* * *
- Расскажите мне немного о нём, - попросил Гурьев, когда они сели в кэб.
- Что?
- Не знаю. Всё равно. Как он выглядит? Он похож на вас?
Рэйчел, вздохнув, раскрыла сумочку, вынула фото и протянула Гурьеву. Он повертел в руках твёрдый кусочек картона:
- Похож на вас. Очень. А вы на кого? На мать?
- Вот и не угадали, - улыбнулась Рэйчел. - Совершенно наоборот. - И нахмурилась: – Послушайте, Джейк. Я совсем не уверена…
- Я уверен. Я прошу вас, - что бы ни происходило, как бы ни казалось вам, что нужно вмешаться, не вмешивайтесь. Это моя работа. Ваше слово, леди Рэйчел.
- Ну… О, Боже. Хорошо. У вас есть опыт воспитания мальчиков?
- Нет. Ни у кого нет опыта, леди Рэйчел. У меня есть интуиция и я очень хорошо помню, чем дышал я сам, когда мне было двенадцать. Доверьтесь мне и ничего не бойтесь.
Это просто немыслимо, вздохнула Рэйчел. Боже мой, что же я делаю?! Он самый настоящий сумасшедший. Господи, ведь он ни на кого не похож. Не человек, а сплошная загадка. Но – он такой настоящий! Нет, это просто немыслимо, испугалась она. Это невозможно. Этот лоб, этот взгляд. И руки. Когда он дотрагивается до меня… Так редко, словно боится сделать мне больно. Боже, что же это со мной?! Я не хочу. Я так устала!
- О чём он думает? - спросил Гурьев, рассматривая через окно проносящиеся мимо автомобили. - Вы знаете?
- Знаю, - Рэйчел глядела прямо перед собой. - Обо мне. О небе. О море. Он мечтает стать морским лётчиком. Это же настоящий ужас, не правда ли? Только через мой труп.
- Зачем же так мрачно, - засмеялся Гурьев. - Отличное занятие. Для настоящих мужчин.
- Вы сами рассуждаете, как мальчишка, - она посмотрела на него с явным неодобрением.
- Это именно то, что нам сейчас требуется, - кивнул Гурьев.
Гурьев расплатился, они отпустили кэб и вошли в дом. Это был довольно большой особняк на Мотли-авеню, немного сумрачный, из типичного для этой части Лондона тёмного узкого кирпича. Многовато места для молодой женщины и маленького мальчика, подумал Гурьев. Ах, ну да, разумеется, - nobless oblige, как же иначе.
- Как прошли сегодня занятия у сэра Эндрю, Джарвис? - спросила Рэйчел у камердинера, принимавшего её пальто из рук Гурьева.
- Граф Роуэрик только что закончил урок фехтования, миледи, - камердинер взял пальто, и, неодобрительно покосившись на гостя, который помешал ему в полной мере исполнить свои обязанности по встрече хозяйки, наклонил голову, продемонстрировав тщательно ухоженный пробор в начинающих заметно редеть седых волосах. - Учитель математики был весьма доволен успехами их милости, как и преподаватель географии.
- Литература?
Джарвис вздохнул и опять бросил на Гурьева взгляд, в котором сквозили настороженность и неодобрение тем, что хозяйка так откровенна в присутствии незнакомца.
- Понятно, - улыбка осветила лицо Рэйчел. - Вы можете быть свободны, Джарвис.
Дворецкий церемонно кивнул и скрылся в глубине дома.
- Как, вы сказали, ваша девичья фамилия? - Гурьев изобразил на физиономии такую глубочайшую степень праздного любопытства, на которую только был способен.
Не может быть, пронеслось у него в голове. Это просто невозможно. Так не бывает. Это просто совпадение. Обыкновенное совпадение, какие встречаются буквально на каждом шагу. Межъязыковая омонимия. Подумаешь, бином Ньютона! Стоп. Кажется, я уже это говорил. И даже, кажется, вслух. Да что же это, прах его побери, такое?! Что всё это значит, а?!
Рэйчел секунду смотрела на Гурьева, и на щеках её проступал лихорадочный румянец. А когда она заговорила, голос её был тих и дрожал от еле сдерживаемой ярости:
- Роуэрик, Джейк. Роуэрик. Не сомневайтесь, я прекрасно знаю, что за этим стоит. Глупые и смешные рыцарские сказки, средневековые басни, чушь, фанаберия, исторический анекдот. И если вы ещё раз посмеете хоть раз заикнуться об этом, неважно, где и когда, считайте, мы с вами незнакомы. Как только кто-нибудь начинает протягивать ниточки, пускай даже всего лишь в уме, сразу же всё рушится. Вся моя жизнь, и при этом, как правило, гибнут ни в чём не повинные люди. Я. Больше. Не. Желаю. Никогда. Ничего. Об. Этом. Слышать. Точка.
- Как скажете, леди Рэйчел, - Гурьев пожал плечами и улыбнулся. - Как скажете. Нас ждут, вероятно, не так ли?
