- Доброго здоровья, почтенный отец, - поклонился трактирщик, нервно комкая в руках тряпку. Неожиданные визиты инквизиторов смущали в городе всех, даже тех, чья совесть, казалось, была совершенно чиста.
- И тебе не болеть, - добродушно кивнул отец Мареш.
- Пива не желаешь ли? Пшеничное, ячменное, ламбик свежий есть, как раз утром пару бочек прикупил. А хочешь, могу крику или фрамбуазу налить.
- Потом пиво. Есть у меня к тебе, Хесселинк, разговор.
- Слушаю, отец Мареш, - пробормотал трактирщик враз пересохшими губами.
- Ты - человек рассудительный, почтенный, Орден тебе доверяет.
- Дык… Как говориться, мы - люди маленькие, что должны - делаем.
- Комнаты свободные есть? - неожиданно сменил тему и тон инквизитор.
- Есть, как не быть.
- Сколько?
- Три.
- Отлично. Надо разместить у тебя гостей Ордена.
Это было более чем странно: заезжие инквизиторы всегда останавливались в самом Вальдском замке, благо места хватало. Но сейчас больше чем необычность просьбы трактирщика беспокоил другой вопрос.
- Так это… А как…
- Они заплатят, - понял затруднение Хесселинка отец Мареш. - Заплатят столько, сколько стоит проживание в твоём трактире для всех прочих.
У хозяина словно гора с плеч свалилась.
- Так что ж не разместить-то. Ежели заплатят - так я завсегда… Такой почёт и доверие…
- Да уж, доверие, - кивнул инквизитор. - Только ты вот что, ты тут вполглаза приглядывай, чем гости занимаются. И, если что подозрительного заметишь, так чтобы сразу доложил в замок. Понятно?
Хесселинку теперь было уже абсолютно непонятно. Что за гости такие могут быть у Ордена, за которыми надо следить? Но, твёрдо зная, что с инквизиторами лучше во всём соглашаться, трактирщик уверенно кивнул: мол, не извольте беспокоиться, всё понял, всё сделаю.
- Вот и хорошо, вот и славно, - широко улыбнулся отец Мареш. Ни дать, ни взять - добряк-лавочник после удачного торгового дня. А потом, обернувшись к двери, инквизитор прокричал: - Входи, дочь моя.
Хесселинк понимал, что ему предстоит увидеть нечто необычное, но к тому, что произошло, оказался совсем не готов. В трактир вошла невысокая женщина в кожаной куртке с нашитыми металлическими бляхами, облегающих кожаных штанах и высоких сапогах для верховой езды. С широкого пояса на левом боку свисал длинный меч без ножен, а справа - кинжал с узорчатой гардой. Длинные серебристые волосы украшали ажурные заколки, усыпанные мелкими блестящими камушками. Мягкой изящной походкой она подошла к застывшему от изумления трактирщику.
А тому было от чего изумляться. Инквизитор Меча просит принять в трактире нечку. Хесселинк быстрее поверил бы в дождь из золотых монет или в летающего механического дракона.
- Госпожа Инирэль, Приёмная Дочь Императора, - представил незнакомку отец Мареш.
Нечка грациозно протянула трактирщику левую руку. Поверх боевой кожаной рукавицы на указательном пальце был надет железный перстень с выгравированным гербом Императора. Толиец почтительно приложился губами к холодному металлу.
- Есть три свободных комнаты, госпожа, - объявил инквизитор.
- То, что требуется, - голос Приёмной Дочери был мягок и удивительно красив. Хесселинк, человек далеко не романтичный, вдруг вспомнил щебет птиц в весеннем лесу. - Одна для меня, вторая - для людей, а третья - огру.
- Нечку - в сарай, - по привычке решительно распорядился Хесселинк, но тут же смутился и, запинаясь, принялся объяснять. - Таков обычай, госпожа. И постояльцы другие не потерпят, чтобы…
- Потерпят меня - стерпят и его, - властно оборвала трактирщика женщина. - Впрочем, я не настаиваю, можно и в сарай. Только учтите, что характер у него довольно скверный. Если он начнёт буянить… Конечно, доблестная городская стража его усмирит, а я уплачу за ущерб, но по городу наверняка поползут слухи, и это может плохо отразиться на твоих доходах, почтенный хозяин.
- И всё же, мы должны принять во внимания местные обычаи и чувства живущих тут людей, - вмешался инквизитор.
