэдди торопливо проговорил:
- Рэйчел! Ты не сердись! Ну, пожалуйста! Это было так здорово! Я даже не подумал, что ты будешь волноваться… Я… Мы… Мы больше так не будем! Не сердись, Рэйчел!
- Я не сержусь, сэр Эндрю Роуэрик, - улыбнулась она, закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься.
- И на него не сердись, - тихо сказал мальчик. - Рэйчел, прошу тебя.
- Не буду.
- Правда?! - глаза у Тэдди засветились.
- Правда. Где он?
- Кто? Джейк? Он в гостиной.
- Он… не ушёл?
- Он не уйдёт, Рэйчел, - Тэдди перестал улыбаться. - Он не уйдёт. Это же Джейк, понимаешь, Рэйчел?! Он не уйдёт.
Он уйдёт, с тоской подумала Рэйчел. Он уйдёт, потому что он дал слово. Это же Джейк, понимаешь, Тэдди?!
Лондон. Апрель 1934 г
Следующим вечером он разыскал Оскара. Отыскать честного и порядочного человека в большом городе куда легче, чем многим кажется. Как и узнать о нём всё, что требуется. Гурьев явился в контору к Бруксу за десять минут до окончания рабочего дня.
- Здравствуйте, мистер Брукс, - дружески улыбаясь, Гурьев протянул руку, назвался и уселся в кресло напротив Оскара. - Я понимаю – время для делового визита несколько странное, но скоро всё прояснится. Где вы обычно обедаете после работы? Надеюсь, не дома?
Это было не просто нарушение всех мыслимых и немыслимых правил этикета. Это было чудовищное, невероятное, ошеломляющее нападение из-за угла. Он сейчас заорёт "Полиция!", мысленно усмехаясь, подумал Гурьев. Нет, не заорёт, конечно. Или я не умею читать.
- Я… Простите, мистер Гур. Вероятно, вы ошиблись адресом или именем. Не соблаговолите ли вы уточнить…
Брукс был настолько выбит из колеи, что попытка к сопротивлению, оказанная им, выглядела весьма жалко. Это радует, подумал Гурьев. Пикируем.
- Ну же, Оскар. Леди Рэйчел отзывалась о вас как о человеке, которому можно довериться. А у меня к вам дело.
- Леди… Леди Рэйчел? - хрипло переспросил Брукс и, растерянно привстав, переложил пресс-папье с одного края массивного письменного прибора на другой. - Вы… знакомы?
- Мы знакомы, Оскар. Называйте меня просто Джейк, безо всяких церемоний.
- Вы странно ведёте себя для человека её круга, - губы Брукса, и без того не слишком полнокровные, превратились в тонкую нитку, только изгибом могущую отдалённо сойти за улыбку. - Прошу прощения, но…
- Я просто ни на кого не похож, - улыбнулся в ответ Гурьев. - В этом всё дело.
Брукс был именно таким, каким он его себе представлял. Вот только на звук её имени он отреагировал совершенно не по-английски. Что ж, подумал Гурьев. Это именно то, что мне нужно сейчас. Надеюсь, я не искалечу его. Господи. Рэйчел.
- Давайте закатимся куда-нибудь, где вы ещё ни разу не бывали, выпьем, перекусим и обсудим наши дела. Не возражаете?
- Я…
- Конечно, не возражаете, - обворожительно улыбнулся Гурьев, поднимаясь. - Я бы на вашем месте точно не возражал.
Они зашли в маленький итальянский ресторанчик на углу улиц Тонбридж и Кромер. Это место Гурьев присмотрел около недели назад, во время одной из своих ночных прогулок по городу. Вот Рэйчел пришла бы в ужас, узнав, что я шатаюсь в таких местах по ночам, как вурдалак, усмехнулся он про себя.
- Что будете пить, Оскар?
- Скотч, - неуверенно предположил Брукс, озираясь. Чувствовалось, что за стенами своей конторы, вдали от бухгалтерских проводок и биржевых колонок, ему неуютно.
- Нет-нет, - запротестовал Гурьев, - скотч перед итальянской кухней – это извращение, за которое нужно ссылать в Новую Каледонию на вечные времена. Два мартини, Паскуале, - сказал Гурьев по-итальянски подошедшему официанту. - С зелёной оливкой и долькой лимона, и не забудь вынуть косточку, хорошо? Потом… - Он сделал вид, что сосредоточенно размышляет над заказом. - Для моего друга – турнедо с марсальским соусом, шафраном и розмарином, средне прожаренное, с овощным гарниром, и шеф-салат с горгонцолой и гриссини для меня. И бутылку бардолино. Спасибо, приятель.
Официант, просияв, умчался на кухню, откуда немедленно раздались полные воодушевления звуки – посторонние гости нечасто говорили по-итальянски и ещё реже заказывали с таким вдумчивым знанием предмета. Собственно, этот маленький спектакль Гурьев разыграл вовсе не для ублажения рестораторов, а для Брукса. Предполагаемый эффект был достигнут.