Рэйчел ещё не знала, что означает этот вихрь серебряных искр, промелькнувший в глазах Гурьева и тут же пропавший, - кажется, совершенно бесследно. Иначе она забеспокоилась бы куда сильнее.
Потом, подумал Гурьев. Потом. Не сейчас. Но когда я доберусь до самого начала этой истории, тогда… Он ещё не решил, что будет "тогда". Потом. Но что-то обязательно будет. Чувствовать такое он научился неплохо. Гурьев встряхнул кистями рук, разминая и разогревая мышцы:
- Так значит, учитель фехтования доволен успехами вашего брата. Это вселяет надежду.
- Надежду на что?
- На то, что всё получится. Леди Рэйчел.
Он подбодрил Рэйчел кивком и улыбкой. Отлично, подумал он. Сейчас мы подерёмся и сразу подружимся. То, что нужно. Лучше не придумаешь.
Они вошли вдвоём в зал, где находился мальчик. Он был ещё в одежде для занятий фехтованием, а в правой руке держал эспадрон. Разрумянившиеся щёки и прерывистое дыхание красноречиво свидетельствовали – он всё ещё целиком находится во власти только что завершившегося урока, разгорячённый пусть учебной, но схваткой. Мальчик, в противоположность Рэйчел, был высок для своего возраста, почти догнав ростом сестру, и далеко не так узок в кости. И, конечно же, куда более резок в движениях и на удивление хорошо сложен для едва начинающего превращаться в мужчину подростка. У него были светлые волосы, светлее, чем у сестры и белая, без следа солнечного загара, кожа. Зато глаза…
Тэдди с удивлением посмотрел на сестру и на Гурьева. И нахмурился. Хмуришься ты похоже, дружочек, подумал Гурьев, и – этот отблеск света в лице! Он улыбнулся, предвидя, что мальчик его улыбку сходу, вот так, не оценит. Так и случилось.
- Познакомься, Тэдди, - преувеличенно бодро сказала Рэйчел. - Это мистер Гур, Джейкоб Гур. Он приехал в Лондон из… Венесуэлы. Он ищет одну вещь, которая принадлежит его семье, отнятую бандитами и проданную кому-то здесь, в Англии. Я пытаюсь ему немного помочь.
Рэйчел умолкла и беспомощно посмотрела на Гурьева. Ну-ну, Рэйчел, не всё сразу, подумал он. Не тревожься, Рэйчел. Я справлюсь. Он снова улыбнулся:
- Весьма польщён знакомством с вами, милорд, - Гурьев поклонился.
Мальчик шагнул к нему. Перебросив эспадрон из правой руки в левую и обратно, он сделал совсем неплохой угрожающий выпад и крикнул звонко:
- Защищайтесь, мистер Гур!
Рэйчел в ужасе прижала ладони к лицу, а Гурьев, не переставая улыбаться, внезапно – так показалось Рэйчел – как будто размазался в воздухе. В следующее мгновение Тэдди лежал на полу, Гурьев нависал над ним, а эспадрон торчал буквально в сантиметре от головы мальчика, едва ли не на ладонь войдя между досками паркета.
- Что… это?! - прошептал Тэдди.
- Это – искусство рукопашного боя, с оружием и без, против которого нет спасения, - совершенно серьёзно сказал Гурьев, не мигая, глядя в глаза мальчика. - И единственный человек, владеющий им в совершенстве, - это я. Если хочешь, я тебя научу. Не всему и не сразу, но этого будет достаточно, чтобы ты мог в любом случае защитить честь сестры и свою честь, если придётся. Лучше, чем кто бы то ни было. Хочешь?
- Хочу, - нахмурился мальчик. - Ещё бы!
- Отлично, - ослепительно улыбнулся Гурьев и, сев на колени, протянул Тэдди руку. - Мир?
- Мир, - проворчал мальчик, и, ухватившись за его ладонь, поднялся.
Гурьев услышал шумный облегчённый вздох Рэйчел. Ну, вот, подумал он. Получилось. Видишь, Рэйчел, как всё у нас с тобой получается. Он повернулся к ней и проговорил по-русски:
- Увольте учителя фехтования. Он шарлатан. Я заплачу неустойку, чтобы не было пересудов.
- Сумасшедший, - тихо ответила после паузы Рэйчел, тоже по-русски. - Сумасшедший, опасный. Чудовище. Кто его заменит? Вы? Ах, ну, конечно. Мне следовало сразу же догадаться.
Лондон. Апрель 1934 г
Гурьев знал и умел просто чёртову уйму вещей, способных навеки покорить сердце мальчишки, - и пользовался этим без тени стеснения. Не прошло и недели, как он стал для мальчика иконой и образцом для подражания. От прежней угрюмости и отчуждённости, возникшей с тех пор, как Тэдди – не без помощи кое-кого из прислуги и добрых знакомых – разобрался в способах Рэйчел зарабатывать на жизнь и его образование и расходы на воспитателей, не осталось и следа. Немыслимо, думала Рэйчел. Этот сумасшедший… Как ему удалось? Не иначе, как потому только, что он настоящий сумасшедший!