- Конечно, отец мой. Если эта тварь посмеет выйти из своей комнаты и смущать своим видом почтенных жителей трактира - я самолично отдам его отцу Сучапареку. Он намеревался при случае показать мне, каким пыткам подвергают нечек в подвалах Вальдского замка.
Приёмная Дочь Императора рассмеялась, блеснув мелкими ослепительно-белыми зубками. Хесселинк шумно сглотнул. Женщина поражала мирного обывателя своей силой воли и циничной жестокостью. Как и большинство толийцев, трактирщик нечек не любил и презирал. Но жестокость, с которой расправлялись со своими жертвами инквизиторы, в нём вызывала лишь страх. Будь его воля, нечек умерщвляли бы без мучений. Это вроде как утопить слепых щенят - необходимость: не держать же во дворе псарню, а вот живыми в костёр бросать - уже живодёрство. Да и к тому же, пытали в подвалах инквизиторского замка не только нечек, но и людей. И, говорят, никакой разницы между людьми и не людьми палачи знать не желали.
Отец Мареш задумчиво потёр гладко выбритый подбородок.
- Если огр не будет здесь попадаться никому на глаза, то, полагаю, мы можем допустить, чтобы он жил в комнате. В конце концов, наша главная задача - обеспечение порядка и спокойствия, не так ли, почтенный Хесселинк?
Толиец обречёно вздохнул.
- Тебе лучше знать, отец мой. Я - простой трактирщик и не знаю нечек так хорошо, как ты.
Женщина снова усмехнулась.
- Не переживай, почтенный Хесселинк, всё будет хорошо. Олх будет сидеть в своей комнате тихо, как мышка, да и я не стану расхаживать по твоему трактиру и удивлять своим видом остальных постояльцев. Мне не нужны проблемы в городе так же, как они не нужны и тебе. Возьми.
Золотой кругляшек немного улучшил настроение трактирщика, хотя, конечно, будь у него такая возможность, в постое этой нечке он бы отказал. Денег можно заработать и более спокойным трудом, а с такими постояльцами того и гляди, заработаешь не денег, а неприятностей.
- Пойду, потороплю своих ребят, - разговор с трактирщиком Приёмная Дочь Императора посчитала оконченным. - Конюх у тебя есть?
- Как не быть. Дрыхнет, поди, в конюшне.
- Ну, мои парни его разбудят, - пообещала нечка уже в дверях.
Конюхом при "Графском лебеде" работал племянник Хесселинка - Хоуф, шалопай четырнадцати вёсен, то есть шестнадцати лет от роду. Последнее время все мысли в его голове были исключительно о девках, поэтому небольшая взбучка от наёмников, на взгляд трактирщика, должна была принести исключительно пользу.
- Я тоже пойду, - сказал отец Мареш. А потом, понизив голос, добавил: - Не забудь, что я тебе велел. Гляди в оба.
Хесселинк честно исполнял поручение инквизитора, но ничего подозрительного в поведении постояльцев не наблюдалось. Госпожа и зелёный верзила сразу спрятались в своих номерах и не выказывали ни малейшего желания выйти наружу. Обед и ужин трактирщик подавал им в номер самолично, не желая лишний раз показывать на глаза нечкам жену или старшую дочку. Зеленокожий жрал мясо и пил пиво за двоих человек, но в остальном вёл себя смирно, так что остальные жители трактира и догадаться не могли, что рядом с ними живёт настоящий огр. Хотя, насчёт настоящести у Хесселинка имелись сомнения: в сравнении с тем, что ему приходилось видеть на рабских рынках и гладиаторских аренах, Олх был для огра несколько жидковат: не иначе, как кровь разбавлена.
С госпожой мороки было больше: мяса и пива она вкушать не изволила, вместо этого потребовала овощей, фруктов и вина. Исполнять капризы какой-то нечки было унизительно, но, с другой стороны, платила она настоящими человеческими деньгами, так что Хесселинк предпочёл увидеть в её желаниях каприз богатой и взбалмошной аристократки и вызов своей репутации одного из лучших трактирщиков и поваров Толы. В итоге Приёмная Дочь Императора оказалась полностью удовлетворена наспех сооруженным салатом из свежей редиски и моркови, несколькими сортами ягодного варенья и вялеными абрикосами. Хорошее вино для господ старших граждан у Хесселинка всегда имелось в избытке, кроме того, воительница не отказалась отведать и фрамбуазу и нашла этот напиток вполне достойным своей персоны. Так что, репутацию заведения трактирщик отстоял по всем статьям.