- Вы… итальянец?! - вытаращился на него Оскар.
- Я путешественник, - усмехнулся Гурьев. - Сейчас вот пропустим по стаканчику под настоящую еду, не то, что ваша овсянка, сэр, и посидим, как следует.
Повар постарался на славу, чтобы угодить мифическому соотечественнику, - салата хватило бы на стадо слонов, вырезкой можно было накормить роту королевских гвардейцев, а бутылка с вином была такой ширины и толщины, что вряд ли поместилась бы в ствол Большой Берты.
- Что ж, - сказал Брукс, отодвигая тарелку. - Мой желудок преисполнился к вам нежной признательности, мистер Гур.
- Просто Джейк, Оскар. Мы ведь уже закрепили это, разве нет?
- Как скажете… Джейк. Вы полагаете, это поможет мне внимательнее выслушать вас?
- Непременно.
- Тогда я слушаю вас, Джейк.
- Отлично, - кивнул Гурьев. - Скажите-ка, Оскар. Если бы вам вдруг представилась возможность хорошенько взгреть "Бристольский Кредит" за то, что они проделали с леди Рэйчел? Нравится вам такая мысль?
Брукс молча опустил голову. А когда поднял на Гурьева взгляд, глаза его были похожи на раскалённые гвозди:
- Откуда вы узнали?
- Оскар, - Гурьев провёл рукой по волосам. - Оскар. Какая разница?
- Вы правы, - казалось, кожа на лице Брукса натянулась так, что готова была вот-вот лопнуть. - Действительно, какая разница? Если бы она позволила мне тогда…
Он закрыл руками лицо, и его узкие худые плечи затряслись. Немножко влюблён, подумал Гурьев. Немножко. Ну, ты и поскромничала, Рэйчел. Даже Брукс, чернильная душа, и тот понял. А эти… Ну, ничего. Вот уж служба, так уж служба. Вот уж я развлекусь. Вот уж полетят клочки по закоулочкам. Он налил вино, поднялся, обошёл столик. Взяв Брукса, насильно отнял его руки от лица и поднёс стакан к его губам. Сказал властно:
- Выпейте, Оскар. И успокойтесь.
Брукс подчинился. Прошло ещё несколько минут, прежде чем к нему окончательно вернулось самообладание:
- Извините. Я… Что вы знаете? Она рассказала вам?…
- Нет. Она ничего не рассказала. Мне кажется, вы знаете, почему. И я хочу услышать это от вас, Оскар. Больше того – непременно услышу.
- Зачем?
- Рассказать вам всю мою жизнь, Оскар? Это займёт немало времени, а у нас его, похоже, в обрез. Начните всё-таки вы, Оскар, а я вам объясню кое-что по ходу дела.
- Я не имею права.
- Глупости. Чепуха. Почему она ничего не хочет говорить?
- Потому что это знание смертельно опасно для непосвящённых.
- Ну, считайте, что я посвящённый, - Гурьев усмехнулся. - Знаете, Оскар, это начинает становиться смешным, на самом деле. Вы всерьёз полагаете, будто существуют какие-то опасные тайны? Мне казалось, человечество давно выросло из этих детских штанишек.
- Вы ошибаетесь, Джейк, - почти прошептал Брукс.
- Оскар. Прошу вас. Будьте, в конце концов, мужчиной. В чём дело?
- Конечно, вы не знаете, - Брукс прикрыл глаза и несколько раз утвердительно качнул головой. - Конечно, нет. Даже не догадываетесь. Разумеется. Она не могла вам рассказать. Во-первых, вы не посвящённый. А во-вторых… Она не хочет никому сделать больно. Ведь она – ангел, Джейк. Она ангел, хотя бы это вы понимаете, не так ли?!
- Конечно, - легко согласился Гурьев. Ну да, подумал он. Если бы я мог в это поверить, - насколько было бы мне проще, приятель. - Но ведь вы-то – не ангел. Не правда ли?
- Нет.
- Тогда расскажите мне.
- Нет. Вы не представляете себе…
- Оскар, - Гурьев наклонился к Бруксу, накрыл его ладонь своей. - Я же вижу, что с вами творится. Я вижу пламя, пожирающее вас изнутри.
- Вы не понимаете, Джейк, - тихо проговорил Брукс, по-прежнему не глядя на Гурьева. - Вы думаете, я влюблён?
- Разве нет?
- Это совсем, совсем другое, Джейк… О, если бы я имел право!
- Мир давно сошёл с ума, Оскар. Правил больше нет. Расскажите мне. Вы ведь не знаете, с какого холода я пришёл и что умею.
- Почему же, - змеиная улыбка снова искривила губы Брукса. - Представляю. Немного. Кое-чему меня, знаете ли, учили. Только вы всё равно не посвящены. Вы даже не представляете себе, какие силы стоят за этим. Каких демонов вы выпустите из преисподней, когда…